— Я хотел ознакомиться с комнатой. — Кристиан рассматривал свои идеальные квадратные ногти, выглядя как угрюмый, избалованный принц, которому до смерти скучно.
— Ознакомиться? — пробормотал Терренс одновременно с тем, как заговорил мой отец, впервые с начала собрания. — Вы не можете всерьез хотеть подать на это в суд! Это станет цирком…
— Мне очень нравятся цирки. — Кристиан поднялся на ноги, застегивая костюм (ага, определенно Прада). Клэр и Аманда последовали его примеру, встав по обе стороны от него верным гаремом. — Красочный. Полный развлечений. Сладкий попкорн и сладкая вата. Что вам не нравится в цирке?
— Ни один из нас не нуждается во внимании СМИ. — Папа поднялся. Кончики его ушей были красными, все лицо покрывала пленка пота. Я удерживала себя от ярости, зная, что сейчас мне нужно быть холодной и расчетливой.
— Говорите за себя, мистер Рот. Мне очень нравится, когда меня видят.
— Это может стать очень грязным и очень рискованным для всей нашей карьеры. — Настала очередь Терренса предупредить.
— Наоборот, мистер Рипп. Моя будет процветать в результате. На самом деле, я думаю, это принесет мне главное место в этой самой фирме.
И вот так Кристиан и Аманда исчезли. Клэр и посредник остались, чтобы поговорить с папой и его адвокатами. Я ничего не могла с собой поделать. Я встала и бросилась в коридор вслед за Кристианом. Он проводил Аманду в свой кабинет. Когда он заметил, что я иду, он кивнул ей, чтобы она ждала его внутри, и остался, засунув кулаки в карманы брюк. Он прислонился к стене.
— Уже скучаешь по мне?
— Зачем ты это делаешь? — Я резко остановилась перед ним. Мои эмоции были изношены, запутаны. Все красные провода. Ненависть, раздражение, желание и раздражение. Мужчина вывел меня из равновесия, чего не могли сделать даже мои пятидюймовые туфли на шпильке.
Кристиан постучал по губам, делая вид, что обдумывает это.
— Давай посмотрим. Потому что я собираюсь стать намного богаче и еще более знаменитым в своей области благодаря бесхребетной спине твоего отца? — Он спросил. — Ага. Должно быть, это так.
Мои кулаки сжались по бокам, все мое тело гудело от ярости.
— Я ненавижу тебя, — прошептала я.
— Ты меня утомила.
— Ты мерзкий человек.
— Ах, но, по крайней мере, я мужчина. Твой отец — слабак, который прихватил свой посох и теперь должен страдать от последствий. Отстой, когда твои деньги не могут вытащить тебя из беды, а?
Я испустила нечто среднее между лаем и хихиканьем.
— Мистер Миллер, по крайней мере, имейте порядочность, чтобы не притворяться, что вы не родились среди удачливых и сомнительных угрызений совести.
Что-то прошло по его лицу. Это было кратко, но это было там. Я бы сказала, что задело нерв, но сомневаюсь, что у этого человека он был.
— У вас есть ноги, мисс Рот?
— Ты знаешь, что да. Ты взял за правило пялиться на них в лифте.
— Я предлагаю тебе использовать их сейчас и прогуляться, прежде чем охрана выпроводит тебя. Тогда единственный огонь, который тебе придется тушить, — это тот, который губит вашу карьеру.
— Это еще не конец, — предупредила я, главным образом потому, что в кино это звучало очень хорошо.
— Я полностью согласен и советую тебе убраться от него, пока он не взорвался на тебя.
Затем этот ублюдок захлопнул дверь своего кабинета перед моим носом.
Ошеломленная, я вернулась в конференц-зал. К тому времени, когда я пришла туда, папа и его адвокаты уже уехали.
— Мои извинения, мисс Рот. Через двадцать минут в этой комнате запланирована еще одна конференция. — Клэр ядовито улыбнулась мне, собирая свои документы. — Я сказала им, что они могут подождать вас в вестибюле внизу. Вы ведь не возражаете?
Я так же натянуто улыбнулась.
