«…Мысли и чувства порваны — на кусочки.
Потому что в твоем многоточии я только точка.
От тебя до меня сотни тысяч вечностей.
Миллионы моих полумертвых личностей…»
Джио Россо
Примерно так же Эмили ощущала себя после приема антидепрессантов, выписанных врачом. По идее, таблетки должны были успокоить нервную систему и подготовить организм к отдыху. А ближе к ночи следовало выпить снотворное, эффект которого усилится под воздействием лекарственного препарата. А в ее случае — просто будет больше вероятности заснуть. То, о чем она мечтала больше месяца после переезда в съемную квартиру. Полноценный сон и нормальное сердцебиение. Но… В результате девушка забилась в угол спальни, прижимаясь к холодным стенам, и обхватила себя руками, треща по швам от чудовищного тремора. А Тина смотрела на нее беспомощными глазами и пыталась говорить, отвлечь, пока приедет Лео.
На тот момент Эмили была уверена, что умирает. Это же очевидно. Зверский пульс, глушащий сутками напролет, полное отсутствие аппетита, ни одной здравой мысли. И страх. Бесконечный страх. Вот так мрачно заканчивалась ее жизнь в девятнадцать лет. Пока друг не вмешался и не помог сменить специалиста, скорректировав лечение. Это был долгий…болезненный путь.
И вот сейчас, разлепив ноющие веки, она вспомнила эти эпизоды. Потому что сумбур в голове и абсолютнейшая апатия, вызванная острой болью и невозможностью ориентироваться в пространстве, идентичны тому, что было испытано несколько лет назад.
Рядом на тумбочке стоял стакан воды и какая-то пачка. Девушка с наитупейшим выражением лица взирала на говорящий набор. Это, что, и есть похмелье? Но как такое возможно после одного коктейля? Единственного маленького коктейля?!
Стоп. А ведь она не помнила, что было дальше. Может, все же ударилась и отключилась? Или пошла пить дальше? Но разве Марсель бы позволил? Хотя…существует вероятность, что и ему надоело возиться с инфантильной дурой?
— Жива?
Такой родной и любимый голос сейчас отозвался ударом в затылке и висках. Впервые ей захотелось, чтобы мужчина молчал. Нервные окончания натянулись до предела. Казалось, любое движение может вызвать катастрофу.
Поэтому Эмили не шевелилась. Смотрела на тот же стакан стеклянным бессодержательным взглядом.
— Ну, что, тучка, официально объявляю твою попытку вступить в ряды пьянчужек успешной. За последние полтора месяца у тебя наметился плотный график — столько дебютов… Пей.
Сил возразить нет. Было ощущение, что ее стошнит тут же, если сделать даже маленький глоток. Но девушка приоткрыла губы и позволила ему влить в себя пузырящуюся жидкость, которую Марсель подготавливал, пока говорил.
— Полежи немного, потом по расписанию душ. Бодрящий.
К счастью, её оставили одну. Она воспользовалась одиночеством и принялась усиленно вспоминать, чем закончился поход на танцпол. Воскресила в памяти ди-джея, его энергичные взмахи руками, смену песни. Как начала плавать по воздуху, ощущая себя чем-то эфемерным, неземным, невесомым. И…мрак. Картинка обрывается после очередной вспышки цветомузыки в глазах.
Отчаянно хотелось застонать. На ум приходили сотни вариантов развития событий. И каждый хуже предыдущего. Девушка вдруг испытала раздражение из-за ухода Марселя. Ну что за человек? Так ведь и умереть можно в ожидании!
Но Эмили как-то выжила. Спустя долгих полчаса мужчина зашел в спальню и откинул одеяло, осторожно поднимая её на руки. Оставалось только уткнуться ему в плечо и мечтать, чтобы это состояние пропущенной через овощерезку картофелины скорее прошло…
— Я сама, — возразила, когда он предпринял попытку раздеть её, поставив на коврик.
