— А кто сделал?
— Вы меня спрашиваете? — делано удивился Мальцев-Ватутин. — Откуда же я знаю — меня там не было!
— И вы не боитесь мне обо всем рассказывать? Вдруг я вас арестую? — попытался припугнуть Федин.
— И Властелину тоже арестуете? — устало усмехнулся «горе-бизнесмен». — Что ей там светит за организацию моего убийства?
Федин промолчал.
— Вот то-то и оно! Я все рассчитал: жизнь девчонки вы портить не станете — тем более, что расследование вы ведете частным образом! Значит, мне ничего не грозит! Так вот — мои условия таковы: мы спокойно уезжаем с женой и сыном из страны, вы нас не преследуете и навсегда забываете об этом деле, а я называю вам место, куда Танк отвез любопытную жену этого полковника.
— А если вы меня обманите? — усомнился Федин.
— Зачем мне это надо? — пожал плечами Мальцев-Ватутин. — Я играю с вами по-честному, тем более после вашего предупреждения про желание полковника, опасно вас обманывать. У меня жена и ребенок, и мне нужна спокойная жизнь для них, но гарантий, что вы обнаружите в том месте вашу… «любопытную Варвару», я не могу дать — прошло уже несколько дней и мало ли что с ней могло случиться за это время…
— А Тайнинцев? — вспомнил Федин о телохранителе. — Как быть с ним?
— Меня это не касается! — отмахнулся бизнесмен от своего сообщника. — Только учтите: арестуете его, он молчать не станет и потянет за собой в тюрьму и Властелину! Вам это надо?
— Не хотелось бы портить девчонке жизнь, — согласился Федин.
— На счет этого не волнуйтесь, — горько усмехнулся отец Властелины, — она ее сама себе обязательно испортит.
Федин задумался над предложением — в конечном итоге дело он раскрыл и с профессиональной точки зрения работу свою выполнил, правда, не получив морального удовлетворения: «вор должен сидеть в тюрьме» — в данном конкретном случае, сидеть в тюрьме должны псевдо-Мальцев, как идейный вдохновитель, Тайнинцев, как исполнитель, Беляева, как соучастница, и Властелина Ватутина, как заказчик покушения на собственного отца. Но главным сейчас было не наказать преступников, а спасти жену заказчика расследования, иначе вся его работа сводилась к нулю: какое дело заказчику до раскрытия не касающегося его преступления, когда его собственная жена погибла в процессе расследования — знал бы он, что так все печально закончится, не начинал бы частное расследование.
— Ладно, договорились! — поднимаясь с кресла, согласился Федин на условия Мальцева-Ватутина, хотя идти на компромисс со своей профессиональной ответственностью не хотелось. — Когда я получу адрес, где находится Инна Новикова?
— Завтра утром. И еще… Чтобы уж совсем покончить с этим делом и искупить свою невольную вину перед мальчиком — по большому счету этот молодой человек ни в чем передо мной не виноват, я хочу подарить ему эту землю и дом — все равно его с собой заграницу не возьмешь, а так хоть совесть свою успокою. Дарственную на его имя я сегодня же оформлю у нотариуса Козакова и передам ее вам в аэропорту вместе с адресом. Пусть у него в будущем будет хоть какой-то начальный капитал, не то, что у меня…
61
Как только Федин вышел из гостиной, Дорохов шагнул к нему.
— Ну что? Где Инна? — спросил он и, обернувшись на уснувшего в кресле мальчика, понизил голос. — Он сказал, где Инна?
— Завтра, — устало произнес Федин, ему хотелось только одного: вернуть полковнику его жену и забыть об этом деле.
— Как завтра? — сердце Дорохова ухнуло вниз — еще один день тревоги и ожидания, когда каждая минута тянется, как день, а каждый час, словно пасмурный беспросветный день.
— Терпение, Сергей Александрович! Завтра в аэропорту Мальцев передаст нам адрес, где они держат Инну Павловну, и мы сразу же туда поедем.
— А если обманет?
— Не должен, — с сомнением покачал головой Федин. — У него семья и скрываться от правосудия, пускаясь в бега по Европе, ему не резон. Он хочет спокойной жизни где-нибудь заграницей…
— Кто ж ее не хочет — спокойной жизни?! Мы с Инной и Витьком тоже хотим! — Дорохов снова посмотрел на мальчика и полез в карман за сигаретами, но передумал — Инна не одобряла его «привычку». — А человека, напавшего на Инну в подъезде, вычислили?
— В общем, да — это бывший телохранитель бизнесмена Ватутина. Витя его хорошо знает.
— Его арестуют?
— С этим, Сергей Александрович, сложнее.
— Он что в бегах?
— Не в этом дело, — замялся Федин и замолчал.