— Нисколько.
Я направилась прямо к лифту с высоко поднятой головой и нетронутой улыбкой.
Кристиан Миллер погибнет, если последним, что я сделаю, будет затащить его в бездну ада.
***
— Они в деле, и они любят нас больше, чем Оскар любит Салли Филд. — Позже этим же вечером Джиллиан шлепнула подписанный контракт на тумбочку у моей кровати и начала немного танцевать. Я была похоронена под пуховым одеялом, все еще прячась от мира после катастрофического дня в Cromwell & Трауриг. У меня в голове промелькнуло тошнотворное видение моего отца, стоящего в зале суда, сморщенного до бумажных кусочков самого себя.
Моя семейная жизнь всегда была сложной. Я потеряла своего брата-близнеца еще до того, как смогла узнать его поближе. Мои воспоминания о матери на протяжении всего моего детства были вращающейся дверью посещения реабилитационного центра и пропущенных дней рождений, выпускных церемоний и других знаковых событий, а также множества публичных кризисов. Папа был единственной константой в моей жизни. Единственный человек, на которого я могла положиться, который не урезал хорошую зарплату из-за того, что был рядом со мной. От мысли, что он собирается пройти через что-то настолько умственно изматывающее, как публичное судебное разбирательство, мне захотелось кричать.
— Ю-ху. Арья? Ари? — Моя подруга потерла мне спину, нависая над моей фигурой. — Ты чем-то заболела?
Я застонала, стягивая одеяло до талии и поворачиваясь к ней лицом. Джиллиан ахнула, прикрывая рот рукой.
— Ты плакала?
Я прислонилась спиной к изголовью. Мои глаза были размером с теннисный мяч, но я думаю, что слезы, энергия и проклятия закончились пару часов назад.
— Аллергия, — пробормотала я.
Тонкие брови Джиллиан дернулись. У нее был сводящий с ума цвет кожи Кардашьян после обработки фотошопом, кудрявые черные волосы и глаза цвета ириски. Ее платье из лилового твида было взято из моего шкафа.
— Что сказали клиенты? — Спросила я.
Джиллиан и я учредили Brand Brigade, нашу консалтинговую фирму по связям с общественностью, когда мы оба были на распутье. Джиллиан работала в некоммерческой организации в качестве специалиста по связям с общественностью, и к ней приставали все привилегированные придурки в ее офисе и за его пределами, что делало ее жизнь невыносимой, а ее тогдашнего бойфренда ревнивым, в то время как я интернировалась через две политические кампании, которые закончились в скандале и уничтожении соответственно, работали сорок пять часов в неделю и получали в основном комплименты.
В конце концов, мы обе решили, что с нас достаточно и мы могли бы добиться большего сами по себе. Это было четыре года назад, и мы никогда не оглядывались назад. Бизнес процветал, и я гордилась своей способностью обеспечивать себя, даже если моя мать рассматривала это как акт неповиновения.
Теперь я делала то, что у меня получалось лучше всего — вытаскивала людей из огурцов, в которые они сами себя втянули. Потому что, как сказала Джиллиан, в этом мире всегда можно было рассчитывать на две вещи: налоговое управление, обналичивающее наши чеки каждое 15 апреля, и уникальный талант людей ошибаться.
— Они сказали, что нас наняли и что им понравилась презентация Real Bodies, которую ты сделала для Swan Soaps. — Джиллиан плюхнулась рядом со мной, схватила одну из моих подушек и прижала ее к своей груди. — Они хотят трехмесячный пробный запуск, но подписали контракт и заплатили аванс. Завтра они пройдутся по мелкому шрифту. Это огромная возможность, Ари. Stuffed — крупнейшая в мире компания по производству многоразовых подгузников.
Я охала и ахала по поводу того, что Джиллиан заполучила этого клиента, но мое сердце было не на месте. Оно все еще кровоточило по всему известняковому полу офиса Кристиана Миллера.
Джиллиан ударилась своим плечом о мое.
— Ты расскажешь мне, что случилось? Потому что мы обе знаем, что аллергия была просто предлогом, чтобы я могла поговорить о сделке.