От лесника мы выбрались только после полудня - пришлось ждать, когда он придёт в относительно нормальное состояние. Ничего из предыдущих трёх месяцев он не помнил, страшно удивлялся и возмущался беспорядку в доме, мучился от дичайшей головной боли, стукался о косяки, а потом упал с крыльца, шагнув мимо ступенек - короче, вёл себя так, что я не выдержал и попросил:
- Вы нам, пожалуйста, оставьте свои чертежи, чтобы мы вас потом хоть собрать могли…
Как раз к полудню он пришёл в себя настолько,чтобы просветить нас насчёт "криминогенной обстановки на вверенном участке", успокоив, что у него тут "не балуют". На дорогу собрался вручить нам картошки, спустился за ней в погреб и вылез с озадаченной физиономией, после чего эту тему не поднимал, зато вышел нас проводить до ворот и долго шумел вслед:
- Ежли мочиться не хотите, так по просеке, а там - об ряку, об ряку и увидите!
Не только Энтони - меня, и то привела в глубокое недоумение сказанная им напоследок фраза. Почему если мы не хотим… гм… мочиться, то надо идти по просеке? Он что - ею так дорожит и предпочитает, чтобы… э… желающие сворачивали в кустики? Что мы должны "увидеть"? И наконец…
- Эндрю, что такое "обряку"? - перебил мои мысли Энтони.
- Если бы я знал, - честно ответил я.
Была самая жара. Перед выходом мы забыли намазаться гвоздичным маслом, но комары на просеку не совались и вообще жизнь замерла. Казалось, что мы и не идём никуда - месим ногами на одном и том же месте, настолько длинной и однообразной была эта просека.
- А я у него патроны спёр, - признался я. - У меня мало, а его по калибру подходят…
К нарушению права частной собственности Энтони отнёсся неожиданно наплевательски:
- У него их, наверное, полно, а тебе лишние четыре не помешают… И вообще - знаешь, как тренируют солдат Специальной Воздушной Службы?
- Командос? - решил щегольнуть я знаниями.
- Командос, - наставительно сказал Энтони, - это те, кто охраняет порты и нефтедобывающие вышки в Северном Море… А люди Эс-Эй-Эс называются просто "бойцы"… Вот, высаживают кого-нибудь в одних плавках с подводной лодки где-нибудь около пляжей Борнмута, например. Задание - пробраться в Глазго, причём вся полиция предупреждена, что надо ловить, скажем, международного террориста - и даны его приметы… Он доплывает до пляжа и начинает бродить. Там джинсы, там носки, там рубашку, там кроссовки, там пра-ва, там - деньги и часы… Глядишь - часа за два он полностью экипирован. А ты говоришь - патроны.
- Значит что же - можно красть?! - возмутился я вполне искренне. Энтони покачал головой:
- Вообще-то нельзя. Но для большого дела - можно.
- А у нас разве большое дело?!
- А разве маленькое? - вопросом ответил он.Задумался и добавил: - И всё-таки, что такое "обряку"?
Через пять минут мы вышли к реке, вдоль берега которой тянулась тропка - и я расхохотался:
- Да вот она - обряку! Энтони не обряку - а "Об об реку", около реки! В смысле - если мокнуть - мочиться - не хотим, нужно идти вдоль реки и…
- Теперь я и сам вижу, - недовольно сказал Энтони, - вон мостик…
Мостик состоял из двух брёвен и, как я ехидно заметил, на карте у Энтони отмечен не был. Англичанин буркнул, что на русскую дурость карта не рассчитана.
- Поэтому с нами лучше не воевать, а дружить, - заметил я наставительно, и Энтони откликнулся:
- Согласен.
Мы какое-то время постояли на брёвнах, глядя, как у дна ходит рыба - и не маленькая. Это зрелище меня так и подбивало наладить спиннинг и попытать счастья, но Энтони заявил, что до привала далеко и тащить с собой рыбу глупо, а нужно думать, у кого бы узнать поточнее, как в этих местах обстоят дела с крепостью. Если уж мне приспичило чего-то найти на вечер, то лучше поискать грибов.
- В такое лето для поиска грибов нужен английский оптимизм, - ответил я сердито, уже когда мы шли по лесу еле заметной - звериной, наверное, - тропинкой. Комаров тут не было - местность плавно поднималась, деревья стояли пореже и между ними задувал тёплый, но всё-таки ветерок. Кусты почти исчезли, в подлеске осталась густая трава, какой не бывает в глубине леса - и не успел я сказать, что мы, наверное, подходим к опушке, как лес кончился и перед нами развернулся вниз косогор, переходивший в широкий луг с редкими берёзками. А в паре километров впереди опять начинался лес - отсюда он казался синим и загадочным.
Пекло. Над травой колебался разогретый воздух. Высоко-высоко в небе ходил кругами ястреб, отдыхавший в потоках воздуха - в небе, похожем по цвету на потёртые джинсы, безоблачном и тоже горячем. Вот стоя здесь и вправду можно было представить себя в далёком прошлом, не изгаженном никакими помойками…
Энтони поднёс к глазам бинокль и какое-то время изучал луг. Потом сообщил:
- Колодец посреди этого луга. Или что-то очень похожее. Пошли?
