От лица Димы
— Ахаха, Стрелецкий, даже ранний подъем сегодня кажется… Приятным. Да, точно, это слово.
Декабрь, раннее утро, непроглядная темень за окном. А мне хочется жить. И это при том, что всю ночь мне снились Светины глаза, которыми она смотрела на меня, когда я поцеловал её в нос.
— С ума сойти, таких порывов у меня ещё никто не вызывал.
Поразмыслив с минуту, лежа под теплым одеялом, подорвался и пошёл в душ.
После сделал несколько сэндвичей и наскоро запихнул их в себя, запив эспрессо. Стало совсем хорошо. По дороге к ней нужно заскочить ещё в одно место. Смотрю на часы и понимаю, что самое время ускориться.
Светик, я прекрасно помню, что ты любишь.
Натягиваю куртку и спускаюсь к машине. Сегодня необычайно холодно. Так холодно, что ещё 15 минут я очищаю машину от льда и снега, прежде чем поехать к ней.
Припарковавшись недалеко от подъезда, остановился ждать. Мимо моей машины шли угрюмые люди, которым явно не хотелось вставать сегодня, а также дети, которые были укутаны в тёплые шарфы, но всё же с удовольствием смотрели на падающие с неба хлопья.
Так вот Светик вчера была, как эти дети. Очаровательное зрелище.
Дверь её подъезда открывается, и оттуда выходит не она, а её муж. Его взгляд скользит по двору и останавливается на моей машине, задерживая на несколько секунд. Мне не видно его лица, но я понимаю, он узнал мою машину и понял, что я тут, несмотря на тонировку.
— Ты ещё не отпустил её, но она уже ушла от тебя. Тебе придётся смириться.
Казалось бы, мне нужно опасаться всего этого, ведь он мой начальник. Но мне плевать. Новую работу я ещё найду. А вот такую, как она, никогда.
Через несколько минут после того, как его Лексус проехал мимо меня, в дверях показалась Света.
Поморгал ей фарами, чтобы она быстрее меня нашла. И она быстрыми шагами на своих высоких каблуках пошла ко мне, съежившись от холода. Никогда не перестану удивляться её талантам.
Открываю переднюю дверь изнутри, чтобы ей не пришлось лишний раз качаться холодного металла.
На самом деле я не такой заботливый. Местами даже отвратительно грубый и невнимательный. А с ней хочется быть другим. Хочется ещё со времён универа, как в первый раз увидел её на том концерте.
Почему тогда я сделал вид, что не интересуюсь ей? Всё тупо. В 20 лет я совершенно не умел контролировать себя, свои эмоции и поведение. Не хотел её обидеть, она была достойна лучшего. Хоть для этого мозгов мне хватило.
А сейчас… сейчас я научился держать себя в руках. А если что-то и вылезет наружу, девушка, способная залпом выпить неразбавленный виски, сможет с легкостью усмирить и меня.
— Бррр, какая холодина.
Света залезла в машину, запустив с собой немного морозного воздуха и улыбнулась, посмотрев на меня.
— Ты мог бы остановиться ещё на пару кварталов дальше от моего подъезда.
— Да? Я мог бы остановиться прямо у подъезда и встретить твоего мужа, который уехал всего пару минут назад.
— Ладно-ладно, тут ты прав. Спасибо.
Тут я вспоминаю, за чем заезжал. Тянусь на заднее сидение.
— Чуть не забыл.
От лица Светы
Отогреваюсь в теплой машине и наблюдаю, как Дима тянется к заднему сидению, проводя лицом в опасной близости от моего.
Оттуда он выуживает картонную подставку с двумя стаканчиками и свёрток пергаментной бумаги.
— Неужели кофе?
Мой энтузиазм стал ещё больше.
— Я знаю, что ты любишь кофе, но это не он.
Протягиваю руку, чтобы забрать напиток. Первое, что отмечаю — стаканчик не горячий.
— Интересно…
— Давай же, попробуй, тебе понравится.
Сделав глоток на мгновение застываю от такого забытого вкуса апельсинового сока по утрам.
— Димка… Но как?
