«Иногда ты думаешь, что хочешь исчезнуть,
но на самом деле ты хочешь быть найденным».
Нил Доналд Уолш
Конец ноября был…непростым. Эмили понимала, что не сможет избегать отца постоянно. Не прятаться же от него оставшуюся жизнь? Конечно, здравая мысль вывести его на откровенный разговор и узнать всю правду всегда присутствовала в голове. Но её окружал ворох мерзких вопросов, подавляющих единственно верное решение. А если будет хуже? А если не переживет новой порции боли? А если окончательно разочаруется?
Игнорировать просьбу матери явиться на семейный ужин девушка не могла. Хотя бы потому, что уже несколько раз до этого уже отказывала. Да и потом, несмотря ни на что, Эмили очень скучала по ним и была не прочь увидеться общей компанией. Иногда можно. Иногда — про отца. С сестрами они встречались намного чаще. Да и мама всенепременно была то у старшей, то у средней дочери, помогая со внуками.
Играть в гордую самостоятельную девочку ей надоело. То есть, работа ей нравилась, но сама идея, что это теперь делается не из нужды, а для удовольствия, нравилась еще больше. Эмили никогда не стыдилась своей состоятельности, точнее, того факта, что тратит деньги отца в неограниченном объёме. Почему нет? К счастью, болезнь под названием «мои дети сами должны встать на ноги» не одолела их родителей. Другое дело, если бы они родились мальчиками. Ярый пример — Ваграм. Того даже гнать не надо было, он всегда стремился быть лидером и приумножать состояние своего отца. А девочек, как известно, надо баловать. Они существа с тонкой душевной организацией. Особенно Эмили. У которой от тонкой душевной организации осталась…ниточка. Волосок до полного краха…
— Ты охренел, Лео? — прохрипела Эмили, приняв вызов. — В такую рань! Я только полтора часа назад смогла заснуть, животное!
— Сейчас девять утра, тебе не надо на работу?
— У меня выходной! Я выпила вторую за ночь таблетку! — в отчаянии.
— О-у, — на том конце деликатно замолчали, — всё по-прежнему хреново? Давай я всё же переговорю со знакомым неврологом? Парень толковый, молодой врач, у него точно найдется парочка эффективных препаратов… Как же интоксикация, Миль?
— Леандр, — Эмили застонала, а затем закопошилась, вернув на прежнее место сползший с щеки смартфон. — Ты, вообще, зачем звонишь?
— Я для Тины приготовил сюрприз…
— Я переведу деньги, как только окончательно проснусь.
— Эмили.
И звучит это с такой укоризной. Он никак не мог принять её помощи спокойно. Это было единственным камнем преткновения между ними. Поскольку Эмили надоел такой расклад, она стала пересылать их сразу Тине. Ну, подумаешь, немного помогает друзьям, чтобы те встали на ноги в такой сложный период. Почему бы не делиться? Тем более что сейчас она это делает из кровно заработанных. Девушке казалось, что правильнее отдавать их главе семьи, но потом она забила на эти принципы. Какая разница, бюджет-то один. Да и подругу легче уломать.
— Не надо ничего переводить, — тяжело вздыхает Лео, — я просто хотел попросить тебя встретить её через неделю. В общем, хочу, чтобы до Нового года Тина побыла у моря, ей сейчас очень нужно это, не всё так гладко… А потом и я приеду, улетим вместе обратно. Если ты, конечно, не против…
— С ума сошёл! Я в восторге! Целый месяц она будет со мной!
Сон как рукой сняло. Эмили приподнялась и потерла глаза.
— Стоп. А что не гладко? С малышкой всё в порядке?
— Да, ребенок в норме. Мать его — не очень. Я уже договорился о больничном для неё, всё будет четко, потом сдаст свои экзамены во время сессии. Сейчас ей нужен позитив и море. Я очень рассчитываю на тебя, поскольку меня рядом не будет.
— Хорошо, всё поняла. Потом скинешь точную дату и время.
— Спасибо тебе, Миль, ты настоящий друг.
— Пожалуйста, μωρό μου!* А теперь, Лео, изыди…
Откинув телефон в сторону, девушка падает на подушки и счастливо улыбается. Определенно, жизнь прекрасна. И налаживается. Уже полгода ей не хватает рядом лучшей подруги. Да, здесь тоже есть близкие друзья, но Тина и Лео — особенные. Они вместе пережили переломные моменты и были более сплочены. С ними говорить по душам — легче простого.
Увы, какой бы разбитой себя ни чувствовала, Эмили знала, что больше не заснёт. Поэтому встала и поплелась в ванную, где приняла контрастный душ, чтобы хотя бы немного взбодриться. После чего занялась уборкой и отправилась за продуктами, ибо питаться было нечем.
