Тоби
У меня уходит несколько часов на то, чтобы настроить для Кары безопасную почту для общения с «Алексом». Сама работа заняла две минуты. Беспокойство насчет правильности моих действий — вот что отняло так много времени.
Но когда отправляю ей все подробности, не чувствую ни капли ожидаемого сожаления. Правда в том, что других вариантов нет. Я не могу позвонить ей и сказать, что хочу встречаться с ней, чтобы защитить от вмешательства бабули.
Кара заслуживает большего, чем быть привязанной к парню, живущему на другой стороне континента. Она заслуживает свободу.
Это не совсем правильно, но и не так, как я ожидал.
Бросаю быстрый взгляд на календарь. Сегодня вечером мне нужно обсудить пару вопросов со своей командой по обслуживанию клиентов.
У меня есть два часа до встречи, а Кара как раз должна вернуться с работы.
С помощью кнопки на панели управления на моем столе, запираю дверь и активирую экран, встроенный в стеклянную стену.
Тоби: Отправил тебе сообщение с контактными данными для твоего Алекса. Он предпочитает конец недели — четверг или пятницу.
Кара: Прекрасно. Я выбираю пятницу, более реалистично. И…
Тоби: Что?
Кара: Ты будешь смеяться.
Тоби: Испытай меня.
Кара: Я купила свадебное платье сегодня.
Я сгибаю пальцы. Нет, я не смеюсь. Это тянущее чувство в моей груди — совсем не смех.
Щелкаю по ее имени и нажимаю кнопку вызова. Мне легче сосредоточиться, когда я слышу ее голос.
— Это глупо? — спрашивает Кара, отвечая на звонок. Ее голос запыхавшийся.
— Не совсем. Где ты?
— Только что вернулась домой. Пришлось нести платья вверх по лестнице, потому что лифт сломался. Подъем на шестой этаж — не для моей физической подготовки.
Я смеюсь.
— Платья, во множественном числе?
— Я купила два. Долгая история.
— Я хочу услышать ее.
Кара рассказывает мне о походе в торговый центр в попытке проветрить мысли, а заодно найти идеальное платье. К тому времени, как она заканчивает, я правда рад за нее. Каким бы странным ни был план, для нее это настоящее приключение.
— Хочешь посмотреть? — задыхается она. — Или нет. Скорее всего, нет.
— Хочу, — произношу я, прежде чем успеваю себя остановить.
— Я пришлю тебе несколько фотографий.
— Или мы могли бы перейти к видео-звонку…
— Да?
Чувак, рвение в ее голосе вызывает привыкание. Когда она решит, что готова найти реального парня, с которым можно будет делиться каждым моментом своей жизни — этот парень будет самым счастливым ублюдком в мире.
Мой телефон издает сигнал с уведомлением о видео-звонке, и я отвечаю. Улыбающееся лицо Кары появляется на экране.
— Привет, — говорю я, откидываясь в кресле.
— Посмотрите-ка на большого генерального директора в костюме и галстуке, — поддразнивает она.
Я ухмыляюсь.
— Я люблю костюмы. И у меня встреча вечером. Должен выглядеть как босс.
— Ты не один из тех парней, кто предпочитают работать в джинсах и футболке?
— Так тоже неплохо.
Кара притягивает колени к груди.
— А я в штанах для йоги.
— И я определенно не собираюсь жаловаться, — не задумываясь, отвечаю я.
Она краснеет.
Я должен притормозить.
Но я не делаю этого.
— Так… платья?
Кара отодвигает телефон, и я вижу часть ее квартиры позади нее. Она в гостиной, которую я до этого не видел. Последний раз, когда мы разговаривали по видео-звонку, она была в спальне.
Пространство небольшое, мебели не так много. Диван, журнальный столик, заваленный книгами, дверь во внутренний дворик. С карниза свисают два пакета.
— Погоди… — Кара отдвигается от камеры. — Видишь меня?
— Ага. — Но, как только я это говорю, ее телефон падает. Недолгая возня, и потом снова вижу ее лицо, когда Кара поднимает устройство.
— Извини. У меня нет подходящего места, куда бы можно было тебя поставить. Может поставить тебя… — Кара прогуливается по квартире, затем останавливается. — Тут. Теперь ты у меня на книжной полке.
Теперь я вижу другой угол ее гостиной и коридор, ведущий, как я полагаю, к спальне и ванной комнате.
