Дверь заскрипела, в избенку вошла неопределенного возраста женщина в пуховом платке, тулупе, резиновых сапогах и длинной темной юбке. Подол у юбки был мокрым, на сапогах налипла болотная тина. Хозяйка избенки, не глядя на гостью, прошла в горницу и села за длинный грубо сколоченный стол. Деревянные доски стола потемнели от времени и сырости. Вспоминая свою молодость, хозяйка провела заскорузлой рукой по старым доскам и закрыла глаза, словно задремала.
«— Ну вот, — недовольно подумала женщина в шубе у двери, — теперь она спать надумала. А когда же она работать будет? Я к ней в такую даль ехала, несколько дней ждала, да видно зря!»
— Зря, не зря — время покажет… — прошамкала хозяйка беззубым ртом. — Сконд естешь? Откуда будешь?
— Из России… — с ужасом глядя на сидящую за столом столетнюю старуху, произнесла гостья и не в силах встать, схватилась руками за край лавки.
— Ну да, ну да, пани з Росьи, — прошамкала старуха и, повернув голову в сторону гостьи, посмотрела на нее серо-зелеными «болотистыми» холодными глазами.
Наваждение старушечьего облика исчезло — за столом сидела женщина неопределенного возраста, все еще внешне привлекательная и презрительно смотрела на трясущуюся от страха рыжеволосую женщину у двери.
— Зелье ворожейное я табе дам, — скривила тонкий рот хозяйка избенки, — а ты мяне за это…
Хозяйка поманила гостью скрюченным пальцем к себе и, когда та, на плохо слушающихся ногах, подошла и склонилась, зашептала ей в ухо свое условие.
— Да где же я…
— Цыть! Молчь! — цыкнула хозяйка на гостью, и та покорно замолчала и согласилась. — Добже…
Хозяйка избенки достала из запазухи бутылочку темного стекла, запечатанную сургучом, и поставила на стол перед гостьей.
За окном избенки вдруг резко зашумели деревья, поднялся сильный воющий ветер, и серые снежные тучи заволокли морозное ясное небо. Пытаясь спрятаться от надвигающегося ненастья, жалобно заблеяли козы, привязанные около избенки к дереву. А хозяйка-ведьмачка будто и не слышала приближения снежного фронта, не слышала завывания ветра и тревожного блеянья коз, не мигая смотрела в глаза непрошенной гостьи, отважившейся накликать приворотную беду на своего избранника.
— Каждый джень по тши капли… Не исполнишь условие пока зелье не закончится — пеняй на сабе…
Хозяйка отвернулась от женщины, и та снова увидела перед собой столетнюю старуху со скрюченным носом и скрюченными пальцами. В испуге схватила она заветную бутылочку со стола, бросила на стол деньги и быстро выбежала за дверь.
— Добже, добже, — скривила беззубый рот старуха и, не прикасаясь к деньгам, повторила: — Хорошо, хорошо…
4
Утром первым делом Инна открыла засов «собачьего лаза» на входной двери, выпустила Роя на участок и, поглядывая в окно за носившимся по заснеженному газону псом, начала убирать со стола — праздник закончился, пора было наводить порядок.
Вдоволь набегавшись по рыхлому снегу, Рой залаял и завозился у двери, и Инна, бросив мытье посуды и вытирая полотенцем мокрые руки, поспешила к входной двери.
В прихожей было довольно темно, и Инна не сразу сообразила, почему собака наполовину торчит из лаза.
— Ты что, застрял? — усмехнулась она, тут же вспомнив сказку про Винни-Пуха, до отвала наевшегося халявного меда. — Неужели ты так объелся в новогоднюю ночь, что не проходишь в собачье отверстие? Ладно, лезь обратно, я открою тебе дверь.
Собака заворчала, заворочалась, но с места не сдвинулась.
— Рой! Лезь обратно!