Внезапное осознание того, что у неё сейчас цикл, заставило оцепенеть на какое-то время. Она же не… Марсель же не…
Эмили подняла на него полные ужаса глаза. И встретила исполненный понимания взгляд. На свой немой вопрос получила весьма утешительный ответ:
— Какая самостоятельная моська. И ночью не разрешила помочь, хотя еле стояла на ногах. Наверное, весь подъезд слышал, что «в красные дни календаря мужчина должен держаться подальше от страдающего женского организма». Твоя цитата. Узнаешь?
Девушка зажмурилась. Очень медленно. И так же медленно выдохнула. Обреченно и неверяще. Как же стыдно…
— Ладно, жду тебя там.
Наряду с водой, приносящей облегчение, её затапливал масштаб произошедшего. Эмили отчетливо понимала, что это лишь цветочки. И когда он поведает весь сюжет приключений, ей, возможно, захочется сдохнуть.
Терпение было на пределе. Но зубы она чистила долго и тщательно, десяток раз полоща ротовую полость.
— Рассказывай.
Девушка села на высокую табуретку за кухонный барный стол и требовательно уставилась на Марселя, готовая принять свою незавидную участь. Он окинул её пристально-изучающим взглядом и дернул бровью, опустив глаза на чашку кофе перед ней. Она молча взяла в ладони обжигающий фарфор и отпила несколько глотков. Веки смежило от удовольствия. Как мало, оказывается, иногда надо для счастья, если смотреть на жизнь в моменте, игнорируя временной континуум…
— Я ничего не помню! — растерянно провозглашает Эмили, отложив напиток. — Успела натворить…дел?..
Кривая усмешка, тронувшая его жесткие губы, была красноречивее слов. Но, учитывая, что в янтарной глубине плясали бесята, она посмела предположить, что не всё так печально…
А зря.
— Смотря, как ты интерпретируешь «натворить дел».
— Марсель. Говори уже.
Мужчина сел напротив и стал неспешно потягивать свою порцию черного наркотика. Будто специально нагнетал обстановку и выводил её из себя. При этом не отрывал от неё многозначительного загадочного взгляда.
— Я и предположить не мог, что в тебе настолько много…огня.
Эмили после этих слов заметно поплохело. Пришлось раскрыть ворот банного халата у основания шеи. И даже задержавшиеся на оголенной коже светлые глаза, знакомо вспыхнувшие мимолетным желанием, сейчас оставили её равнодушной. Не в том она состоянии, чтобы зажечься ответным пламенем.
— Что. Я. Выдала.
Почти прорычав, девушка подалась вперед, демонстрируя нетерпение и готовность взорваться. И снова голова загудела тупой болью, из-за чего она поморщилась.
— Выдала красочное шоу. Страсти кипели нешуточные.
— Знаешь, как мне хочется тебя сейчас ударить?
— Только сейчас? Ночью ты молниеносно перешла от угроз к действиям.
Нет, он точно над ней издевался!
Эмили раздосадовано фыркнула и вскочила, намереваясь покинуть общество глумящегося мужчины. Но тот одним резким движением надавил на её плечи своими огромными ладонями, заставляя вернуться в исходное положение. На гладковыбритом лице блуждала снисходительная улыбка:
— Ладно, давай по порядку.
Вот уж спасибо!
— Ты пошла танцевать. А потом…спустя целых две минуты…отключилась.
Повисла тишина.
Девушка опешила. Его глаза смеялись!
— Серьёзно?
— Эмили, скажи мне, ты чем думала, когда вливала в себя эту бомбу?.. И наверняка на голодный желудок.
Она промолчала, потупив взор в недопитую чашку.
— Это один из самых убийственных коктейлей. Мягко идет и беспощадно валит с ног. Зачем тебе эта демонстрация? Чего ты добивалась?
— Видимо, именно этого я и добивалась. Вырубиться, забыться, — пробубнила Эмили, глядя себе под ноги. — Как я отключилась?
— Это самое интересное, — подхватил он, ухмыльнувшись, — осчастливила какого-то парнишку, повиснув на его руках. Он чуть не умер от экстаза, бедолага. А когда я тебя от него оторвал, почти плакал от разочарования.
