— Я понимаю… но Ирина Викторовна не похожа на безвольную женщину — вы сказали, что никаких следов сопротивления в доме не обнаружено — значит, она уехала добровольно… и возможно, ее не надо искать. Надо дать ей время, и она даст о себе знать.
— Что вы такое говорите! Ее надо искать! И обязательно надо найти! Я без них просто не смогу… Хотя… возможно, причина у нее была — она узнала, что мой отец, является и ее отцом… но не моим биологическим отцом, а только по документам, а ее свекор — мой отец — является ее биологическим отцом!
— Как у вас все запутано! — усмехнулась Белла. — Может, в этом причина — побыть одной, подумать, разобраться.
— Она бы предупредила — знала же, что буду волноваться!
— Ладно, давайте найдем ее уже, и вы поговорите — поговорить вам всем похоже надо — бегством тут ничего не решить.
Через несколько минут Белла перезвонила и сообщала о забронированных билетах на их имена в Валенсию в Испанию.
Глеб и Илья Семенович поспешили в аэропорт.
Но в положенное время билеты не выкупили, и в Валенсию Ирина со Снежкой и матерью не полетели…
Мужчины в растерянности стояли посреди зала, не зная, что предпринять для поиска «беглянок».
И снова Белла «подарила» им новую надежду.
— Билеты снова забронировали, только на вечерний рейс.
— Спасибо за информацию — будем ждать их в аэропорту.
Спустя несколько миную ожидания, Глебу позвонили с незнакомого номера. Звонок он сбросил — не до пустых разговоров, но ему снова позвонили — он снова сбросил и замер, мельком взглянув на номер… — этот легко запоминающийся номер он сам выбирал Снежке! вместе с телефоном, чтобы подарить на Новый Год… Ему снова позвонили! Глеб тут же ответил.
— Это я! Не сбрасывай меня! — едва слышно шептала Ирина. — Нашла телефон в вещах Снежки, незаметно стащила и звоню из ванной, как шпионка.
— Ты где! Почему ты уехала от меня? — закричал Глеб, закрывая ухо рукой, вслушиваясь в тихий шепот и журчание воды.
— Я не уехала! Мама собрала наши вещи и заставила меня поехать с ней! Она злится на вас, переживает, хочет уехать «навсегда» и увезти нас от вас.
— Зачем? Зачем вы хотите улететь в Картахену?
— Я отказалась лететь, пока она мне все не объяснит. Глеб, что у вас там произошло? Почему она плачет и на вас так обиделась, что даже звонить вам не разрешает?
— Не знаю! Мы ее не видели, просто разговаривали… Бл*дь! Отец со своими трахами молоденьких! Может, она слышала…
— Не могу говорить! Не волнуйся, с нами все хорошо! И я тебя не брошу, скоро вернусь — я тебя люблю!
Разговор прервался, и Глеб снова хотел грохнуть телефон об пол… даже замахнулся — нервы ни к черту! но снова передумал — вдруг жена опять позвонит.
— Иришка звонила! Что сказала! — набросился Илья Семенович на сына. — Их похитили?
— Можно, сказать и так! — Глеб осуждающе посмотрел на отца. — Похоже, твоя Тамара слышала наш разговор о твоих «отношениях» с ней, о твоем желании завести с Динкой вторую семью и трахаться с ней напропалую.
— Как слышала? Всё-всё? — замер Илья Семенович, припоминая свои вчерашние «коньячные излияния». — Обиделась, решила уехать… И что теперь делать?
— Похоже, отец, вчера был не твой день! Разбирайся сам со своими женщинами и со своими трахами, а в мою семью со всем этим дерьмом больше не лезь!
Глеб отвернулся и позвонил Белле.
— Только что мне звонила жена… с телефона и номера Снежки — пожалуйста, побыстрее узнай откуда был звонок!
— Что она сказала?
— Ее мать обиделась на моего и ее отца за то, что он переспал с молоденькой горничной и у него теперь родилась дочка, сестра моей жены. И теперь обиженная тёща хочет увести свою дочь и внучку от коварного свекра-деда, чтобы они не узнали, что он для них является отцом-дедом.
— Дааа… Как вы во всем этом живете и не путаетесь!
— Вы правы — тайн у нас в семье слишком много для спокойной жизни.
— Звонок был из гостиницы в Шереметьево — скорее всего Редиссон или Холидей, точнее я сказать не могу — телефон отключен.
— Спасибо! Едем искать их!
Глеб повернулся к понуро стоящему отцу — вот какие страшные последствия из-за какого-то случайного траха — теперь он хорошо понимал это и тихо радовался, что не оказался на месте отца.
— Поехали по гостиницам — беременную с ребенком наверняка кто-нибудь запомнил. Но учти, со своей Тамарой будешь разбираться сам — я заберу жену и дочку и повезу ее в роддом на обследование! А ты делай, что хочешь…
59
Подложив под спину подушечку, Ирина полулежала в кресле, попеременно смотрела на Снежку, играющую на диване с любимой единорожкой и на взволнованную, бледную, но с решительно сжатыми губами Тамару Леонидовну, сидящую на краешке дивана с прямой спиной.
В свои сорок с маленьким хвостиком она очень хорошо выглядела, особенно после отдыха на море, солнышке, фруктиках: обаятельная, фигуристая шатенка с приятными манерами интеллигентной дамы бальзаковского возраста.
— Мам, что ты творишь? Почему ты сорвала нас из дома, обманув меня?
Объясни, пожалуйста, почему мы приехали в аэропорт, а не в твою квартиру? Ты сказала, что от этого зависит твоя жизнь, что тебе нужна моя помощь и поддержка, и я тебе поверила, поехала с тобой, даже не предупредив мужа! А ты собрала наши чемоданы, отнесла в машину их и Снежку, забрала мой телефон и не даешь поговорить с Глебом!
— Вот-вот! Ты такая же, как я — наивная, обаятельная интеллигентка! И повторишь мою судьбу! А я не хочу, чтобы тебя это коснулось, и ты бы страдала, как я сейчас! Я объясню тебе все, когда мы уедем подальше от этой презренной семейки!
— Нет, объясни мне это здесь и сейчас! Я не двинусь с места, пока не узнаю всю правду о моем муже, моем отце и Илье Семеновиче, которую ты обещала мне рассказать! Ты сказала, что от этой поездки зависит твоя жизнь! Тебе кто-то угрожает? Илья Семенович? Он совсем не такой, как я о нем думала раньше: он жесткий, эгоистичный, грубый…
— Приедем в Картахену — расскажу. Ты теперь богатая — вон сколько всего он на тебя переписал! И не вздумай ничего ему отдавать! Мы начнем новую жизнь втроем! Без этих обманщиков, предателей, убийц!
— Он что… убил моего отца? У вас с ним был роман, отец узнал, началась драка…
— Ха-ха-ха! Если бы все было так просто!
— Мам, отдай мой телефон — я позвоню Глебу, предупрежу, чтобы он не волновался.
— С чего ты взяла, что он волнуется? Может, он вздохнул с облегчением, что освободился от вас, и развлекается на пару со своим папашей с проститутками! Я не удивлюсь, если их там уже полный дом!
Ирина вздохнула и про себя подумала, что если бы не было бы тех месяцев испытаний, если бы она не научилась держать себя в руках, и если бы не усвоила урок свекра: «Не верь глазам своим и словам людей, особенно женским!», то она давно бы оказалась в больнице с угрозой преждевременных родов — нет, она не будет верить и переживать, будет слушать историю и думать, что она ее совсем не касается…
— Ты не забыла, что я беременна и волноваться мне нельзя?! — напомнила она.