- Конечно,чего ждать? - заторопился я.Вода во фляжках степлилась и воняла пластмассой, как это всегда бывает с новыми фляжками.
Мы начали бегом спускаться по откосу - лес исчез из глас и нас со всех сторон обступила высокая сохнущая трава. Обычно на таких лугах влажная почва, но нынешнее лето высушило даже заливные луга - и трава на корню превращалась в сено…
- А какой азимут на этот колодец? - в шутку спросил я. Энтони невозмутимо так ответил:
- Двадцать пять. Что теперь скажешь о наших картах?
- Скажу, чтобы ты следил за компасом, - посоветовал я, - а то заблудимся в этой траве…
Не знаю, компас помог, или что, но мы вышли точно к колодцу. Да, это и в самом деле был колодец, но немного необычный - сруб выложен из плоских каменных плиток. Мятое жестяное ведро стояло вверх дном на краю сруба, вода серебрилась совсем близко - всё-таки луг есть луг.
Энтони вытащил ведро, мы вместе напились из него и залили фляжки. Тут, около колодца, было прохладнее, хотя сверху жарило. Трава вокруг перешёптывалась, хотя не было ветра - её колыхал идущий от земли горячий воздух.
Мне подумалось, что у колодца неплохо бы вздремнуть; совершенно безмятежное ощущение покоя охватило меня. Похоже, нечто подобное ощущал и Энтони - он сбросил рюкзак и, потянувшись, весело спросил:
- Ну что плохого может сейчас случиться? - но почти тут же его взгляд, направленный мне за спину, изменился и он добавил негромко: - Чёрт, лучше бы я не спрашивал…
Я обернулся сразу. Нас подвело именно шуршание травы, чтоб её…
С другой стороны колодца стояли двое мальчишек нашего возраста - по пояс голые, загорелые, одетые в чёрные брюки, заправленные в высокие берцы на тугой шнуровке. Один - блондин, почти беловолосый и узколицый - держал пять фляжек, другой - накачанный, с татуированным на левом предплечье мечом - большую пластиковую канистру. Особо враждебными они не выглядели, но держались по-хозяйски.
- Привет, - вполне дружелюбно сказал блондин, бросая фляжки на жухлую траву. Его спутник поставил канистру и молча начал спускать ведро в колодец. Мы ответили такими же приветствиями и - все трое - продолжали молча разглядывать друг друга. - Вы откуда?
Я напрягся. Не знаю, как в Англии, а у нас с таких вопросов часто начинаются драки… "Ты откуда?… А чего здесь ходишь?… А мы сюда чужих не звали…" - и поехало… Поэтому я сразу пошёл на обострение конфликта. Многим это покажется глупостью, но, если противник явно не превосходит вас численностью, то лучше самому спровоцировать его, появляется преимущество.
- Закрой хлеборезку, - посоветовал я, - а то так звездарезну - все пуговицы на кальсонах поотскакивают.
Мама рассказывала мне, что так "борзели" и "нарывались" во времена её молодости. Сейчас большинство шпаны не в силах усвоить сказанного, но тон и непонятность явного оскорбления её только больше "доводят". Так получилось и здесь - только среагировал не блондин, а татуированный, которому мы тоже, сразу видно, не понравились с первого взгляда. Он выпустил ведро и, перемахнув через сруб в молниеносном прыжке, врезал мне обеими ногами в грудь - ожидал такого развития событий!
Но и я ожидал чего-то подобного, потому что принял удар на боксёрскую зищиту - на предплечья. Однако, пинок был так силён, что меня буквально швырнуло в траву, а этот кадр сумел не только приземлиться, но и подставить блок под пушёчный свинг Энтони, скользнувшего вперёд в раскачивающемся боксёрском танце. Энтони тут же отскочил и ушёл от кругового удара ногой в голову - кажется, такое в кикбоксинге называется хай-кик.
Я как раз вскочил и успел перехватить блондина, уже понимая, что мы столкнулись отнюдь не с деревенскими парнями, балдеющими от жары и вознамерившимися отстаивать суверенитет своей родной Захребетовки кулаками. Блондин был одного со мной роста,тоньше - но не похоже, что он испугался или хотя бы заколебался. Неожиданно он стал словно бы меньше ростом - и я успел подпрыгнуть. Оказывается, он присел и круговым движением ноги попытался меня подсечь - прежде чем я контратаковал, он уже приплясывал в трёх шагах от меня, легко меняя стойку. На узком загорелом лице было равнодушие: не получилось - не очень-то и хотели…
Но и я занимался не кройкой и шитьём,а что самбо - самая эффективная форма контактного рукопашного боя, не признают только окончательно сдвинувшиеся на восточной философии. Поэтому вторая атака - быстрый удар кулаком в лицо - окончилась тем, что я швырнул блондина через себя и развернулся, чтобы прижать к земле… но этот козёл падал, как кошка - извернулся в воздухе и встал на ноги! Тем не менее, атаковать в третий раз он не спешил.