— Но ты ведь его литрами пила в универе. Тогда кофе ты не любила.
— Почему ты это помнишь…
— Да разве можно это забыть?
При этом мне прилетает лёгкий щелчок по носу, от чего я морщусь, улыбаясь. Совсем не больно, приятно и уютно.
От переполняющих чувств тянусь к нему и целую в щёку. Губы приятно покалывает щетина. Отстраняюсь и вижу, что оставила на нём след от губной помады.
— Спасибо! И извини, я тебя немного испачкала.
И снова тянусь к его щеке рукой, чтобы стереть свой отпечаток. Но едва касаюсь его, мою руку обхватывают его пальцы.
— Оставь.
Успеваю почувствовать, как его скулы дёрнулись от улыбки. Одно единственное мгновение наши пальцы переплетались. Чуть не забыла, как дышать.
— Скажи, что нужно делать, чтобы ты всегда так меня благодарила, мм?
— Тебе? Да что угодно… — Я так подумала, но не озвучила. Лишь робко улыбнулась и не стала отвечать на вопрос, посчитав его риторическим.
Димка пристёгивается и выруливает с парковочного места, аккуратно управляя автомобилем. Я же просто смотрю на дорогу и наслаждаюсь апельсиновым соком и сэндвичем.
Где он только свежевыжатый сок в восемь утра в декабре нашёл?
— Светик, я только сейчас понял, что на автомате еду в сторону работы. Может за твоей машиной вечером заедем?
Чёрт, я тоже не заметила, что маршрут не тот…
— Дим, мне надо забрать наши вчерашние покупки из машины и отдать Тане на работе. Давай всё же к бару. Мы не сильно отклонились от маршрута.
— Как скажешь.
Димка доезжает до ближайшего перекрёстка и сворачивает в нужную нам сторону. Чувствую, что он сбавил скорость не смотря на то, что мы слегка опаздываем. Время тянет?
Едем дальше и я размышляю о своём, устремив взгляд в лобовое стекло, медленно потягивая, пожалуй, самый вкусный на свете апельсиновый сок.
— Ты чего притихла?
Действительно, задумалась и не заметила, как мы проехали несколько кварталов. С ним так комфортно молчать. Будто знаю его сто лет. Да я столько пожалуй его и знаю.
Решила отшутиться:
— Давно, видимо, ты не имел дела с невыспавшейся женщиной.
— Давненько, ты права.
Дальше Димка меня больше ни о чём не спрашивал, да и ехать оставалось чуть-чуть. Он припарковался прямо рядом с моей ласточкой.
— Спасибо большое. Дальше я справлюсь.
— Если попросишь, я хоть каждый день буду тебя так забирать. Мне понравилось.
— Я учту.
На мгновение задержала взгляд на его улыбке и потянулась к дверной ручке. Выбравшись на свежий воздух, я оценила масштабы своей проблемы. Машину замело по самое не хочу.
Подошла к ней, отряхнула ручку водительской двери, слегка приоткрыла и меня окатило снежной лавиной с крыши.
— Твою мать, утро доброе.
Вытряхнула леденящие хлопья из-за ворота дубленки и закинула сумку на пассажирское сидение. Следующей задачей было найти щётку, валяющуюся где-то на коврике под бардачком. Для этого я без задней мысли встала коленями на своё сидение и выгнувшись соответствующим образом, стала шарить руками в поисках цели.
От лица Димы
Я оценил масштабы снежного покрова и вспомнил, как сам с утра мучился.
Единственным логичным решением было помочь. Достал свою щётку с заднего сидения и довольный пошёл предлагать свою помощью. Рыцарь, блять, в сияющих доспехах. Современный.
Подошёл к машине со стороны водителя и от увиденной картины обронил все свои доспехи нахрен.
Светик стояла на четвереньках на переднем сидении, выставив свою аппетитную задницу на обозрение подошедшему мне. Узкая юбка, красноречиво очерчивала её формы, а дублёнка ничего не прикрывала.
Что там нужно сделать? Таблицу по тригонометрии вспомнить? Таблицу Менделеева? Краткое содержание книги «Война и мир»?