Сейчас он решал для себя весьма сложный вопрос: стоит ли говорить полковнику, что отец мальчика — бизнесмен Ватутин жив и скрывается под чужим именем? Как воспримет Дорохов это известие — будет настаивать на усыновлении или откажется от мальчика, посчитав для себя неприемлемым лишать ребенка живого отца? К тому же, если у ребенка есть законный отец, то вряд ли органы опеки разрешат Вите жить с чужими людьми. И что будет чувствовать мальчик, зная, что его отец жив, но бросил его, уехав заграницу с другой семьей… Но если уж рассказывать правду, то рассказывать до конца — на какие действия подвигнет полковника известие о том, что бизнесмен Ватутин не является биологическим отцом Вити: бросится искать его родного отца, потратит уйму времени и еще не дай Бог найдет его — кто может поручиться, что мальчик полюбит этого незнакомого человека, а биологический отец полюбит своего незнакомого сына, и кто знает каким подлецом может оказаться биологический отец Вити Ватутина! Возможно, для всех будет лучше, если он скроет от них правду — по своему опыту Федин знал, что правда не всегда приносит удовлетворение и спокойствие. Например, своей жене он не сказал правды, и она умерла счастливой, такой счастливой, что в порыве своей материнской любви совсем забыла о нем… Он долго винил себя за то, что в момент смерти Антонины находился в другом городе и с другой женщиной, но то, что он скрыл от жены правду рождения дочери и взял грех на свою душу, искупало его измену жене. Позднее, разговаривая с врачом, Федин понял, что был бессилен что-то изменить: жена давно болела, и сердце ее не выдержало нагрузки беременностью, но то, что последние месяцы своей жизни Антонина была счастлива, заслуга только его. Вот тебе и скрытая правда! Какими мерами измерить счастье и несчастье людей, и на каких весах взвешивают правду и ложь? Может быть, не только мальчику, но и полковнику не стоит знать всю правду об этом деле — в конце концов, дело раскрыло, а кое-какие результаты расследования можно и скрыть от заказчика — ему же будет спокойнее. Веря, что родители мальчика мертвы, они с Инной Новиковой заменят Вите родителей, но, если знать, что отец мальчика жив — о каком спокойствии и уверенности в завтрашнем дне может идти речь?! Нет! Он никому не расскажет все, что знает о Мальцеве-Ватутине — не ради самого горе-бизнесмена, а ради мальчика и его новых любящих родителей! Скроет правду для блага новой семьи!
Решив для себя столь сложный вопрос, Федин успокоился.
— Завтра Мальцев передаст нам адрес, и мы поедем за Инной Павловной.
— Вы думаете, она… с ней все в порядке? — в голосе Дорохова прозвучали трагические нотки, но он постарался взять себя в руки.
— Раз тело не нашли…
— Тело… — зарычал Дорохов и схватил Федина за грудки. — Не смей…
Но Федин даже за руки не взял и не попытался оторвать от себя переживающего за жену полковника, просто стоял, глядя тому в глаза, понимая, как трудно слышать о любимых такие страшные новости. И Дорохов справился со своими эмоциями, отпустил следователя и, извинившись, совсем сник — о таком исходе событий он старался не думать.
— Раз тело не нашли… — снова повторил Федин и продолжил, — есть надежда, что Инна Павловна жива. Да и Мальцеву нет резона нам врать, только вот гарантий он не дает… Только бы ваша жена, Сергей Александрович, опять куда-нибудь, извините, не вляпалась бы и что-нибудь не учудила за это время.
Дорохов вздохнул и снова извинился:
— Простите мою несдержанность, Константин Александрович, нервы. Уже несколько ночей я вижу один и тот же сон: Инна сидит на лавке у стола в какой-то темной избе, смотрит на меня и ждет, что, я за ней приду… Я чувствую, что она жива! С ней все будет в порядке! И мы ее обязательно найдем!
Федин вспомнил другой «мистический сон», рассказанный «Кирочкой Чичериной — умницей и красавицей» (по словам тещи), который помог многое понять и раскрыть другое преступление, но посчитал, что мистики с него довольно и выяснять подробности сна не стал, не стал давать и оптимистических обещаний.
— Будем надеяться, — постарался Федин поддержать полковника. — И зачем она только самостоятельно занялась расследованием?..
— Здесь я с вами, Константин Александрович, полностью согласен, — Дорохов взял себя в руки и постарался не думать о плохом, — вернемся домой, пропесочу ее, как следует: навсегда отпадет желание заниматься сыском!
— И это правильно! Нечего женщинам лезть в мужские дела!
— Точно! — Дорохов немного помолчал и задал вопрос, на который Федин не собирался отвечать. — А что сходство этого Мальцева с отцом Вити случайное или…
— Они какие-то дальние родственники по материнской линии — от этого и семейное сходство, — перебил Федин и быстро перевел разговор на другую тему. — Уезжая из России, Мальцев решил подарить Вите этот дом и земельный участок — дарственную он передаст завтра в аэропорту.
— С чего это он так расщедрился? — насторожился Дорохов. — Такой дом стоит целое состояние.
— Говорит, Георгий Рудольфович Ватутин дал ему денег на раскрутку его бизнеса, а поскольку он человек с понятиями, то теперь возвращает свой долг его сыну.
— Значит, и Властелина получит половину денег — она ведь дочь Ватутина.
— Все намного сложнее, Сергей Александрович! По закону Властелина не может претендовать на отцовское наследство — только если Витя сам разделит с ней полученные деньги.