Сочи зимой она любила больше, потому что народу было меньше, воздух свежее, а море так же прекрасно, но чище. Прогуляться по набережной — святое. Даже если тебя два раза грозились сбить велосипедисты. Надышавшись вдоволь, девушка забежала в супермаркет и через двадцать минут вышла оттуда с легкими пакетами, намереваясь дойти до дома пешком без особых тяжестей.
Ветерок почти ласково обдувал лицо, пальмы продолжали радовать глаз, а в наушниках играла любимая музыка. Видимо, не настолько громко, потому что она всё-таки услышала, как её окликнули перед самым подъездом.
Повернулась, нажала на паузу и уставилась в лицо незнакомцу.
— Эмили?
— Да.
— Привет. Я…
Он замялся, а девушка в этот момент изучала его черты. На вид около двадцати восьми, среднего для парня роста, с красивыми серыми глазами. Худощавый, щеки впалые, будто ничего и не ест. Но приятный молодой человек, не вызывает желания послать сразу далеко-далеко. Эти приставания — неотъемлемая часть её жизни.
Эмили ожидала…примитивной попытки познакомиться. Но небо рухнуло ей на голову, как только она услышала:
— Меня зовут Сергей. Я твой брат…по матери. По настоящей биологической матери.
Кажется, он говорил что-то ещё, а девушка в ступоре смотрела на то, как шевелятся его губы и всё больше и больше зарывалась в свой панцирь. Из которого с таким трудом когда-то вылезла. Вся превратилась в пустое место, вакуум, отталкивающий вибрации произнесенных им слов.
Страхи…они материальнее других чувств. И сбываются быстрее любой мечты. Тема, которую Эмили избегала столько лет, боясь не перенести тяжести правды, сама собой раскрылась здесь и сейчас.
«Кто я, вообще?», — снова всплывает вопрос.
А вместе с ним и дикая паника.
Девушка резко отворачивается и бежит к двери, активируя датчик, после чего прикрывает ту с грохотом, чтобы никто не пошел за ней следом. Сердце заходится в нереальной скачке, пока она поднимается наверх. Где между третьим и четвертым этажами выдержка ей все же отказывает. Выронив пакеты из рук, Эмили оседает на холодную нижнюю ступеньку перед пролетом и прикладывает руки к ушам, будто пытаясь заглушить голос в голове. Словно сумасшедшая, медленно раскачивается, ища спасения в монотонном движении.
Не помогало.
Снова это удушье, дрожь в теле, невозможность нормально дышать, обеспечивая организм кислородом. Будто разом он отказывается функционировать, и ты на грани смерти. Трагичность момента заключается в том, что ты реально каждый раз во время такой атаки немного умираешь, впадая в неописуемое оцепенение. Теряешь связь с миром, не понимая, как себе помочь. Как облегчить ломоту, безбожный тремор и ослабить хватку в горле…
— Эмили?
Девушка прижала голову к коленям и закрылась, задрожав еще крупнее. Испуг был наисильнейшим. Она не хотела говорить с этим человеком, не готова была слышать то, что ей скажет…брат…
— Эмили!
Когда к ней прикоснулись мужские руки, Эмили открыла рот, чтобы закричать, но не смогла. Крик застрял в глотке, усугубив положение, теперь она задыхалась.
— Господи, Эмили, это я, Марсель, открой глаза! Всё хорошо!
Она действительно распахнула их и впилась неверящим взглядом в знакомую щетину с рыжеватыми островками.
— Всё хорошо, слышишь? Всё позади, спокойно.
Неожиданно мужчина поднимает её на руки, прижав к груди. И не двигается с места, просто позволяет ей успокоиться. Это происходит не так быстро. Но его методичные поглаживания по спине, тихие нашептывания и мерный стук сердца постепенно возвращают Эмили к жизни. Когда пульс и дыхание начинают восстанавливаться, девушка просит:
— Отнеси меня домой, пожалуйста.
Через несколько минут ее бережно укладывают на кровать. Почувствовав, что тепло его тела исчезло, она резко раскрывает глаза и хватает запястье мужчины:
— Не уходи сейчас. Полежи, пока я засну.
Эмили видит, что он колеблется, но через пару мгновений все же снимает свою обувь и опускается рядом. Она тут же прижимается к нему, спрятав лицо на широкой груди и свернувшись калачиком. Веки смежит. Девушка не понимает, как именно, но присутствие Марселя влияет на нее благотворно. Причем, настолько, что все мысли вылетают мигом, и наступает долгожданная тишина в сознании, а следом — погружение в сон. Полноценный крепкий сон, а не поверхностный отдых с постоянным пробуждением.
Проснулась девушка к вечеру, с удивлением отметив, что уже седьмой час, а на телефоне десяток пропущенных вызов. Конечно, ведь ее ждала семья…
В начале девятого Эмили уже сидела за столом, наблюдая за шумной компанией. Только голова была занята утренней встречей. И даже наличие Марселя с Нелли ее нисколько не трогало. Хотя и стало открытием, ибо раньше эту пару в отчем доме она никогда не наблюдала.