Ничто решительно не задерживалось в голове кроме того, что я вижу сейчас перед своими глазами. Руки в этот момент отделились от центра принятия решений, отдав предпочтение чистым инстинктам. Я взял её за бёдра и потянул из машины на себя. Я не думал о том, испугается она или нет. Вообще, в принципе, ни о чём не думал.
— Ай!
Всё-таки испугалась. Не смертельно, конечно.
Света развернула ко мне своё красивое лицо и удивленно посмотрела в глаза.
— Дим, ты чего?
Ещё немного тяну её на себя и прижимаю спиной к заснеженной машине. На мгновение включается мозг, но я его сразу отключаю, потому что хрен, что мне хочется делать сейчас больше, чем целовать её.
Сминаю её губы в безудержном поцелуе, не встречая никакого сопротивления. От этого только больше распаляясь, не могу остановиться. Прижимаю её к металлу, на нас сходит снежная лавина с крыши. Плевать.
От лица Светы
Весь мир исчез вокруг, когда Димка впечатал меня в металл моего автомобиля. Его губы жадно впились в мои, а я не могла и не хотела этому противиться.
— Мммм…
Единственное, что сорвалось с моих губ — это стон человека, который слишком сильно этого хотел.
На нас падает снег с крыши автомобиля, обдавая холодом на контрасте с обжигающим проникновением Димкиного языка.
Сердце, как птица из груди выскакивает, пока его руки крепко держат меня за бёдра, а мои теряются в его волосах, распутывая тугой пучок, стянутый резинкой. Я чувствую, что не хочу останавливаться, желаю, чтобы он меня съел, если захочет. Мы именно поедали друг друга этим поцелуем. Без остатка.
Я не сразу понимаю, что меня покинули эти горячие губы. Их ощущение всё ещё тлеет на губах, когда я наконец-то открываю глаза.
Передо мной стоит такой знакомый и одновременно неизвестный Димка. На его лице улыбка, волосы растрёпаны, а в глазах горит огонь. Ей-богу, я вижу языки его пламени.
Что там нужно говорить после такого страстного незапланированного поцелуя? Орлова, хоть одно слово вспомни, пожалуйста, ты меня позоришь.
Внутренний голос растерянно пытался привести меня в чувства, а я так и стояла молча, уставившись в его глаза.
— А мне так даже больше нравится…
Только это смогла вымолвить я, разглядывая пряди его волос, обрамляющие лицо. Конечно, предмет, который их сдерживал, был сейчас у меня в руках.
Кажется, он даже выдохнул. Что, неужели думал, что разозлюсь, отчитаю, сбегу? Я от тебя уже не смогу убежать, даже если буду пытаться…
— Я вообще… пришёл помочь машину почистить.
Дима нагнулся, чтобы подобрать щетки, утопающие в снегу рядом с нами. Я выронила свою ровно в тот момент, когда увидела его, а он видимо просто её выбросил, чтобы освободить руки.
— Помогай.
Он улыбнулся своей фирменной кривой улыбкой, и мы принялись очищать машину от снежного безумия.
А о чём тут собственно было разговаривать? Всё и так кажется понятным.
Закончив с выкапыванием моего авто, мы расходимся и едем в офис. Опаздываем на добрых полчаса. И я рада, что едем мы отдельно, соображать рядом с ним мне чрезвычайно тяжело. Влетела я по-крупному.
Подъезжая к офису, вижу, что Димка уже добрался и ждёт меня. Паркуюсь рядом и глубоко вдыхаю, держась за руль и закрывая глаза.
— Давай, Орлова, собери себя в подобие человека из этой лужицы.
Одновременно выходим из машин и медленно идём ко входу в одном темпе. Ситуация вызывает во мне улыбку. Поэтому поворачиваюсь к нему и демонстрирую её. Только вот упираюсь я в ледяную серьезность.
— Дмитрий Валерьевич, вы не выспались?
На мой неожиданный вопрос он разражается смехом.
— Боже, Светик, ты всю мою решительность быть серьёзным разрушила.
Смеясь, мы входим в холл и проходим к лифтам. Внутри я радуюсь, что мы одни. Только, что дальше, всё равно слабо понимаю.