- Не стой, где попало, - сквозь зубы предупредил я, - а то ведь опять попадёт!
И всё-таки на этот раз попало мне - ногой в бедро, да так, что мне сразу стало скверно. Ногу словно парализовало, и блондин двинулся в решительную атаку - но тут же подался назад.
Энтони надвигался угрожающим скользом, поводя кулаками у лица. Его противник обливался кровью из носа и рта, лёжа на спине по другую сторону колодца. У англичанина был рассечён левый висок, алые струйки стекали по ще-ке на воротник камуфляжа.
- Файт ми, - бросил Энтони, - уэлл, ю, стинк!10
Блондин бросил на меня быстрый взгляд - и метнулся в воздух в сокрушительной "вертушке". Энтони скользнул назад и вбок… а я, преодолевая боль - наоборот, вперёд. И через секунду наш второй противник оказался взят мной в захват древним, как мир, "двойным нельсоном" - руки, пропущенные сзади под мышки, давят на затылок врага. Блондин рванулся, но я без особой жалости надавил серьёзнее - и он, замычав, перестал дёргаться.
- Неплохо, - Энтони опустил кулаки. - Кажется, это называется "дабл нэлсн".
- Точно, - с одышкой сказал я. Блондин не трепыхался, но мне казалось, что я держу сжатую стальную пружину. - Теперь бы узнать, что им было нужно - деньги, или кулаки почесать?
- Не хочу показаться несправедливым, но, по-моему, это ты полез в драку, - заметил Энтони, доставая ведро из колодца и выплёскивая его на лежащего в нокауте татуированного. - Ну вот, похоже, я ему нос перебил… Открывай глаза, открывай! - Энтони помог ему сесть и прислониться к стенке колодца. Татуированный был в невменухе, и Энтони присел рядом.
- Отпусти, - процедил блондин, - скотина…
- Помалкивай, - заметил я, - а то шею сломаю…
- Да ты не грози. Ещё скажи, что всю деревню с кольями соберёшь.
- Какую деревню, баран?! - со звоном сказал он. - Мы в походе, я думал - это вы местные!
- По-моему, ты поторопился, - заметил Энтони, поднимаясь.
- Чёрт, - растерянно сказал я, начиная ощущать себя неудобно. - Если я тебя отпущу - полезешь драться?
- Нет, - помедлив, ответил блондин. Я убрал захват и шагнул в сторону, готовясь отразить любую попытку свести счёты. Но блондин подошёл к колодцу, наклонился над своим товарищем и длинно свистнул:
- Ой ё-моё-о… Мне пожалуй повезло, что я не с тобой драться начал… Саш, Саша, ты как?
- Добальдо, - послышался голос невидимого мне татуированного. Я подошёл следом. Энтони уже успел упаковать аптечку и сейчас деловито раскладывал её на траве. - Уди, - сказал ему татуированный. Переносица у него расплылась на треть лица и почернела.
- Не уйду, - спокойно возразил Энтони. - убери лапы, дурак, я помочь хочу.
- Да ты ему уже помог - дальше некуда, - хмыкнул блондин.
- Ну, знаешь. - сказал Энтони, что-то делая (татуированный зашипел и выругался), - попади он мне каблуком не вскользь, а прямо, я бы сейчас валялся с сотрясением мозга. Или вообще с проломленным черепом.
- С пдодобдедым, - уточнил Сашка-татуированный, - у бедя удад поддоды.
- Полтонны у него удар, - перевёл блондин. Подумал и сказал: - Только он врёт… врёшь, врёшь, не дёргайся!
- Получается, я кругом виноват, - зло (и это была злость на себя, потому что я струсил - СТРУСИЛ! - и от этого полез в драку первым!) сказал я. - Мужики, я ведь и правда подумал, что местные хотят рэкет устроить или просто кулаки почесать!
- Бывает, - неожиданно сказал блондин. - А вы тоже в походе?
- У-гу, - откликнулся Энтони, отстраняясь и любуясь своей работой. - Вот. Неплохо… Посмотри, что там у меня?
Это он сказал мне, и я присел рядом, демонстративно подставив свой затылок блондину. Но тот просто стоял рядом и смотрел, как я заклеиваю висок Энтони пластырем, а потом спускаю штаны - посмотреть, что с ногой. Бедро затягивал кровоподтёк симпатичного цвета.
- Неплохо получилось, - заметил блондин.И протянул мне руку - Кравцов, Колька. А это - Сашка Ленский. Правда Ленский.
- Лобанов, Андрей, - пожал я его руку.
- Антон, - без фамилии представился Энтони. И пожал плечами: - Ладно, мы пойдём…
- А пошли к нам в лагерь, - предложил Колька. Я удержал на языке злое: "Двое на двое не вышло - двадцать на двое хотите попробовать?" Это было бы несправедливо.
У Кольки были честные глаза.
Дальше через луг мы шли к лесу вчетвером.