«— Обязательно запишу это в своём дневнике.
— Что именно?
— Обжегшееся дитя любит огонь».
Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»
Плюсов в том, что ты родилась и выросла в достатке, полно. Есть только один очевидный минус — за деньги не купишь себе душевной гармонии. А ее отсутствие вызывает раздрай. Полнейший разброд в делах и отношениях. Можно, кончено, поспорить, утверждая, что с увесистым кошельком перенести невзгоды легче, только вот, кому оно надо, если дело не в толщине бумажника?..
Уже который раз Эмили не покидало ощущение, что за ней следят. Дурацкая фрустрация, будь она неладна. Сначала, было, подумала, может, семья перегнула палку в погоне за контролем? Но внутреннее чутье ей подсказывало, что те не опустились бы до такого. Есть вариант, что это Марсель перестарался, пытаясь добросовестно выполнить просьбу друга. Делать ему нечего? Тоже отпадает. После того злополучного столкновения в клубе они не пересекались, и хорошо. Иначе девушка за себя не ручалась бы.
Дойдя до подъезда, она вновь оглянулась. Никого. Неужели ее опять одолевают беспричинные панические атаки, только уже иного характера? Ведь это гнетущее чувство преследования так реалистично. От этой мысли Эмили содрогнулась и поняла, что горло сжимает характерный спазм, от которого становилось еще страшнее. На подкорке сознания все же существует вероятность возвращения тех плачевный дней, когда ужас сковывал тело при любой попытке выйти из дома, за пределами которого мир казался опасным и стремящимся ее уничтожить.
Боже, только не это…
Открыв дверь, девушка вошла и плотно прикрыла ту за собой. Медленно поднимаясь по лестнице, начала практиковать глубокое дыхание, и через пару пролетов ей полегчало. Небольшая ломка отступила. И Эмили захотелось застонать от радости. Показалось. Переутомилась.
Только она хотела улыбнуться, как на пути у нее возник спешащий и изучающий какие-то бумаги в руках…Марсель.
За прошедшие полтора месяца это была первая встреча в доме. Неожиданная и удивительная — впервые за полтора месяца под одной крышей! С ума сойти! Вот тебе и горе-соседи…
— Лифт сломан? — изумляется мужчина, заметив ее перед собой.
Нет, серьезно? Эмили опешила от этого вопроса. Это всё, что он мог сказать?
И внезапно ее охватила прежняя ярость. Дикая, необузданная, пожирающая. Как в то утро, когда проснулась в своей постели и вспомнила события вечера, благодаря которым отключилась в чужой машине. Смущал ее не столько тот факт, что она оказалась в собственной кровати и выспалась без таблеток впервые за три года, сколько наглость этого мужлана, посмевшего вести себя с ней так, будто имеет на это какие-либо права. Как же хотелось треснуть по этой покрытой густой растительностью щеке. Как можно болезненнее…
Но что это даст, если для него сие действие будет сродни щелчку по носу?
Девушка смерила его испепеляющим взглядом, приходя в бешенство от того, насколько он возвышается над ней. Мало того, что сам исполинского роста, так еще и дополнительные шесть-семь ступеней играют далеко не в её пользу. Никогда еще свои родные сто сорок восемь сантиметров не казались ей настолько предательски…ущербными. Это било по самолюбию. А оно и так успело из-за него пострадать сполна. Хватит.
Отойдя в сторону на пару шагов, Эмили стала подниматься, злобно поджимая губы. Неподдельное изумление на лице Марселя чертовски забавляло. Но недолго.
— Ты оглохла? Я спросил, лифт сломан? Почему ты поднимаешься на седьмой этаж пешком?
Очень хотелось промолчать. Очень. Но этот грубый тон вынудил её огрызнуться:
— А почему ты спускаешься с девятого этажа пешком? Что, не помещаешься в кабинку, гиперион*?
Стало чуточку не по себе, когда мужчина, хмуро сдвинув брови, направился к ней, оставляя расстояние лишь в две ступеньки.