Девушка время от времени бросала взгляды на родителей, и чувствовала внутри нарастающий комок обиды и непонимания. Если папа вызывал в ней сплошной негатив, то мама — исключительно благодарность и нежность. Ее продолжали мучить сотни вопросов, что изо дня в день терзают нутро. В какой-то момент Эмили так поглотил водоворот тоски, что, уйдя в себя, она случайно пролила ледяное содержимое стакана на брюки. Тут же ее охватил озноб. Холодно и зябко, прямо как внутри.
— Переоденься, Эми, — Лали, сидящая рядом, останавливает ее руку, усиленно смачивающую ткань салфетками. — Ты уже дрожишь.
Ей не хочется смотреть на сестру, по голосу которой и так ясно, что она считала состояние девушки. Но говорить не сможет. Пока еще слишком остро. И больно.
Поднявшись в свою комнату, Эмили быстро меняет одежду, но надолго зависает перед зеркалом. Вглядывается в свои черты и пытается найти ответ.
«Кто я?».
Ребенок от тайной связи отца семейства.
Ребенок, воспитанный в любви и обожании…неродной матерью.
Ребенок, бежавший столько лет от этой правды, которая все же настигла ее сегодня…
* * *
На этот раз Эмили узнала его. Почувствовала приближение мгновенно, хотя он был еще далеко. Может, у входа. Но такое, видимо, бывает. Она ощутила ищущий взгляд на себе, и это грело душу.
Пришел…
С закрытыми глазами, продолжая отдаваться ритму и растворяться в словах очередной песни, девушка улыбалась, зная, что мужчина неотрывно следит за ней. Будучи в своей стихии, Эмили плавно задвигалась под сменившуюся композицию, которая служила медляком. Только вот, она знала, что с ней никто не разделит эту романтику.
Да, горько. Но что поделаешь? Если уж любишь почти женатого, учись держать удар, ведь это только начало конца. Ее собственного морального конца…
— Почему ты молчишь? — сомкнутые веки резко распахиваются, когда она обращается к нему и ловит напряженный взор в полумраке клуба, моментально вспыхивая. — Стоишь здесь больше минуты…
Внушительная фигура Марселя скрывает ее от большинства посетителей, но общий мужской интерес все же очевиден, и некоторые отчаянные поклонники ошиваются рядом, надеясь на внимание. То ли это, то ли ее разоблачительное высказывание, но Бавеянц тут же мрачнеет. И протягивает руку. Эмили долго смотрит на широкую ладонь с паутинками сосудов, из которых самые яро выступающие начинаются у запястья, но дальше скрыты под рукавом тонкого темного джемпера. Сколько времени она старается, чтобы эти самые ладони прикоснулись к ней… И терпит фиаско.
— Нет. Сегодня будет так, как я хочу. И пока я не собираюсь уходить. Даже с тобой, — закрывает глаза и отворачивается.
Вздрагивает, когда на своей шее под чувствительной мочкой уха осязает дуновение. Темнота и его близость действуют на нее губительно. Девушка выгибается, касаясь щекой груди Марселя, и вновь улыбается. Продолжает танцевать, стоя к нему спиной и время от времени расстояние между ними безбожно сокращается. А потом снова увеличивается. Эмили просто хочет успокоиться. Сейчас у нее нет цели соблазнить мужчину, хотя именно к этому она и стремилась последний месяц.
— Зачем ты это делаешь?.. — кажется, его терпение на исходе.
— Восполняю комплекс неполноценности, раз уж избавиться от него не могу… — так же в ответ кричит девушка, ни на секунду не прервавшись. — «Мелковата, полновата и слишком смазлива». Помнишь?
— Восполняешь? Голодными мужиками вокруг, мысленно отымевшими тебя во всех позах?
— Мне плевать.
Да, он все же не выдержал и развернул Эмили к себе, довольно больно впившись пальцами в ее скулы и заставляя сфокусировать на нем затуманенный взгляд.
— А мне — нет. И ты…ведешь себя очень доступно.
— А почему ты не «ведешься»? — не устает дразнить его девушка, почему-то радуясь такому проявлению эмоций. — У тебя у единственного есть этот самый доступ.
— Всё, хватит.
Через считанные мгновения они вылетают на улицу. Этот долбанный сценарий, повторяющийся из раза в раз, раздражает Эмили. Но она позволяет ему вести себя к машине молча, наслаждаясь, как перекатываются мышцы на развитой спине. И пытается вспомнить, как же называли этот мощный участок плечевого пояса в разговорной речи… Крылья?..
Марсель открыл перед ней дверь, но девушка осталась стоять, безмолвно любуясь им.