Димка подходит ко мне и берет за подбородок.
— Прекрати думать. Просто перестань. — Его пальцы проводят по моей скуле, от чего мурашки срываются с места. — Если всему вокруг суждено сгореть, я хочу сгореть вместе с тобой.
Смотрит в глаза так проникновенно, что я теряюсь. А я и так не думаю рядом с ним. Я не успеваю ответить, он выходит на 5 этаже, а лифт вместе со мной отправляется выше.
В кабинете я позволяю себе расслабиться, утонув в кресле. А ведь и правда неудобное.
Рассказывать Тане о том поцелуе я предусмотрительно не стала.
После обеда, разобравшись с отчётами, пошла к Косте, чтобы он поставил пару своих закорючек на документах. Перед его кабинетом была приёмная, в которой и обитала Катюша. Первое, что бросилось в глаза — букет на её столе.
— Вот скотина обнаглевшая. — Думать, от кого этот букет, мне не пришлось. Он из того самого магазина, в котором мой муж всегда покупает цветы. Вот привычка у человека такая — покупать всё в проверенных временем местах.
Даже заходить к нему расхотелось. А тут и эта вобла голос подала, скалясь мне в лицо:
— Вы что-то хотели, Светлана Анатольевна? Костя у себя.
Костя, твою мать. У себя. Так, ладно. Швыряю ей на стол папки с бумагами.
— Мне нужна его подпись на этих документах. Пусть занесёт потом, или с голубями отправит. Не важно.
Резко разворачиваюсь и иду к двери. Срочно нужно выбраться из этого душного помещения. Но, как специально, дверь его кабинета открывается, и я слышу некогда любимый голос.
— Я услышал тебя, Свет. Зайди пожалуйста.
Разворачиваюсь и раздражённо выдыхая, возвращаюсь, выдираю папку из цепких коготков секретарши, шагаю в кабинет Кости. Он пропускает меня вперед и закрывает дверь на ключ.
— А это ещё зачем?
— Чтобы нам не мешали.
— А что твоя собачка имеет привычку мешать? — Злюсь на него, очень злюсь. — На. Подпись твоя нужна.
Бросаю бумаги ему на стол и буквально падаю в кресло напротив. Он спокойно подходит к своему столу, открывает папку, перебирает бумаги, подписывает. А затем как бы невзначай говорит, даже не смотря на меня.
— Сегодня видел машину Стрелецкого у нашего дома утром. Интересно, что он там делал.
Хм. Видел всё-таки.
— Ну мало ли, что человек делает в своё личное время.
— А я ничего и не говорю. Просто рассуждаю. Общаюсь с тобой, ты же молчишь.
Вынюхивает. Отслеживает мою реакцию. Хрен тебе, Костечка, я так просто не поведусь на эту провокацию. Интересно, букет в прихожей это провокация или просто тупость.
— Подписывай быстрее, и я пойду. Работы по горло.
Костя закрывает папку и внимательно смотрит мне прямо в глаза. А я эту игру в гляделки не проиграю, даже не надейся. С ледяным спокойствием отвечаю ему тем же, пока он подходит. Встаю и забираю папку из его рук, только после этого разрываю зрительный контакт и ухожу, громко хлопая дверью.
От лица Кости
Пронеслась по моему кабинету, словно ураган. Пытался найти во взгляде хотя бы намёк на отношения, которые были у нас ещё год назад. А в них только злость, за которой не могу ничего рассмотреть.
Ну ничего, ты перебесишься и остынешь. Поиграй пока в обиженную жену. Разрешаю.
В разгар моих размышлений в кабинет вошла Катя с широкой улыбкой. Девочке нравится, когда я ссорюсь с женой. Но, кажется, я ясно дал понять, что ей не светит ничего большего.
— Как дела, котик?
— Я кажется просил.
— Константин Романович, простите, могу я помочь вам снять это напряжение?
Девчонка указывает на мой пах. Я и забыл, что моя злая жёнушка меня завела. Хуже не будет. Позволяю ей встать передо мной на колени и приступить к делу.