- Молчать! Поднимите меня, я хочу посмотреть.
- Ну конечно, - оживились охранники, - смотрите.
Они поспешно подняли его, и Камер Казематус схватился за решётку бойницы.
- А! - вдруг вскрикнул он и растерянно посмотрел на всех. - А где... река?
Дождь и Сириус пожали плечами.
Камер Казематус снова прильнул к бойнице.
Каменные плиты двора, знойное солнце и море вдали... Реки не было. И водопада не было. И даже никаких луж не было. Ворот, правда, тоже не было.
- Опустите, - жалобно попросил он.
В дверях он обернулся, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и вышел, покачиваясь, словно после трёх бессонных ночей.
Вечером он самолично вручил Дождю шахматы и умоляюще сказал:
- Вы играйте, играйте. Ладно? - и добавил: - Карты я тоже принесу.
- Неси, - великодушно разрешил Дождь.
- И подзорную трубу, - потребовал звездочёт Сириус. - Скоро солнечное затмение будет.
- Затмение? - вздрогнул Камер Казематус. - А может, не надо?
- Мы подумаем, - важно ответил звездочёт.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Прорыв, или Нет - да, а да - нет
Среди этих бурных событий мы забыли про отряд Молнии. Что же случилось с ними, когда на трофейных машинах они отправились в путь?
...Весело пели моторы. Уже несколько часов машины спокойно неслись по шоссе.
Встречные патрули не обращали никакого внимания на колонну военных грузовиков.
И вдруг...
- Приготовиться, - сказала Молния шофёру, их грузовик шёл первым.
Дорогу перекрывал шлагбаум. Около него маячил часовой и стояла врытая в землю длинноствольная пушка. А невдалеке, на пологих холмах, где раскинулся маленький городок, торчали башни военных казарм.
Часовой поднял руку и пошёл навстречу.
- Немного притормози, - кивнула водителю Молния.
Часовой был уже совсем близко.
- Давай!
Мотор взревел во всю мощь, и Молнию резко откинуло назад.
Часовой едва успел отскочить в сторону. Белым пятном мелькнуло его лицо с раскрытым ртом - и в глазах зарябило: навстречу машине вырастал полосатый, точно зебра, шлагбаум.
Удар!
Тяжёлое бревно отлетело в сторону и с грохотом ударило по стволу пушки. Молния увидела, как из укрытия выскочил орудийный расчёт, солдаты заметались, нелепо размахивая руками, и всё осталось позади.
Остальные пять машин быстро промчались вслед за первой. С обеих сторон не было сделано ни единого выстрела.
И только через несколько минут бородачи услышали орудийный гул. Солдаты палили впустую. По-видимому, для того, чтобы потом можно было сообщить коменданту, что они сделали всё, что могли, сражаясь с неприятелем.
Пока с поста позвонили в казармы, а начальник казарм позвонил коменданту соседнего гарнизона, пока все коменданты созвонились между собой, а потом - со столицей, грузовики Молнии сломали ещё не один шлагбаум и проскочили через несколько деревень, набитых солдатами Апчхибосса Утриноса.
"Поймать и повесить!" - последовал приказ, но было поздно. Бородачи уже приближались к восточному побережью.
Оставалось миновать последний пост врага у самых предгорий, и всё. А там ищи-свищи!
- Как ты думаешь, Геркулес, мы прорвёмся? - Пим заботливо протирал ветошью свой карабин.
- Нет, - горячо ответил негр. - Конечно, нет.
- Как так?! - Пим ожидал совсем другого ответа.
Но по всему было видно, Геркулес вовсе и не собирался шутить.
- Нас всех сцапают. В самый последний момент. Вот увидишь!
- Спорим! - разозлился Пим.
- Нет, я спорить не буду. - Геркулес убрал руку.
- Струсил, да? - Пиму до слёз было обидно за своего старшего друга.
- Зачем - струсил? - засмеялся Геркулес. - Есть примета такая. Если всё время говорить "нет", то всегда наоборот получается. Вот я и говорю, что не проскочим, чтобы нам повезло! - И с укоризной добавил: - Такие полезные вещи знать надо.
Пим сразу засиял:
- Что ж ты раньше молчал?
- Разве я молчал?! - удивился Геркулес. - Я и раньше не молчал. Я всё время повторял: "Нет, нет и нет".
Бородачи хохотали.