— Эмили, пошел первый час ночи. Будем стоять здесь до утра?
Говорил он нетерпеливо, даже зло. Странно, раньше мог просто запихнуть ее, и вдруг такая неприкосновенность.
— Я не против. Романтично. Мне нравятся твои глаза. А тебе — мои?
Как и полагалось, ответа не последовало, лишь усталая ухмылка.
— Спасибо тебе, что остался со мной, пока я не заснула. И за то, что закинул продукты в холодильник. И за то…что пытаешься заботиться по-своему.
Мужчина на удивление спокоен и сосредоточен, тоже не отрывается от ее созерцания. Она нежно улыбается и…резво занимает пассажирское сидение. Кажется, у кого-то будет когнитивный диссонанс…
На этот раз доезжают они в полной тишине. Раздрай, творившийся с Эмили после пробуждения, будто начал возвращаться. Именно поэтому она сбежала с ужина и оказалась на танцполе «Контакта», но счастье длилось не очень долго. Марсель снова приехал за ней, хотя девушка не понимала, как ее вычислили так быстро.
Нехорошие мысли постепенно заполняли сознание, воскрешая лицо «брата» и его слова. К тому моменту, как они подъехали, нервная дрожь одолевала тело, но пока еще незаметно. Не решаясь стоять на улице и оглядываться по сторонам, Эмили опрометью кинулась к подъезду и побежала по лестнице. Мужчина воспользовался лифтом, поэтому уже ждал ее у квартиры.
— Эмили, ты так быстро ушла после того, как облилась, я так и не успел спросить, что с тобой было днем? — начал он осторожно, когда они вошли и остановились в коридоре.
— Паническая атака, — отвечает бесстрастно.
— Я прекрасно знаю, что паническая атака. В чем причина? Расскажи мне, это останется между нами.
— Причина в стрессе. Видел, как подорожали продукты?
На секунду его лицо приняло выражение неподдельного комического ужаса, и это рассмешило девушку.
— Скажешь мне правду? — вновь спрашивает тихо.
— Не трави мне душу. Не сейчас. И так тошно. Оставь меня одну, пожалуйста.
Марсель неожиданно подходит вплотную и легонько касается ладонью её щеки, гипнотизируя, не позволяя отвести глаз.
— Откуда в тебе столько боли, Эмили? Ты ещё так мала…
— А у боли есть возраст?
Оба застывают в этом печальном мгновении.
— Лучше тебе избегать одиночества, раз имеются такие проблемы.
— Сама разберусь, еще раз спасибо за заботу.
Он смерил ее долгим, непозволительно долгим расщепляющим, проникновенным, участливым взглядом.
— Если что, я рядом…
Сил хватило только на то, чтобы кивнуть.
Но когда дверь за ним закрылась, Эмили…оцепенела. Вперилась глазами в железную поверхность, застыв посреди коридора. На нее напал дичайший страх. Если этот человек знает, где она живет, ведь может и…заявиться на порог?
Сорвавшись с места, девушка принялась лихорадочно защелкивать замки и прокручивать ключ в скважине. И чтобы не сойти с ума, отправилась в душ, надеясь на частичное расслабление, ведь напряжение грозилось задушить ее, вызвав новый приступ. Увы, струи не помогали.
Эмили знала, что все это в голове. Страх, неконтролируемый и первобытный — он только в голове. И даже несмотря на то, что однажды уже сумела обуздать его, «приручив» сознание, сейчас, находясь на новой грани, она растерялась. Легко говорить о методах борьбы, расписывать процессы и прогнозировать результаты. Сколько раз ей повторяли, что с этим нужно бороться изнутри… Один раз ей уже помогли друзья. А если будет второй…
Адски горячая вода вот уже час обжигала кожу. Дышать было нечем, да и видимость сошла на нет. Девушка всё же заставила себя выйти. Даже высушила волосы. И даже нанесла уходовые средства. И чем больше старалась себя уверить, что всё хорошо, тем больше впадала в панику. Когда осознала, что достигла пика, схватила телефон и бросилась на девятый этаж.
В квартиру Марселя зашла почти бесшумно, дверь была оставлена незапертой будто специально для неё. Эмили прошла в спальню, где на кровати полулежал сам хозяин, услышавший посторонние звуки. Не говоря ни слова, направилась к противоположной стороне, скинула банный халат и залезла под одеяло, прижавшись к мужчине. И тут же облегченно вздохнула.
— Я просто хочу спать. И мне страшно. Обнимешь?
Стоило только его руке лечь ей на спину, Эмили закрыла глаза и мирно засопела. Неординарная реакция на стресс преследовала её со времен экзаменов в школе. Но такого молниеносного и тотального спокойствия девушка не испытывала даже в присутствии отца, который был для неё всем. Защитой, опорой.
Но та пошатнулась…