Орион
Девятнадцать лет
Лотос звонила без перерыва. Она хотела, чтобы я вернулся домой, но у меня была работа. И сегодняшняя ночь была не из приятных. Тайлер, парень, что толкал наш товар, стоял перед Коулом, желая получить больше денег, чем обычно. Наша цена не изменилась, поэтому я не видел смысла в подобных просьбах.
Коул упорствовал, а Тайлер спорил и давил изо всех сил. Коул обычно не принимал решения, не посоветовавшись сначала со мной, и я видел, что он уже на грани срыва.
— Это твое окончательное решение? — Голос Тайлера стал спокойным, не таким враждебным, как несколько мгновений назад.
— Пошел к черту! Если хочешь уйти… проваливай.
Мы разрослись. Наша лаборатория теперь располагалась глубоко в лесу, а значит ехать нужно было дальше и дольше, что отстойно, потому что я проводил ночи вдали от Лотос.
Тайлер неожиданно громко свистнул. Коул посмотрел на него, как на придурка. Он нахмурил брови и потер подбородок, пытаясь понять, что происходит. Во входную дверь начали ломиться. Послышались приближающие громкие голоса. Выражение недоумения на лице Коула мгновенно сменилось на сердитое.
Тайлер привел с собой подкрепление. Он притащил вооруженных людей прямо к нашему порогу! Я увидел, как он отступил от Коула, вытащил пистолет и направил на него. Коул пытался дотянуться до собственного оружия, но не успел.
Я потряс головой, пытаясь прояснить мысли. Казалось, время замедлилось, будто в кино. Сжав пистолет в руке, я переступил с ноги на ногу и вышел из-за двери. Одно нажатие пальца на курок, и Тайлер свалился в ноги Коула.
Коул наконец достал пистолет и направил в Тайлера. После кивнул мне, и нацелился на дружков Тайлера. Очевидно, что они работали на него, и им что-то наобещали.
Одна пуля попала в меня, и в тот момент время вернулось в привычное русло. Я слышал, как кровь мощно пульсирует в моем организме, все пространство вокруг, казалось, вздыбилось. Единственная причина, по которой я не баловался наркотиками, которые производил, — я знал, что стану зависимым. Я и так наслаждался властью, которую дарило мне оружие в руке… огромной властью. Осознанием, что, в конце концов, ты победишь. Я знал это, как бы дерзко это ни звучало. Мои руки и ноги были гораздо более быстрыми, чем у большинства.
Прогремели два выстрела, и двое мужчин рухнули на пол. Прозвучал последний выстрел, и эхо разнеслось по комнате, и все вернулось в норму. Остались только я и Коул, который тяжело дышал и оглядывал комнату. Коул пнул Тайлера и убедился, что тот мертв, затем отошел от него и вышел за комнаты.
Звуки были повсюду и одновременно нигде. Я слышал пение птиц на деревьях, животных в кустах и стрекотание сверчков. После того, как адреналин выветрился, мое внимание еще больше обострилось. Звуки стали отчетливее, или, возможно, мне просто не было до них дела.
Это был кайф.
Кайф от убийства.
Вот чем был этот долбаный кайф!
Он был почти похож на тот, что я получал, находясь рядом с Лотос.
Почти.
Я опустился на корточки, чтобы перевести дыхание и вернуть самообладание, Коул же возвратился в дом, словно произошедшее на него никак не повлияло. А может и повлияло, просто он отреагировал иначе, нежели я. Он встряхнул синий брезентовый мешок и бросил его рядом с телом, которое находилось ближе к двери. Затем Коул резко дернул тело, перетащил его на брезент и начал вытаскивать из дома. Когда вернулся за вторым, уже тяжело дышал.
Коул указал на меня пальцем.
— Ты будешь помогать похоронить их. Давай, начинай копать, пока я перетаскиваю тела.
Коул понял. Понял, что я буду бесполезен какое-то время, поэтому проинструктировал меня.
Впервые подобное произошло, когда нам было шестнадцать. Тогда я убил его отчима. Я пришел к Коулу, и когда вошел в дом, этот мудак избивал моего друга и стягивал с него штаны. Все двигалось как в замедленной съемке, и я жалел об этом. Поверьте, это не тот образ, что вы хотите видеть в замедленном темпе. Моя рука потянулась к большому ножу, которым отчим угрожал Коулу. Одним быстрым движением лезвие прошло насквозь через спину мужчины. Он рухнул на обезумевшего и кричащего Коула. В ту ночь моя рука уверенно сжимала нож. Только когда Коулу удалось выползти из-под тела и осознать, что его отчим мертв, я пришел в себя от того, к чему привыкну позже.
А сейчас у меня была привычка и зависимость гораздо сильнее.
И она напомнила о себе как раз в тот момент, когда я выкапывал могилу.
Яма стала достаточно глубокой, и мы бросили в нее тела, надеясь, что никто никогда их не найдет. На обратном пути к дому мой телефон снова зазвонил, и Коул покачал головой, посмеиваясь.
— Я отвезу тебя домой.
Он так и сделал, потому что сам я был не в состоянии управлять собой.
Когда мы подъехали к дому, на пороге сидела освещенная лунным светом Лотос. Она не поднялась, когда я вышел из машины, и даже когда Коул уехал. Просто пристально наблюдала, как я направлялся в ее сторону. Едва я подошел, она вскочила, уперев руки в бока.
— Где ты был? — требовательно спросила она. Ее не волновало, куда я ухожу, ее волновало, что я ее не предупредил.