И ведь не распознать — злится Марсель или нет? Тон его достаточно миролюбив, но вещает он не особо правильные и приятные новости.
— А в машине ты внезапно проснулась и добродушно махала всем водителям, проезжающим мимо. Открыла окно и пела. Попыталась выйти…на ходу… Душа, видимо, требовала танцев на дороге, которые в клубе не состоялись в силу превышенной дозы алкоголя в крови. А когда я заблокировал двери, назвала очень нехорошими словами, которых приличные девушки знать не должны. Угрожала, но это тебе быстро надоело, ты перешла к действиям, и мы снова чуть не попали в аварию. Думаю купить детское кресло твоего размера и приковывать во время поездки к нему — для безопасности и своей, и окружающих.
Эмили втягивала голову в плечи всё сильнее и сильнее. А последняя фраза заставила её помрачнеть. Смущение от собственного поведения приобретало необъятные размеры. Кто бы мог предположить, что она на такое способна…
— Разве от одного коктейля возможно так опьянеть? — всё еще не может поверить, с надеждой взглянув на него.
Марсель вскинул брови и подался вперед.
— Эмили, люди пьянеют и от пары глотков шампанского. У каждого организма свои пределы. А ты приговорила адскую смесь, будучи неопытной и голодной. Чего тут удивляться?
— Не знаю, — вновь растерянно, — не ожидала такого эффекта. Мне просто хотелось расслабиться.
— Так ты и расслабилась…
— Прости.
Их глаза встретились. Её — виноватые, беспомощные и искренне извиняющиеся. Его — понимающие, принимающие и немного насмешливо взирающие на собеседницу.
— Считай, боевое крещение пройдено. Только в следующий раз проконсультируйся со знающими людьми, с чего начать просвещение трезвенника.
— Не думаю, что следующий раз будет. Мне не понравилось быть пьяной. Отсутствие воспоминаний раздражает и наводит на мысли о неадекватности.
Ей неловко. Появляется потребность куда-нибудь деть руки, спрятаться от обжигающего мужского взгляда, переварить случившееся. Она чувствовала, что Марсель деликатно промолчал о самых ужасных моментах. И о том, что кричала в подъезде…
Как же ты докатилась до такого, Господи?!
Эмили встает, убирая чашки в раковину, и открывает воду, намереваясь помыть их. Застывает, когда горячие объятия настигают её буквально через пару секунд. Это…как вернуться домой. Блаженно закрывает глаза и откидывается спиной на него.
Скучала. По мощи, по спокойствию, по теплоте его ладоней. Всего три дня не ощущала этого. Что же с ней будет, когда их связь прервется?..
— Я задаюсь вопросом, Эмили, что же тебя привело к такому состоянию?.. — тихий вопрос у самой мочки уха. — Где и когда тебе навредили?
— А я задаюсь вопросом, когда же ты меня поцелуешь?
И развернулась прямо в этом кольце, подняв к нему ищущее лицо.
И снова его непроницаемый взор. Слишком серьезный и сосредоточенный.
Многоточия между ними всё копятся и копятся…
Эмили привычно тянется за лаской.
Она не хочет откровений. Только прикосновений, которые приносят облегчение…
* * *
Инцидент был предан забвению. Вопросы больше не задавались, потому что ни Марсель, ни Эмили не были настроены на обнажение души. Будто оба спрятали настоящие чувства в коконе глубоко внутри и питались лишь внешними эмоциями — близостью и бессменной страстью. Взгляды становились пронзительнее. Молчание — тяжелее. Поцелуи — отчаяннее.
Девушка окончательно приняла тот факт, что обременять их отношения, проходящие преимущественно в горизонтальной плоскости, серьезными признаниями не стоит. И откинула куда-то боль. Заперла её где-то далеко под семью замками, стараясь наслаждаться обществом любимого человека без грусти. Разрешила себе быть легкой и непринужденной. Готовила ужины, ждала его, развлекала историями из их с Лео и Тиной жизни. В общем, стала «удобной» любовницей для взрослого мужчины. Который подхватил эту игру, не возражая по поводу такого амплуа девочки-припевочки.