— Уютная квартирка.
Кара пожимает плечами, отступая.
— Здесь все, что мне нужно.
— Мне нравится. Намного лучше моей студии в Бостоне.
— Разве вы с Джейком не были соседями по комнате?
— В первый год, в кампусе. Потом я переехал в собственную квартиру. Я сова, особенно, если работаю над проектом. Хотя сейчас я, по большей части, только одобряю работу других инженеров.
— Скучаешь по практике?
— Каждый день. — Еще одна вещь, которую я не собирался говорить.
— Это… — Кара прикусывает губу. — Я не знаю. Каково это?
Я потираю челюсть.
— Нормально. У тебя не может быть всего. Мне нравится управлять компанией и представлять новые технологии миллионам людей. Тоби-инженер — заменим. Тоби-генеральный директор… не совсем.
— До тех пор, пока ты счастлив. — Кара подмигивает. — Хорошо, теперь мне нужен Тоби-модный эксперт.
— Я определенно не такой.
— Ну, ты ближе всех к понятию «лучший друг», — бросает она через плечо, пропадая из поля моего зрения. — Так что, смирись, милашка. Время для показа мод. — Кара появляется, держа в руках один из пакетов. — Я переоденусь и вернусь. У тебя две минуты на все эти «генеральный-директор» штучки.
Я смотрю, как она исчезает в спальне и закрывает дверь, затем уменьшаю окно видео-звонка на телефоне, синхронизируя изображение на компьютер. Если собираюсь давать реальные советы, я должен видеть ее…
На большом экране.
Когда на семьдесятсантиметровом мониторе появляется картинка, я понимаю, что дверь спальни Кары не до конца закрыта.
Я не вижу многого, только ее обнаженную руку и бедро, внешний изгиб голой ноги.
Во рту пересыхает.
— Эй, Кара… — Хотя я не говорю достаточно громко, чтобы она услышала меня в другой комнате. Прикрываю глаза, потому что она не приглашала меня видеть ее такой, а я джентльмен.
Но затем я снова их открываю, потому что видна только ее рука.
И бедро.
Участок длинной обнаженной ноги.
Дополнить остальное мне помогает очень яркое воображение, и это великолепно. Я джентльмен, но не святой.
Теперь Кара полностью вне поля зрения, и я могу лишь слышать, как она разговаривает сама с собой, пока надевает первое платье:
— Для этого, возможно, потребуется бюстгальтер… Черт. Где без бретелек… Ох, блять, пойду без него.
Вероятно, слишком много информации, но мой член с этим не согласен. Он более чем готов прокомментировать, как выглядит платье с бюстгальтером или без него.
Он животное.
Я снова закрываю глаза.
— Хорошо, — произносит Кара, ее голос громче, и я открываю глаза.
— Вау. — Я выпрямляюсь и наклоняюсь ближе, осматривая коктейльное платье до колен. Оно приятного желтого цвета, легкое и великолепное. Кара выглядит, словно солнышко. — Оно прекрасно.
И ей не нужен бюстгальтер. Мои брюки становятся теснее при легком колебании ее груди под тканью.
Кара немного крутиться.
— Хорошенькое, не правда ли?
— Очень.
Она останавливается.
— Ты сменил камеру.
— Да. Я переместил тебя на экран компьютера. У нас есть специальное приложение.
— Весело, — улыбается она. — Делал какие-нибудь руководительские штучки, пока я переодевалась?
Например, представлять тебя голой?
— Ага. Всегда многозадачен.
Кара разводит руками.
— Хорошо, это был первый вариант. — Она указывает пальцем в камеру. — Будь здесь.
Она исчезает в своей комнате, и дверь снова закрывается не плотно.
Снова неотрывно смотрю в пространство и ненавижу себя за то, каким твердым становлюсь от мелькания ее тела.
В этот раз наблюдаю, как Кара высовывает голову из спальни и смотрит прямо в камеру. Вижу ее нерешительность и нервозность, а затем она набирается храбрости и выходит в коридор.
— Покажись мне, — рычу я, и она робко улыбается, направляясь ко мне.
Это платье на совершенно другом уровне. Оно сексуальное, волшебное, с узким облегающим украшенным лифом и бесконечно длинной юбкой, которая струится, пока она идет, оголяя ногу.
Еще больше обнаженной кожи сводит меня с ума.
Когда Кара останавливается перед камерой, будто в конце подиума, руки напряжены, непроницаемое лицо.