— Работа.
Она презрительно усмехнулась, подняла руку и ударила меня по лицу, попав по губе, отчего та лопнула и начала кровоточить. Это продолжалось уже несколько месяцев — наказание. Иногда я сам напрашивался, а иногда нет. Конечный результат стоил каждой царапины, что она оставляла на мне. Лотос взбежала по лестнице в дом. Следуя за ней, я закрыл дверь. Что-то просвистело рядом с моей головой и вдребезги разлетелось об пол.
— Ты ублюдок, — закричала она. Еще один стакан пролетел мимо меня, пока гневные слезы бежали по ее щекам. — Думаешь, я хочу жить в этом доме одна? Что ж, пошел ты.
Еще один стакан полетел в мою сторону, и на этот раз задел ногу. Я шагнул в ее сторону, но она покачала головой. Прежде чем Лотос смогла дотянуться до того, что сможет швырнуть в меня, я схватил ее запястья, останавливая. Она начала сопротивляться, пнула меня в живот, и мы оба рухнули на пол.
Лотос извернулась и впилась зубами в мое плечо, оставляя укус. Я перевернул ее. Она закричала. Теперь ее грудь оказалась прижата к полу, запястья сцеплены за спиной.
— Продолжай тонуть, Лотос. — Я дышал ей в шею, и поначалу она сопротивлялась, но потом начала успокаиваться.
— Ты топишь меня, Орион. Кто этот человек? Это не я. Что ты сделал со мной? Я только и думаю о тебе. Я утопаю в тебе.
Лотос обессиленно опустила голову на пол, и я освободил ее руки из захвата. Слезы стекали по ее лицу на пол. Я опустился рядом и нежно поцеловал ее в шею. Перевернув Лотос на бок, заметил кровь на ее ключице. Обычно вид крови меня не беспокоил, но любой ее след рядом с Лотос заставлял волноваться. Она не заслуживала быть испорченной.
Раньше после подобных ссор мне удавалось быстро успокоить Лотос. Даже когда был зол до такого состояния, что разбивал различные предметы, я никогда не делал этого рядом с ней.
Что мы сделали друг с другом?
Может быть, мы на самом деле тонули. Может быть, Лотос права.
Я бросился за аптечкой, и возвратился на кухню. Лотос все еще лежала на полу, но уже на спине. Я очистил и перевязал рану. Пока оказывал Лотос помощь, она молча смотрела на меня. Закончив, поднял ее на руки и отнес в нашу кровать — единственное место, которое мы не разрушили.
Пока.
— Я навсегда утонул в тебе Лотос.
Я лег рядом, а Лотос прижалась ко мне и замерла.
— Так не должно быть.
Я успокаивающе погладил ее по волосам.
Она права. Не должно, но есть.
В конце концов, каждый цветок увядает.
Лотос передвинулась ближе. Обхватила мое лицо и поцеловала. Она всегда целовала меня со всей отдачей. Это то, что я любил в ней больше всего — ее способность любить, особенно, такого как я.
Лотос отстранилась от моих губ, сняла с себя одежду и обнаженная села на меня. Взяла мои руки и опустила их себе на грудь, и начала тереться. Из своих рыжих волос распустила ленту, и они рассыпались по ее спине. Я ласкал ее грудь и сжимал соски. Двигал навстречу бедрами, создавая трение, которого она так жаждала. Лотос начала расстегивать на мне брюки, а я рукой прошелся по линии вдоль ее ключицы, там, где отмечена ее кожа. Возможно, навсегда.
Что я с ней сделал? До встречи со мной на ее теле не было ни единой отметины — теперь же они были повсюду. Стоило только взглянуть на тень в ее глазах, когда меня не было рядом, на жестокость, которая вспыхивала только от моего присутствия.
Черт! Любовь пересилила все это.
Вот почему никто из нас не ушел. Любовь была настолько мощной, что это пламя не потушить водой, как бы ты ни пытался.
Одним быстрым движением я оказался внутри нее. Лотос не касалась меня руками, пока двигалась. Она откинула голову назад, а я позволил ей использовать меня, чтобы утолить свою жажду.
Так она поступала после наших ссор. Использовала меня, чтобы напомнить нам обоим, что я принадлежал ей. Этого я никогда не забуду. Как я могу забыть? Лотос была… всем.
Она кончила первой. Но я не позволил ей упасть на меня, как она хотела. Я сжал ее бедра и начал быстрее и жестче толкаться, заставляя почувствовать каждый мой сантиметр, скользящий внутри нее. Лотос схватилась за мои плечи и впилась в них ногтями, и я понял, что она готова снова кончить. И как только я достиг разрядки, громкий стон донесся до моих ушей, а руки на моих плечах расслабились.
Лотос замерла, а потом хихикнула.
— В такой позе ты не сможешь прикоснуться ко мне там.
Я расхохотался вместе с ней. Моя рука во сне всегда, правда, всегда, находила путь в ее трусики. Я не верил Лотос, пока она не сфотографировала меня спящего, с рукой в ее трусиках.
— Это любовь, детка, — сказал я, но Лотос возразила, что это сексуальное домогательство. Затем засмеялась.
Возможно, и так.
Возможно, на подсознательном уровне я знал, где мое место. С ней. Внутри нее. Все чертово время.
Жаль, что жизнь встала у нас на пути.
Жаль, что ничего из того, что мы планировали, не вышло.
Нет, это был наш предпоследний бой.
Следующий станет последним.