О том, насколько это больно, Эмили подумает потом. Когда он уйдёт из её повседневности. Осталось не так много, она знала. И растрачивать это время на тоску и мрачное существование не хотелось от слова совсем. Это ведь лучшие дни — дни, проведенные с человеком, по которому сходишь с ума. Одно из самых ярких событий, что будут вспоминаться в дальнейшем чем-то сродни благословению.
Она верила, что выживет. Соберет осколки разбитого сердца, неуклюже склеит его и зашагает дальше.
А пока надо было готовиться ко дню рождения Марселя. Подарок ждет давно. Изящная и очень хрупкая вещица, сделанная на заказ по задумке девушки. Главное, чтобы ему понравилось. Со слов самого именинника и причитаний его отца, данное событие много-много лет не праздновалось. Дата была круглой — тридцать пять, но мужчина наотрез отказывался как-то отмечать её. С волей его приходилось покорно мириться. Хозяин — барин.
И поэтому Эмили решила сделать сюрприз, появившись у него в квартире прямо в полночь. Заранее сочинила небылицу, что два дня будет находиться у Иветы, чтобы скрасить одиночество сестры, чей супруг зачастил кататься по командировкам. И даже честно пробыла у неё одну ночь. А следующим вечером вернулась домой, не включая света в комнатах, дабы не быть разоблаченной, провела несколько часов в ванной — сначала нежилась в ароматной пене, затем долго подготавливала себя ко встрече. Пилинги, маски, кремы, лосьоны… Новое соблазнительное белье, провокационное платье, красивые туфли, подходящий макияж… Юная обольстительница осталась довольна результатом, когда взглянула на свое отражение в зеркале. Без десяти двенадцать она вышла из дома, с благоговением держа в руках коробку, перетянутую бантом, и телефон, чтобы не пропустить момент.
Девушка медленно поднималась на нужный этаж, не переставая предвкушающе улыбаться. На последних ступенях остановилась и мечтательно оперлась на перила, представляя, как Марсель удивится, ведь он не ждет её. Совсем как пять лет назад… Но с иным исходом. Пальцы подрагивали от нетерпения обнять его и проникновенно поздравить. Мужчину, чье существование само по себе было для Эмили подарком. Её сокровенная любовь. Непрошеные непостижимые чувства. Сладость, мука, рок, наитие… Всё это — он и только он…
Где-то в подъезде шумели редкие жильцы, возвращающиеся домой. «Асансёр» исправно служил немногочисленным пассажирам. Тихо позвякивали ключи и отворялись чьи-то обители.
Эмили постоянно поглядывала на экран, отстукивая шпильками какой-то незатейливый ритм. Осталось совсем чуть-чуть…и она увидит изумленное лицо, на котором потом иронично сверкнет улыбка. Покорившая её когда-то на свадьбе сестры…
За минуту до предполагаемых событий лифт остановился на девятом этаже. Из него явно вышло несколько человек, приглушенно перешептывающихся. Что-то зашуршало, шаги прекратились.
Находясь в эйфории, девушка не обратила внимания на происходящее. Ей не видно было ничего, поскольку прибывшие скрывались в левой части лестничной площадки, а она — в правой, почти на уровень ниже.
За несколько секунд до полуночи Эмили преодолела оставшиеся ступеньки, чтобы появиться ровно к тому моменту, как Марсель распахивает дверь перед своими нежданными гостями…
Пока Нелли и Инна обнимали его, повиснув на могучей шее и громко выкрикивая поздравления, мужчина вперил в неё, застывшую каменной статуей на приличном расстоянии у стены напротив, ошарашенный взгляд, будучи так же шокирован, как и сама девушка. Это длилось несколько секунд. После чего она оборвала зрительный контакт и отступила назад, осознавая, насколько неправильно сейчас её присутствие. Сняла туфли, чтобы не цокать, и быстро сбежала вниз.
Пребывая в прострации, влетела в квартиру, не ощущая холода, хотя ноги были ледяными. Прошла в гостиную, машинально села на диван, глядя тупо перед собой. Темнота окутала не только физически. Внутри погас свет.