— Повторяю, Эмили, я могу дать по губам. Очень ощутимо, — наклоняется, смотря прямо в глаза. — На этот раз прощаю. Радует, что ты хотя бы немного начитана. Исходя из твоей логики, ты не пользуешься лифтом, потому что не достаешь до нужной кнопки?
И тут она потеряла дар речи. Нет, не от очередной угрозы. Просто…никто и никогда не смел издеваться над её плачевным ростом. Наоборот, это считалось чем-то милым и очень девчачьим. А он, мало того, что сверлит её своим янтарным взглядом, так еще и намеренно давит на больное.
Скорее всего, они еще долго стояли бы вот так, молча изучая черты друг друга. Но, к счастью, у Марселя зазвонил мобильный. Эмили наблюдала, как нарочито медленно он отрывается от неё, моргая так гипнотизирующе, что сил шевелиться не находилось, и отвечает, без труда и без лишних телодвижений пригвоздив её к месту. Разговор был коротким. Безбожно. И вместо того, чтобы взять себя в руки и ретироваться, пока «гиперион» занят, девушка продолжала пялиться на него в прямом смысле этого слова.
— Почему ты поднимаешься пешком? — вновь спрашивает, но уже спокойно.
— Почему ты до меня докопался? — вторит она, мысленно дав себе пинка за несдержанность и желание умереть смертью камикадзе.
Марсель смачно цокает и качает головой.
— Сразу видно, что тебя избаловали. Никакого воспитания.
Ну, это уже было выше её сил. Эмили развернулась и продолжила свой путь, сжимая кулаки.
— Хорошо, что хоть в клубы больше не ходишь. Но по губам все равно получишь, если ещё раз распустишь язык.
— Раз уж ты так много возомнил о себе, решив заняться моим воспитанием, — резко склоняется через перила, устанавливая зрительный контакт. — Уведомляю: когда в следующий раз будешь укладывать меня в постель, будь так добр — раздень. Я сплю голой.
И резко отвернулась, побежав наверх.
Молодец, Эмили, просто молодец.
Она не знала, что сейчас творится с ее лицом — бледное ли оно, учитывая, что не помнит, когда был последний вдох, или красное, поскольку ей все же стало стыдно… Жгуче и неконтролируемо.
Мало того, что он считает её наркоманкой, тупой малолеткой, в лексиконе которой чудом оказалось слово «гиперион», так еще и распущенной девкой, предлагающей себя расчехлить… М-да. Нет предела совершенству.
Эмили влетела в прихожую, скидывая обувь на ходу, и бурчала под нос сыпавшиеся из глубин богатого нутра проклятия.
Ну, вот как? Как она умудрилась так опозориться?! Серьезно, как можно было сказать взрослому мужику фразу «В следующий раз, когда будешь укладывать меня в постель, раздень».
Девушка кинулась к зеркалу. Все же покраснела. Такое реально бывает? Или это от негодования на собственную тупость? Ведь дала же обещание, что не будет на него реагировать, Марсель теперь табу и закрытая тема. Что-что, но почти женатый мужчина — это для неё вето. А с недавних пор еще и закрепленное личными потрясениями. О чем сейчас совершенно не хотелось думать.
Эмили вздохнула. Да уж, хорошее начало учебного года. Ну, хоть группа прикольная. Пусть они и не будут видеться до самой сессии, но, кажется, ребята все веселые и неконфликтные. Попроще, что ли, чем в Москве. Никто не выпендривался и не старался самоутвердиться. В принципе, это логично. На заочку идут, в основном, работающие или уже воспитывающие потомство студенты, а таким нет дела до мелочных перепалок — хочется поскорее вернуться к своим привычным делам.
В столице она училась на очке, и по одному виду одногруппников, когда переступила порог аудитории, поняла, что будет непросто. Даже дружба с Кристиной началась весьма некрасиво, когда они поцапались за понравившуюся обеим тему дурацких докладов. Позже, конечно, все эти перипетии исчезли, да и не до них было — такой хаос творился в душе…
В какой-то момент, задумчиво сортируя покупки, Эмили вдруг осознала поразительную для себя вещь. А ведь страх и вернувшаяся, было, привычка накручивать себя после эмоционального скачка…исчезли. Благодаря столкновению с Марселем о возникшей панической атаке было забыто. Вот так легко и просто. Девушка пыталась вспомнить идентичные случаи, когда внешние факторы мгновенно помогали ей переключиться с внутренних демонов, но никак не получалось. Это довольно странно.
