- А который час?
- Девять скоро.
- Ну, заходи, я сейчас оденусь, - пригласил он и зевнул. - Только тихо, отец и мать еще тоже не вставали.
Мы тихонько прокрались в комнату, где стояла Вовкина раскладушка и где висели часы в виде лучистого солнца. Посмотрев на циферблат, Вовка молча ткнул пальцем: смотри. Но я и сам уже видел, что стрелки показывали без четверти семь, и пробормотал, что у моего папы очень хорошие, точные часы и на них было, когда я проснулся, без чего-то девять. Вовка присвистнул:
- Папины! Они же у него по-московски ходят, а Лондон от Москвы отстает летом на два часа, а зимой на три.
Смутившись, я забормотал, что, мол, сейчас я уйду и пусть он себе дальше спит на здоровье. И убедился, что у моего нового знакомого очень покладистый характер.
- Ерунда, не расстраивайся. Я бы тоже на твоем месте сразу не сообразил. Погоди, я умоюсь, чаю выпьем и пойдем вниз. Ты пока книжки мои посмотри, если хочешь.
Книжек у него было хоть и не столько, сколько у Леньки, но тоже порядочно, целая трехэтажная полка. И больше половины - на английском. Я полистал одну, но ничего толком не понял, кроме того, что английский мне еще долбить и долбить.
- Ты сам их читаешь или тебе папа читает? - спросил я Вовку.
- Сам. Папа еще в третьем классе начал мне задавать порции для самостоятельного чтения. Сначала по полстраницы, потом по целой, потом по две. Я и привык постепенно, уже почти и словарь не трогаю.
- Здорово! И ты все это прочел?
- Не-ет, что ты! Это папа мне, как говорит, впрок покупает. Но, в общем, я стараюсь так делать: день на русском читаю, день на английском.
- У тебя, наверное, по английскому круглые пятерки.
- У нашей Нины Петровны получишь круглые пятерки, держи карман шире! Сам увидишь.
- Но ведь ты уже книжки читаешь.
- Ей не книжки, а грамматика нужна.
- А вообще отличников у вас много?
- Нас и всего-то в классе восемнадцать человек. Тут тебе не Москва. Самый большой всегда - первый класс.
- Значит, каждый класс - единственный?
- Ну да.
Удивительная школа, подумал я. У нас, в моей московской школе, пятых, как и всех остальных, классов было - "А", "Б" и "В".
- Здание, наверное, тоже крохотное?
- Ясно, не как в Москве. Сам увидишь. Хотя теперь только в сентябре увидишь. Скоро в лагерь поедем, в замок, про который я тебе вчера рассказывал, его на лето нам отдают. Мы там знаешь как отлично живем! В Лондоне летом со скуки помрешь.
- Это ты, Вовка, помрешь, - возразил я. - Ты тут все знаешь, тебе, ясное дело, скучно, а я-то только приехал, мне посмотреть охота.
- Неделя у тебя еще есть, - успокоил он меня. - И потом, все равно целый день смотреть не будешь, родители-то на работе, только на уикенде смогут с тобой по городу покататься. А ребят в доме будет никого, вот и торчи один день-деньской.
Нарисованная им картина одиночного заключения в пустом доме не вдохновляла. Я понял, что в лагерь нужно выбираться во что бы то ни стало. Тем более, что это, оказывается, все тот же легендарный замок.
Увлекшись, мы заговорили в полный голос и, видимо, разбудили дядю Глеба. Просунув в дверь голову, он, откашливаясь, осведомился:
- Вы чего раскричались с утра пораньше? Самим не спится, так о других подумали бы.
- Пошли на улицу, - шепнул Вовка, когда дверь опять закрылась.
Но исчезнуть мы не успели. Дядя Глеб появился опять, растираясь на ходу жестким махровым полотенцем, и уже добродушно сказал:
- Так что ты говоришь, Витя? Не спится на новом месте?
Вовка поведал ему, как я напутал со временем, и он совсем по-доброму посмеялся. Кажется, хороший характер Вовка унаследовал от отца.
Выпив две большие чашки крепкого чая, дядя Глеб спросил:
- Так что бы это нам такое предпринять воскресенья ради? Куда пойти, куда поехать?
- Да ведь все еще спят.
- Что значит - все? А мы с вами не люди? Пока можем втроем куда-нибудь катануть, а после обеда всем гуртом. Оллрайт?
- Оллрайт! - одобрили радостно мы с Вовкой.
- Какой же мы с вами, братцы-кролики, изберем маршрут?
- Можно поехать на Бейкер-стрит?
- А откуда ты... Ах, ну да, Шерлок Холмс. Стало быть, желаешь поглядеть квартиру самого знаменитого на свете сыщика?
Дядя Глеб почему-то подмигнул Вовке:
- Как, отвезем товарища на Бейкер-стрит, раз товарищ желает?
Вовка с улыбкой посмотрел на меня и кивнул:
- Раз товарищ желает, надо отвезти.
Через несколько минут мы уже катили по широкой улице Бейзуотер.
Сначала мы долго двигались по прямой, потом свернули налево и скоро остановились у обочины - "припарковались". Наши, живущие в Лондоне, таким образом приспособили для собственного удобства многие английские слова.
На синей табличке, прикрепленной к серому угловому зданию, было написано: "Бейкер-стрит". У меня даже в ушах как-то зашумело от волнения. Подумать только - та самая Бейкер-стрит!
Первый этаж серого здания занимало какое-то учреждение. Над его дверью значилось: № 221. Значит, мы почти у цели. Холмс и доктор Ватсон жили в доме № 221-б.
Дядя Глеб и Вовка молчали и чего-то ждали. Я перевел взгляд на дом, стоявший на противоположном углу по той же стороне, и обнаружил, что он числится под номером 223.