Значит, его невеста вернулась? Наверное, навсегда. Вот это настоящий сюрприз. Не то, что у неё с символическим подарком и натурой…
Что-то щелкнуло внутри. Истина, так долго и старательно откидываемая ею на задворки сознания, сейчас вихрем выскочила вперед. Теперь её не отпинать куда подальше. Вот она, голая правда. Которую удавалось игнорировать, пока Нелли была в отъезде. Будто её отсутствие — своего рода подушка безопасности. А на деле оказалось, что последствий аварии эта самая подушка не может предотвратить. Катастрофа неминуема. Катастрофа уже настигла. Катастрофа во всём своём безобразии…
Ты — любовница, Эмили. Ты — никто в его жизни. Временная игрушка, на роль которой так рьяно претендовала. У Марселя своя судьба в лице прекрасной невесты. Свои планы — крепкая семья и адекватная женщина рядом. Не имеющая отклонений в поведении, не страдающая перепадами настроения, не собравшая в себе букет странностей… Словом, не инфантильная малолетка. Твоя красивая мордашка и безупречное тело — одно из многочисленных для него…
Говорила, переживешь? Ну, начинай. «Переживай».
Девушка вдруг ощутила острую боль в руках. Будто очнувшись, поняла, что с силой вцепилась пальцами в коробку на своих коленях. От бешеного напряжения всё ныло, но особенно — костяшки пальцев.
Она отложила подарок на мягкую обивку и встала. Как-то потерянно огляделась во мраке.
Что делать? Куда податься? Как не свихнуться?
Ты — лишняя. Ты — никто. Ты — мимолетный эпизод.
И сама этого добивалась.
Где приютиться, чтобы буря не смела крохи самообладания? Где найти пристанище, в котором поймут и не осудят?
Ты — грех. Ты — порок. Ты — постыдная тайна.
Что ж, а вот к этому ей не привыкать. Она ведь такой родилась.
Эмили иронично улыбнулась, обняв ладонями озябшие плечи.
И будто очевидный порядок вещей оглушил её. Броня разрушена. Маска цинизма отброшена. Рана раскрылась и кровоточит еще сильнее.
Усталость внезапным невидимым одеялом накрыла девушку с головой. Поникнув, она побрела в коридор, закрылась на все замки и отправилась в спальню, где стянула одежду и рухнула на постель, безжизненно взирая на темноту ночи за окном.
Глаза закрылись.
Правда, устала. Смертельно.
Сон подступил неожиданно. И стал спасением.
* * *
Оказывается, у её организма есть такая функция — энергосбережение. И режим тотального спокойствия активировался автоматически.
Эмили радовалась этому, когда ступив в «Куш», увидела начало грандиозной подготовки к вечернему мероприятию. Парадом правила…Нелли. Столы переставлялись, скатерти менялись, стулья гремели…
Её в какой-то момент заметили. Примерзшей к полу и взирающей на этот хаос с холодным пониманием происходящего и долей обреченности. Невеста Марселя приблизилась очень стремительно. Порывисто обняла одеревеневшую девушку и быстро заговорила:
— Аргам Никогосович разрешил мне устроить сюрприз! К шести вечера я приглашу всю родню и друзей. Мне очень нужна помощь персонала, ты же с нами?
Она смогла лишь машинально кивнуть, уставившись на прекрасную женщину перед собой. Вот это — настоящая спутница мужчины. Нелли знает его друзей, знакома с родственниками, имеет право прийти и закатить праздник в разгар рабочего дня, получив добро владельца, который, возможно, потерпит убытки и соберет нелестные отзывы, ведь придется обзванивать и отменять все бронирования…
— Отлично! — её черты светятся, а голос полон предвкушения. — Тогда слушай…
Едва ли Эмили проронила и пару слов. Соглашалась с ней молчаливыми отрывистыми движениями головы, принимала какие-то листы с номерами телефонов.