Может, действительно, ей больше нечего бояться? И этот недуг постепенно канет в Лету?
Хотелось бы, чтоб так и случилось. Двигаться по жизни с расшатанной психикой достаточно проблематично. А ведь после приезда она уже несколько раз испытывала успевшие забыться приступы…
Что бы ни было, нельзя поддаваться этому. Дело за малым — понять, как это сделать при таких-то раздражителях.
Завибрировавший в кармане телефон оторвал от неприятных мыслей. Эмили присела на стул и оперлась спиной о стену, принимая видеовызов.
Секундой ранее появившаяся на лице улыбка тут же сползла, как только она увидела мрачные физиономии друзей, да еще и заплаканные глаза Тины.
— Кто-то умер? — спросила девушка абсолютно серьезно.
Подруга горько усмехнулась.
— Как раз наоборот. Кто-то родится. Месяцев через восемь.
— Давай для пущего эффекта включим похоронный марш, а то эпичности маловато, — саркастически протягивает Лео, выдерживая истеричный взгляд жены.
— Вы нормальные, вообще? Нет? — возмутилась Эмили, приоткрыв рот. — Кто вот так сообщает прекрасные новости?
О, это было весьма недальновидно с ее стороны — выражать восторг. Ибо тот самый истеричный взгляд переметнулся на нее.
— Что? — почти пискнула несвойственным ей голосом девушка, принимая на себя удар.
Тина очень тяжело и очень глубоко вздохнула. Ее темные глаза вновь наполнились слезами.
— Миль, ты не поймешь.
На короткий период воцарилось гнетущее молчание. Какой-то Бермудский треугольник печали.
— Сейчас в твоей голове крутится много справедливых претензий ко мне, — Эмили обратилась к подруге, — правильно. Избалованная, из богатой семьи, не имевшая финансовых проблем и никогда не пробивавшая себе места под солнцем. Что я могу знать о ваших страхах? Два студента, один из которых пошел в ординатуру и устроился за копейки медбратом, вторая — успешно поступившая в магистратуру на бюджет, безработная, но отчаянно пытающаяся найти способ заработка. Молодожены без поддержки семей. А уж, если по-честному, то конкретные малолетки… Двадцать два года. Ни жилья, ни работы. Плюс ребенок. Что тут скажешь?
— Блин, Миль. Она же опять разревется сейчас…
Лео, сидевший до этого на расстоянии, пересел к жене и обнял за плечи.
— Прорвемся, Тин. Не мы первые, не мы последние…
— Ребят, простите, но я все же закончу свою мысль.
Эмили, обратив на себя внимание удрученных друзей, устроилась поудобнее и продолжила:
— Естественно, мне неведомо, что сейчас творится в ваших светлых головушках, ибо у каждого свои тараканы. С моей фауной, к счастью, вас нет нужды знакомить. Не буду врать, я уверена, что грядут тяжелые времена. Конечно, трудности будут способствовать ссорам, желанию все бросить и уйти. Особенно в вашем случае. Только…куда? Давайте я напомню, что было бы, если бы вы не поженились. Ты, Тина, сейчас кусала бы локти от досады, поступив в конченый универ в своем Мухосранске. Ведь у тебя выдающиеся способности, и ты заслуживаешь лучшего. Только кому в твоей семье это, на фиг, сдалось, если наличие твоего диплома об окончании бакалвриата с отличием — это просто бумажка для приданного, чтоб чуть выше котироваться на рынке невест? Сейчас, помимо обгладывания локтей, ты насиловала бы свой мозг вопросами, где и с кем кувыркается Лео, а также, как ты будешь спать с недоноском, за которого тебя собираются выдать. Весело?
