И Дина, с мужем.
Не знаю, чтобы со мной было, если бы она испугалась и уехала. Но она стояла и газовала, развернув машину прямо на мужика, который за каким-то хреном вышел, чтобы на меня посмотреть…
Помню его. Никогда уже его рожу не забуду. Я ещё в сознании какое-то время был. Боли — не помню, а мужика — помню…
Муж Дины, с орлами своими, через несколько минут прилетели. Их я уже не помню почти…
Он мне первую помощь оказывал и врачей тогда лучших подогнал, оплатив лечение и реабилитацию. И денег не взял. Сказал, чтобы нуждающимся отдал, когда заработаю. Так я и сделал.
Долго копались они потом, со своими безопасниками, в этой истории. Он боялся, что его конкурент по бизнесу, хотел его запугать таким образом. Через жену. Но оказалось всё намного проще: его конкурент по бизнесу, был любовником Зои и хотел меня с дороги убрать. Он, правда, потом говорил, что припугнуть только меня хотел. Калечить меня, в его планы не входило.
Точно никто не знает, что в его планы входило, но своего он тогда добился. Она осталась с ним.
Нога опять ныть начала, зараза. Каждый раз такая фигня, когда Зою вспоминаю. Она так мне и не отвечает. Телефон выключен.
Не могу больше ждать…
Набираю мужа Дины:
— Нахер она тебе нужна, — реагирует на мою просьбу, внимательно меня выслушав — Беги парень пока не поздно! Беги! Потом хрен отмоешься…
— Поздно бежать, Петь, она ребёнка ждёт. Говорит, — мой — сразу всё ему вываливаю, чтобы не тянуть…
— Пи*дец, ты попал, — уже не первый раз это слышу, а ещё сутки не прошли, как дома. — Ладно, я Валере передам сейчас, он тебе позвонит. Ты только там поаккуратнее, а? Не доводи до трагедий и Дине без подробностей, если звонить будешь. Хорошо? Не хочу, чтобы она волновалась лишний раз…
— Конечно, спасибо…
— Ты на сколько вообще приехал?
— До конца недели…
— О… слушай, мы вернёмся через пару дней. Так что давай к нам. Соберём всех. Дина будет рада. Она постоянно тебя вспоминает, да и малая наша, тебя не забыла. Фотки, когда твои видит, спрашивает, когда ты к ней в гости придёшь? Заодно и вопрос твой обсудим, при встрече. Уже информация, думаю, будет. Как тебе?
— Да отлично вообще! Я тогда не парюсь сегодня. Еду спокойно Лёху откачивать, пока он с маргиналами по кустам не начал шарахаться пьяный…
— Ну удачи тогда тебе! Развлекайся дружище… — и заржал, как конь
Глава 7
— Таак, красавицы, — включаю придурка, зайдя в квартиру, где меня встречает развалившийся на диване друг, в окружении трёх полуголых девиц. — Вечеринка закончилась, все на выход. — громко хлопаю в ладоши, по-идиотски улыбаясь.
Вспыхнувшие было глаза цыпочек, при виде меня, разом потухли, а губы скривились в недовольной гримасе.
— О, Венер, дружище, когда приехал? — открывает глаза Лёха, прикидывающийся до этого момента, трупом.
— Блять, имбецил, я с тобой утром сегодня созванивался. Забыл? — открываю окна, чтобы выветрить тошнотворный запах перегара и несвежей еды.
— А… ну да, ну да. Присоединяйся, — отрывает руку от задницы одной из красавиц и показывает мне на кресло, стоящее рядом с диваном. Девочки мгновенно взбодрились, в предвкушении продолжения банкета, а одна из них, даже умудрилась повиснуть на мне.
— Я маман твоей звонил, — подключаю тяжёлую артиллерию, зная слабое место друга. Аккуратно, но настойчиво выпутываясь из объятий малолетней незнакомки.
— Дивчули, — козликом подскакивает с дивана Лёха, неожиданно протрезвев, при упоминании мамы, которую он до сих пор побаивается. — На сегодня всё. Расходимся, — и звонкими шлёпками по задницам подружек, уверенно направляет их в коридор. — Вещички свои не забываем, возвращаться будет некуда. Заведение закрывается на реконструкцию…
— Ты нам денег обещал… — слышится уже из коридора.