Инна наклонилась, взялась за торчащую в лазе филейную собачью часть и хотела выпихнуть застрявшего добермана из лаза. Рой зарычал, дернулся, и часть кожи с шерстью осталась у Инны в руках…
— Ой, мамочки! — взвизгнула она, отбрасывая от себя объемный шерстяной кусок.
Но вместо ожидаемого собачьего визга за железной дверью раздался радостный собачий лай.
Дрожащей рукой Инна нащупала на стене выключатель и включила свет.
В прихожей вспыхнули десяток крошечных лампочек, ярким светом осветив место предполагаемой трагедии.
Ожидаемого «моря крови» Инна не увидела — вместо только что «освежеванной» собачьей задницы в лазе торчала человеческая голова и часть туловища — две руки и одно плечо. На полу в углу валялась помятая норковая шапка.
«Воры! Караул! Грабят!»
Вспыхнули в голове у Инны сигналы опасности, и она, не помня себя от страха, бросилась на кухню. Однако, как бы она не была напугана незаконным вторжением вора, за нож Инна хвататься побоялась и схватила первое попавшееся «безопасное», по ее мнению, оружие: увесистую чугунную сковородку.
В прихожей вновь завозились, и Инна, подбежав к входной двери, слегка огрела вора по голове сковородкой.
Вор ткнулся лицом в ворсистый коврик у двери и затих.
Дальше Инна действовала по заранее спланированной схеме: позвонила охране у ворот и вызвала их к себе в дом.
Через минуту бравые парни в камуфляже за ноги вытаскивали застрявшего вора-неудачника из собачьего лаза.
Но после того, как охранники, преодолев сопротивление вора, вытащили его из собачьего лаза и поставили на ноги, они смущенно опустили автоматы и принялись наводить порядок в одежде вора-неудачника.
— Вы уж извините, Сергей Александрович, что так вышло, — бормотали охранники, отряхивая снег с одежды довольно крупного помятого мужчины. — Нас вызвали… служба…
— Что здесь происходит?! — наблюдая за действиями охраны, возмутилась Инна. Она стояла в распахнутых дверях дома в наброшенной на плечи шубейке и от волнения и холода изредка передергивала плечами. — С чего это вы перед ним извиняетесь? Его надо в полицию сдать!
— Для опытов, — пьяненько хмыкнул вор-неудачник и поднял голову.
На Инну недобро уставились заплывшие от выпитого алкоголя мутные серые глаза. Заросшее трехдневной щетиной мордатое лицо мужчины не выражало ничего кроме презрения.
— Ты кто такая? — грубо спросил он и, качнувшись, шагнул к двери.
Несколько крепких рук сразу же заботливо подхватили вора-неудачника и удержали его в вертикальном положении.
— Нет, вы на них только посмотрите? — всерьез обиделась Инна на плечистых охранников в камуфляже, взявшихся охранять хозяйскую собственность, в том числе и ее, и не выполняющих свои обязательства. — Под белы ручки вора поддерживают, снег с него заботливо стряхивают! И это называется охрана!
— Не кричи! — поморщился мужчина, взявшись за голову двумя руками. — От баб всегда столько шума…
— А вот буду кричать! — возмущенно топнула ногой Инна — ей будет приказывать какой-то вор! — Вы мне тут не указ! Ну, ка, господа служивые, ведите, ка этого «медведя, бурбона, монстра» отсюда подальше! А то я сюда настоящую полицию вызову! — пригрозила она, с опаской глядя на по-медвежьи сильного и неуклюжего вора-неудачника.
— Мы не можем его забрать… — замялись бравые парни в камуфляже. — Сергей Александрович хозяин.
— Хозяин чего?
— Так дома этого.
— Вы что-то путаете, — нахмурилась Инна, плотнее запахивая шубейку на груди. — Хозяйку дома зовут Анна Киселева, а мужа ее Станислав Киселев.
— Это нового мужа Анны Дмитриевны зовут Станислав Михайлович Киселев, — уточнил один из охранников, — а прежнего мужа зовут Сергей Александрович Дорохов.