— Это — цветочный…они к часу привезут композиции… Это — агентство, из которого прибудет интересный ведущий с конкурсами, а ещё они там сделают Марселя из шаров в смокинге. Совершенно умопомрачительная вещь! А это — танцевальная группа, они исполнят несколько национальных танцев…
Шары?..
Нелли продолжала тараторить, указательным пальчиком наводила на те или иные записи, объясняла, с кем и когда нужно связаться, чтобы всё проконтролировать. А Эмили вдруг подняла глаза и уставилась на неё не мигая.
Ночью в их руках тоже было много разноцветных гелиевых шариков, когда они поздравляли Марселя. А теперь ещё и фигура именинника из них?
Так ты не знаешь, что он их не любит?
Удивительно. Ведь в отличие от самой девушки, все эти годы проживающей в Москве, она была рядом. Общалась, ходила на свидания, узнавала его…
Нелли во всем преимущественно обошла Эмили. Во всём. А такой маленький нюанс всё же упустила. И сейчас сказать об этом…будет слишком подозрительным. Да и какое у неё право нарушать планы законной невесты?..
Заторможено приняв в руки всю информацию, администратор «Куша» отправился на свой пост. Открыл журнал и в течение часа обзвонил клиентов, отменяя резерв столов на вечер. С некоторыми пришлось повозиться, возмущений было не счесть. Но…надо выкручиваться, поэтому Эмили пообещала им большую скидку на следующее бронирование. Пусть вычтут из зарплаты за такую инициативу, зато она приобретет душевное равновесие и не будет распинаться перед грубиянами и выскочками. Не провозглашать же каждому, что у сына хозяина день рождения, который неожиданно было решено провести именно здесь! Невеста вернулась, организовала такой чудесный сюрприз.
Почему-то сводит зубы. На плечи ложится вселенская тяжесть.
Девушка прижимает пальцы к вискам в поисках спокойствия, которое постепенно покидало её. Следует сосредоточиться, а перед глазами всё плывет калейдоскопом.
И внезапная мысль. Ведь она так и не поздравила Марселя. Проснулась ближе к рассвету, приняла душ, смыв вчерашний боевой раскрас, нанесла легкий макияж, облачилась в привычную одежду и очень рано вышла из дома, чтобы избежать с ним встречи. Он бы пришел к ней. А Эмили вдруг осознала, что не хочет этого. По крайне мере — не в ту секунду. Слишком разбитой себя ощущала.
Шла по улицам с потерянным выражением лица, смотрела на просыпающийся город, вот-вот готовый вступить в обыденную бурную жизнь, и терялась в горьком разочаровании. Собственной никчемности и незначительности…
Часы, несмотря на её внутренние стенания, пролетели быстро. Все просьбы Нелли беспрекословно выполнялись. В итоге зал приобрел несвойственный ему облик — стало достаточно пространства для танцев, столы приставлены ближе к стенам и в таком порядке, чтобы всем хватило места. Помещение заиграло новыми красками, когда доставили цветы и композицию из шаров. Эмили уныло оглядела её и поспешила отвернуться, не разделяя общего восторга. Музыканты и певцы прибыли раньше обычного. Настраивали аппаратуру, обговаривали репертуар. Вокруг было много смеха, каждый взбудоражен предстоящим мероприятием. Ведь, действительно, Марсель около десяти лет не праздновал свой день рождения, о чем его невеста с мнимым ужасом вещала, заразив всех желанием устроить грандиозную вечеринку.
Когда появился огромный торт…Эмили прикрыла веки. Это был Марс. Реалистичная планета на серебряной подставке, на которую вновь все взирали с восхищением.
Нет, правда, Нелли просто молодец. Всё заранее организовала, просчитала, продумала. Даже находясь за тридевять земель. Ведь приехала-то она всего два дня назад, никому не сообщив об этом, дабы удивить.
Радоваться бы, что у любимого мужчины такая…будущая жена. Эмили же хотела, чтобы он был счастлив, пусть и не с ней. Они — взрослые люди, понимающие друг друга, пришедшие к этому союзу осознанно. Так и должно быть. Радоваться бы…
И мешать им не собиралась. И в мыслях не было стать разрушительницей отношений. Всё умом понимала и признавала.