— Красавицы, деньги в трусах. Кто-нибудь видел? Нет? Как так? Я за что вам денег обещал…? — представляю, как Лёха сейчас вытаращил свои узкие глаза и начинаю беззвучно ржать.
С Лёхой мы познакомились в хореографическом колледже и как-то сразу подружились. Нет, сначала подрались, конечно, как положено, для крепкой дружбы. А потом уже подружились.
Он в танцы пришёл по кривой. И тоже, благодаря своей маме, которая была большой фанаткой балета. Всё своё детство, он, как ни странно, занимался тхеквондо. И довольно успешно. Был даже каким-то чемпионом по малолетству.
А лет так в девять, по-моему, они шли с мамой мимо театра оперы и балета, где как раз, в тот день, детей отбирали в хореографические училища страны. И мама предложила ему попробовать. Ну он и попробовал. Его сразу пригласили в Академию балета им. Вагановой. Год они ещё думали. Потом решились, — поехали. Мама не смогла отправить туда его одного и поехала с ним. Но папу оставить одного, она тоже не могла, а тот, наотрез отказался переезжать в Санкт-Петербург. Пришлось Лехё возвращаться обратно, чему, кажется, он был несказанно рад. Так мы с ним и встретились, в колледже.
— Ты чего блять, творишь? — говорю, когда он возвращается в комнату, сгребая со стола, не глядя, всё в большой мусорный мешок.
— Ты правда маман звонил? — не обращает внимания на наезд.
— Нет, успокойся. Вещи проверь. Всё на месте?
— Я в трауре, — показывает ключ от закрытой второй комнаты, висящий у него на цепочке и садится опять на диван.
— Когда вы расстались? — не получается на него злиться.
— Да месяца два уже, как она меня попёрла. Сказала: — гуляй, свободен… — закрывает лицо ладонями. — Ну я и гуляю, раз свободен.
— Есть за что?
— Не знаю Венер, не знаю. Есть, наверное. Не ангел я, сам знаешь. Да и мама весь мозг мне выела уже: «взрослая она, не для тебя, тебе другая нужна, внуков хочу…». Я понимаю её тоже, внуков она хочет… Но я привык к ней. У меня никогда не было таких долгих отношений. Дерьмово мне без неё. Думал, сейчас уеду и забуду, а нет, — никак. Все пустые, понимаешь. Красавицы, но пустые блять, как…. — смотрит вокруг, — как бутылки из под водки, — выдаёт глядя на мусорный мешок и ржать начинает.
— Ну ты ещё месяц побухай и пойдут, судя по тем, что у тебя тут сидели…
— А что делать-то, Венер? Не знаю… — разводит руки по сторонам…
— Придурок ты Лёх. Как был маменькин сынок, так и остался. Сколько вы уже вместе? Долго! — делаю вывод, посчитав. Она взрослая женщина. Ей уже определённости хочется, в конце-то концов. Сопли детям подтирать, а не тебе, лосю великовозрастному. Давно надо было тебя пнуть, не церемониться. Может на пользу бы пошло…ума прибавило…самостоятельности…
— Слушай, ну хоть ты не начинай, а…? Без тебя тошно… — молчит и я молчу. Не знаю я, что ему делать. И мне что делать, тоже не знаю. — Она никого там себе не нашла ещё? — отмирает.
— Не знаю я. Вчера только прилетел. До тебя алконавта не дозвонился, — она меня встречала. Не обсуждали мы её планы на будущее, а уж любовников её — тем более. Знаешь же, не разговаривает она на такие темы. Сказала только, что ты в Москву уезжал. В «Русские сезоны» тебя взяли. Ты как туда попал вообще, со своей узкоглазой рожей, Иванов?
— Так у меня задница зачётная, татарин ты рыжий.
— Оо, не знал дорогая…Ну и как оно? — ёрничаю.
— Да вот, решил там не пробовать, тебя дождаться, — отвечает мне тем же, — Ты человек свой, столько лет вместе. Надеюсь, больно не будет… — таращимся друг на друга и ржать начинаем. — Венер, ты что ли? — успокаивается и смотрит на меня уже трезвыми глазами. — Как я по тебе скучал, друг. Дай обниму тебя что ли — распахивает руки.
— Уйди отсюда, пьянь вонючая. Помойся сначала… — отскакиваю от него. — Жрать хочу, есть что-нибудь?