Пять лет спустя…
Толпа на трибунах на ногах, время идет, и они кричат ему, вперед, вперед, вперед. Джуд поймал мяч несколько секунд назад и сейчас уворачивается, крутится и вертится на ногах, чтобы набрать последние очки, необходимые нам для победы в игре и завоевания Супербоула. И что это будет за победа для него. Он уже объявил, что это будет его последняя игра, что он готов уйти из спорта и присоединиться к Тейту в созданном им детском футбольном клубе.
Мой взгляд с улыбкой блуждает по ложе для руководителей, когда я вижу всех тех, кого люблю. Бек держит Таннера в смертельной хватке, когда они прислоняются к перилам, крича Джуду. Стелла держит одну из моих трехлетних дочерей-близнецов на бедре, хлопающей своими крошечными ручками для своего папы на поле. Марк укачивает другую, успокаивая, когда громкие звуки захлестывают ее, а Тейт подбирается ко мне сзади и обнимает мой растущий живот с ребенком номер три внутри. Мальчик, который пинает мой мочевой пузырь, словно тренируется, чтобы стать следующим профессиональным нападающим.
Джуд делает тачдаун, и шум становится взрывным. Я чувствую вибрацию в ногах, когда стадион сходит с ума вокруг нас.
Прислоняюсь к Тейту с широкой улыбкой, а затем откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него и спросить:
— Ты скучаешь по этому, малыш?
Он целует меня в макушку.
— Немного и только в такие моменты, но в остальном — нет. У меня здесь есть все, что мне нужно, малышка. Я люблю свою жизнь.
Я улыбаюсь ему, а затем перевожу взгляд на поле, где Джуда бьют его товарищи по команде, празднуя победу. Я не могу не согласиться с Тейтом. Мне нравится наша жизнь. Когда «Севан» был продан, а я стала свободна в выборе своего пути, я обратилась к своей первой страсти — литературе. Я создала небольшое издательство, в котором работают авторы, которых я люблю и в которых верю, и только что наш последний роман "Бабочка" попал в список бестселлеров "Нью-Йорк Таймс", заняв достойное тридцать четвертое место. Это огромная победа для моего небольшого стартапа, которая выводит моих авторов и компанию на карту издательского мира.
Марк подносит Поппи, она тянется ко мне. Ее белокурые волосы прилипли к раскрасневшемуся от слез лицу, и по стеклянному блеску ее небесно-голубых глаз я понимаю, что она уже готова ко сну. Она обхватывает меня своими крошечными ножками, и прижимается теплым влажным личиком к моей шее, когда я успокаиваю ее. Она тихая, сдержанная кроха, напоминает мне о том, какой я была в детстве. Она полная противоположность своей близняшке, Пайпер. Эта девочка обладает всеми чертами своего отца. Она дикая, страстная и бесстрашная.
Мы почти сразу после их рождения поняли, что Джуд — папа, но все мои мужчины их отцы и любят их всей душой. Я почти уверена, что тот, кто сейчас топчется по моему мочевому пузырю, от Эша. Даты совпадают с пьяными выходными, которые мы провели вместе в арендованном домике, куда пробрались тайком. Это было связано с частной джакузи и потерей залога, когда мы сломали мебель во время наших бурных занятий любовью. Слезы, наполнившие его глаза, когда я рассказала ему об этом, заставили меня еще больше влюбиться в него.
Мои ребра скрипят, когда малыш потягивается рядом со своей сестрой, прижимающейся к моему боку, и я почти пересматриваю данное им всем обещание завести еще двоих детей, но когда Тейт снимает с меня теперь уже спящую Поппи, чтобы прижать ее к себе, а Бек смотрит на меня в ответ глазами, полными любви, я знаю, что никогда не откажу им, в чем угодно.
Он машет мне рукой, чтобы я подошла к перилам, когда из динамиков стадиона раздается голос Джуда, выкрикивающий мое имя. Я ворчу на того идиота, который дал ему микрофон, и занимаю свое место на виду у толпы, смотрящей в нашу сторону. Эш пробирается сквозь толпу игроков на поле, чтобы преградить ему путь, когда я слышу его голос.
— Вот она! Моя куколка! Мы сделали это, детка. Мы надрали им задницы! Бери детей, мы пойдем домой и отпразднуем это пиццей, а потом я вспашу твое поле своим монстром-трактором…
Слава богу, у кого-то хватило ума прервать трансляцию до того, как он успевает закончить это предложение. Джуд поговаривал о покупке земли после выхода на пенсию и о том, чтобы попробовать свои силы в сельском хозяйстве. Мы все знаем, что это просто уловка Джуда, чтобы делать нелепые сексуальные намеки. Он привык называть свой член своим чудовищным трактором и рассказывать мне обо всех способах, которыми он хочет вспахать меня им. Он также говорил, что хочет носить Carhartt's, пока будет сеять во мне свои «семена». Я, черт возьми, люблю его всеми фибрами своего существа.
Толпа улавливает суть сказанного и аплодирует еще громче, отчего глубокий красный румянец поднимается по шее и заливает щеки. Однако это не мешает мне улыбаться, когда я шлю ему поцелуи в преувеличенном восторге. Один из игроков передает ему огромный кубок, и он подносит его ко мне одной рукой, указывая на верхнюю часть кубка и вздергивая брови.
Я со смехом откидываю голову назад. Я точно знаю, что он делает. Сегодня утром он сказал, что выиграет, принесет этот трофей домой и заставит меня скакать на нем, натирая свой клитор, пока я не кончу. Я соглашаюсь с его безумием, поднимаю руки и тяну пальцы к себе в жесте «давай-давай». У моего малыша открывается рот, и он с криком бросает трофей следующему игроку, мчится по полю, взбирается на пограничную стену и бежит вверх по лестнице. Болельщики протягивают руки, похлопывают его по спине, дергают за майку, но он увиливает, прыгает и продолжает подниматься, пока не оказывается прямо под лоджией.
Его золотистые глаза вспыхивают от восторга, когда я перегибаюсь через перила, насколько это позволяет мой живот, и ухмыляюсь ему.
Он ухмыляется и спрашивает:
— Ты играешь со мной, куколка?
И я отвечаю ему именно то, что он хочет услышать.
— Нет, малыш, но я буду играть с тобой, каждый день… вечно.
Конец