Улыбалась прибывающим гостям, у которых был заговорщический вид.
Улыбалась, пока внутри всё рушилось. До самого основания. До последнего гребаного кирпичика. А апогеем стал влетевший в ресторан Марсель. Один взгляд — и Эмили чувствует, как эти руины щедро орошаются горючим. А потом — чирк. Взметнувшееся пламя. Пожар. Чудовищной силы. Пожирающий всё-всё.
— С днем рождения, — тихо и безжизненно.
Ответом ей служит легкий кивок. Наверное, и он, и она представляли себе этот день иначе. Но…
— Ты знаешь, что случилось? Отец зачем-то срочно вызвал меня, сказал, возникли проблемы.
Девушка покачала головой и опустила её, чтобы Марсель не заметил…как ей больно.
— Ладно, мы с тобой потом поговорим, — обещает и тянется к двери зала, переступая через порог.
Моментальный рёв собравшихся оглушает. Остекленевший взгляд упирается в записи.
Вот и всё. Миссия выполнена. Надо забрать пальто и уйти.
— О, ты тоже здесь! Пойдем, я как раз внутрь.
Совсем некстати Аргам Никогосович ловит её в коридоре, когда Эмили почти доходит до служебного помещения. Растерянно вперившись в широкую ладонь, легшую на тонкое запястье, девушка и не думает сопротивляться, когда мужчина впихивает её в разгар веселья. Но застывает под тенью арки, заметив, как на сцену поднимается Нелли. Красивая, утонченная, улыбающаяся. Берет микрофон и заговаривает:
— Спасибо всем, кто поддержал эту авантюру. Признаюсь, я не рассчитывала, что затея будет настолько удачной. Мне очень помогли. Весь персонал старался успеть к назначенному времени, и это ещё раз доказывает, насколько любят семью Бавеянц. Марсель для многих из нас особенный человек. И очень хотелось сделать для него нечто особенное. Надеюсь, нам удалось. И этот день он запомнит надолго. Будь счастлив, мой дорогой. Всегда.
Бурные овации, вызвавшие непреодолимый гул в ушах.
Мой дорогой. Мой… МОЙ.
Да, точно. Как ни странно, Эмили об этом никогда не забывала. Поэтому «мой» не употребляла даже мысленно.
Полилась романтическая мелодия. Свет приглушили. Виновник торжества повел свою невесту танцевать. К нему присоединились другие пары. Аргам Никогосович сел к супруге. Лали, заметившая сестру, махнула той рукой, указывая на место рядом с собой, которое, видимо, заняла специально для неё. Для Эмили всё происходило, словно в замедленной съемке. Черно-белого кино. Немного. Это не с ней. Не она. Не её.
Ваграм украл жену на танцпол. За их столом осталось не так много людей. Даже Антон с Амалией кружились под незатейливую песню о любви.
Девушка остро ощутила свою ненужность. Она здесь лишняя. И это не изменить. Если бы кто-нибудь догадался, кто они с Марселем друг другу… Распяли бы. Но он не виноват. Эмили сама хотела. И, кажется, пришло время закругляться.
Смотреть в их сторону не было ни сил, ни желания. Глаза блуждали по помещению, натыкаясь на заинтересованные взгляды в её адрес. Дураки. Разве не видят, что она спалена дотла?..
Надо уйти. Это ведь только начало. Эмили знала, что не сможет выдержать долго.
Аплодисменты, вспыхнувший свет, официанты, вносящие горячее. И гости, рассаживающиеся обратно. Всё это на мгновение отвлекает девушку.
А потом Марсель садится напротив, предварительно пододвинув стул своей даме. На секунду их взгляды пересекаются.
О чем ты сейчас думаешь, любимый?
Я не умею тебя читать. Жаль, что ты не моя книга. Но я хотя бы попыталась стать…твоим читателем…
А теперь навсегда останусь горячо преданной, пусть и ничего не понимающей, поклонницей.
Боже. Это надо пережить. Обязательно надо пережить…