— Это нравится тебе больше, — уверенно произношу я.
Кара приподнимает подбородок.
— Да.
— Мне тоже.
Это она и хотела услышать — и это правда.
Она улыбается мне, а затем наклоняет голову.
— Что такое?
— Я не знаю, может, это перебор. Может, следует снять его. Оно слишком…
Сексуальное. Это самое сексуальное платье, которое я когда-либо видел. Или все дело в Каре.
— Когда я увидела его, то поняла… в таком платье я бы хотела выйти замуж, понимаешь? Я слишком много беспокоюсь ради этой фиктивной свадьбы.
— Ах.
— Я имею в виду, если бы я когда-нибудь по-настоящему вышла замуж, все пришлось бы планировать по-другому, а это платье не было подходящим для такого события. Но если я делаю по-своему…
— Почему бы твоей настоящей свадьбе не быть такой, как ты хочешь?
Кара морщит нос.
— Дневная регистрация в кампусе? У Руссо так не принято. Можешь представить, что Элана упустит возможность вырядить пятерых своих мужчин в смокинги? Даже если бы я выходила замуж по-настоящему, это было бы… послеобеденное время в Плазе. Или уикенд в Хэмптоне.
— Даже если ты этого не хочешь?
Кара торжественно смотрит на меня.
— Они бы никогда не узнали об этом.
— Я бы знал.
Она глубоко вздыхает.
— Ну, во всяком случае, сейчас это не проблема.
— Надень это платье. Оно великолепно.
— Ты думаешь?
— Да. Определенно.
Кара разворачивается, направляясь в спальню.
— Убедись, что закрыла дверь, — говорю я грубовато.
Она бросает быстрый взгляд через плечо, а затем, когда до нее доходит смысл моей фразы, ее глаза распахиваются, а губы искривляются в понимающей улыбке.
— Тоби Хант, ты что, подсматривал за мной?
— Я видел только твою руку. — И бедро. И ногу. Большую часть ноги, но я не чувствую потребности в уточнении.
— Я не возражаю, — говорит Кара, ее глаза сияют. Она останавливается, на секунду или две, затем заводит руки за спину. — Если бы ты был здесь, я бы подразнила тебя и попросила бы расстегнуть молнию.
— Если бы ты так сделала, я бы использовал это как предлог снова поцеловать тебя.
Кара задерживает дыхание. Тихо, но я услышу, как она отворачивается.
Я не вижу ее лица.
Кажется, я перегнул палку.
Гребаный ад. Я открываю рот, готовый извиниться за то, что думаю своим членом, но слова застревают в горле, потому что Кара начинает медленно расстегивать молнию.
Молния начинается с середины ее спины.
Она не торопиться, и платье медленно открывает моему взгляду обнаженную спину.
Возможно, молния никогда не закончится.
Возможно, я могу проглотить свой язык.
Так много возможностей.
Я даже не могу наклониться вперед. Да я даже дышать не могу!
Кара останавливается, когда рукой достигает изгиба попки, ткань собирается на талии, я вижу чернила на ее коже.
У Кары есть татуировка.
«Я не знаю, может, это перебор. Могу ли я сделать это. Это слишком…»
Кара — великолепное противоречие. Не осознавая силу своей сексуальности привлекательности, отчаянно пытается ее принять. Хорошая девочка с сексуальной тату. Бунтарка, что отказывается от отношений, с претензией на то, что никто не достаточно хорош для нее, когда на самом деле, как я думаю, она беспокоится, что она сама не достаточно хороша.
Она прекрасна.
И не из-за татуировки или платья, хотя обе эти вещи заставляют мою кровь кипеть.
Кара выпрямляется, одной рукой прижимая лиф к груди, а другой приподнимая подол.
— Спокойной ночи, Тоби, — произносит она по пути в спальню.
— Спокойной, — говорю я на выдохе. Я отсоединяюсь, затем некоторое время сижу в тишине.
Думая.
Переживая.
Мой помощник напоминает мне о встрече, и я пытаюсь настроить себя на рабочий лад. Это занимает больше времени, чем хотелось бы.
Большая часть моих умственных способностей все еще сосредоточена на том, сколько поцелуев потребуется, чтобы пройтись вдоль ее позвоночника от шеи к началу татуировки.
И что скажет Кара, когда — когда, а не если — я расскажу ей, чего хочу.