Никто не ответил, чего и следовало ожидать.
— А ты, мой юный друг, сейчас устраивал бы попойки и потр*хушки, чтобы отвлечься. Днем — чудесный студент и прекрасный работник, золотым рукам которого цены нет. Ночью — настоящий бл*дун, пытающийся забыть о своей слабости. Ты при любом раскладе стал бы первоклассным хирургом, я даже не сомневаюсь. Только всегда корил бы себя за то, что отпустил ее. Ферштейн?
Естественно, молчание никто из слегка ошарашенной парочки так и не нарушил. Эмили улыбнулась.
— А теперь моя любимая часть после исторического экскурса. Что мы имеем по факту? Первое — вы вместе. Тин, никто не сделал за тебя этот выбор, понимаешь? Рядом с тобой не урод, которого придется терпеть всю жизнь, а твой любимый человек. Ну да, мы оба едины в мнении, что он зануда и придурковат, — на этих словах подруга наконец-то улыбнулась, зато Лео грозно сощурился, — но ведь твой? Ты учишься в одном из самых престижных вузов страны, причем, поступила сама и на бюджет! Это нереально! Я тобой всегда гордилась и горжусь!
Эмоции настолько захлестнули девушку, что она и не заметила, как в процессе этой лекции перешла в гостиную, улегшись на диван и мечтательно улыбаясь.
— Боже, ребят! Да вы оба — кладезь знаний, у вас на двоих такой уровень IQ, что иногда мне стыдно в вашем присутствии открывать рот. Вы сильные, целеустремленные и очень способные. Как у вас что-то может пойти не так, если вы вместе? Да, без финансовой и моральной помощи родных не айс в таком возрасте. Но ведь и не маленькие, раз ребеночка заделали? Смотрите на это с другой стороны. К сорока годам будете молодыми родителями, умудренными опытом. Это чудо сподвигнет вас развиваться, добиваться новых высот. Тин, ты слишком умная, ты сдашь свои экзамены и с малышом на руках. А ты, Лео, найдешь способ подзаработать на пеленки, пока не станешь полноценным и востребованным специалистом. Почему я в вас верю больше, чем вы в себя? Из нас троих я единственная, кто имеет психические отклонения. Но негатив исходит не от меня!
Теперь молодожены таинственно переглянулись, не скрывая обожания и светлой улыбки.
— Так, давайте обмен слюной перенесем на потом, — девушка шутливо пригрозила пальчиком. — Напоминаю, что вы мои друзья, и я никогда не забуду, как вы меня поддерживали. И собираюсь отплатить тем же. А именно — я беру на себя все расходы по вашему чаду, тайно надеясь стать его или ее крестной. Даже не спорьте по поводу первой части предложения! И настойчиво предлагаю заняться не только совокуплением, но и поиском всяких государственных программ по жилью для молодых семей. Ну, понятно, что в столице вам это не светит, но все же… Короче, сеанс психотерапии окончен. Дальше сами — вы сообразительнее меня. И, вообще, вы хотите съехаться? Где это видано, чтобы муж с женой жили в разных общежитиях?
Сначала робкий, но позже уже неудержимый смех друзей грел душу Эмили. Она попрощалась с ними и тут же перевела определенную сумму, написав строгое сообщение Тине:
«Без пререканий, гордые мои. Я все равно задолжала вам свадебный подарок, а теперь на эти денежки ты сходишь к нормальному гинекологу, купишь витаминки, а еще пойдешь в приличный ресторан отметить такое событие. Ну, а если твой муж найдет тебе хорошего врача по блату на работе, так еще лучше, купи себе платье, ты же девочка. Люблю».
С чувством выполненного долга девушка вернулась к прерванному занятию и принялась за приготовление ужина. Настроение настолько хорошее, что впору бы танцевать. Так уж вышло, что танцевать ей хочется всегда. Для Эмили это единственный действенный способ сублимировать. И сегодня она себе не откажет.
И, нет, желание сходить в клуб никак не связано с гадким рвением перечить «взрослому дяденьке». Не связано же?..