Я не могу не позволить своему сердцу воспарить, когда Стелла говорит о нем так, как будто он все еще здесь. Это питает ту частичку надежды, которую я пытаюсь подавить.
— Что-то подсказывает мне, что он с ней совсем другой.
— Черт возьми, я хочу получить шанс увидеть это.
— Да, — вздыхает Эмми. — Ты действительно думаешь, что есть шанс?
Стелла отвечает молчанием, и это разрушает то, что она сказала раньше.
— Она этого не заслуживает. Потерять Эвана достаточно плохо. Но если она потеряет и его тоже…
— Я знаю. Но с ней все будет в порядке. У нее есть мы, Алекс, все остальные.
— Удалось ли Тео поговорить с Нико этим утром?
— Нет. Его телефон по-прежнему переключался на голосовую почту.
— Черт, — шипит Стелла. — Что, черт возьми, теперь будет? Он следующий в очереди на место Эвана, верно?
— Думаю, да.
— Но отдали бы они это ему? Он такой молодой и—
— Глупый? — Предлагаю я, наконец давая им понять, что я проснулась.
Эмми заливается смехом.
— Я собиралась проявить больше сочувствия и сказать «неопытный», но, думаю, если обувь подойдет… — добавляет Стелла.
Спускаю ноги с дивана, сажусь, прижимая к себе пуховое одеяло, как будто это комфортное объятие.
— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Эмми, они обе изучают меня так, как будто я вот-вот разлечусь на миллион кусочков прямо у них на глазах.
— Сонной, — бормочу я, игнорируя непрекращающуюся боль в груди.
— Ты пропустила кофе и завтрак, — указывает Стелла, и я бросаю взгляд на пустые обертки перед ними.
— Пропустила? Прошло несколько часов, я снова проголодалась.
Мы обе с изумлением смотрим на Эмми.
— Конечно, ты такая. Что тебе хочется, Калли?
— Э-э… — Я колеблюсь. Понятия не имею, когда я ела в последний раз, но сейчас это самое далекое, о чем я думаю. Вероятно, я должна умирать с голоду, но я не чувствую ничего, кроме боли.
— Китайская еда? — Предлагает Эмми, зная, что это моя любимая кухня, но я не уверена, что смогу это переварить.
Я качаю головой, пытаясь придумать что-нибудь, что я могла бы съесть. Мне нужно поесть, черт знает, что мне это нужно. Каким-то образом я должна найти способ преодолеть все это горе и невзгоды и дать своему телу необходимое топливо.
Чувство вины скручивает мой желудок, когда я думаю об огромном секрете, который я скрываю от своих самых близких друзей. Но я знаю, что поступаю правильно.
Мне нужен секрет прямо сейчас. Мне нужна эта небольшая связь с Деймоном, о которой знает только Алекс. Каким-то образом это помогает сохранить ему жизнь.
— Начос, — выпаливаю я. — Я могла бы съесть начос.
— По-моему, мексиканская кухня — победитель. — Эмми достает свой телефон сбоку, чтобы найти, где заказать. — Маргариту? — спрашивает она, и улыбка озаряет ее лицо.
Черт.
— Вы двое можете. Я не уверена, что выпивка — хорошая идея для меня прямо сейчас, — говорю я, молясь, чтобы они не поняли моего заявления.
— Ты уверена? Это может помочь снять напряжение, — спрашивает Стелла.
— Я уверена. Я просто возьму воды или еще чего-нибудь в холодильнике Алекса, — говорю я, поднимаясь с дивана и направляясь в его комнату, чтобы воспользоваться ванной.
Я писаю, прежде чем встать перед раковиной и посмотреть на себя в зеркало.
Мое лицо бледное, настолько бледное, что граничит с серым, а кожа под глазами такая темная, что кажется, будто меня ударили. Но от разбитости в моем обычно ярком взгляде у меня перехватывает дыхание.
— Возьми себя в руки, Каллиста. Всем нужно, чтобы ты была сильной. Твоему ребенку нужно, чтобы ты была сильной.
Слезы наполняют мои глаза, когда я шепчу эти слова про себя.
Это так сюрреалистично. Как будто я прямо сейчас живу чьей-то другой жизнью.
К сожалению, это очень похоже на реальность.
Мне нужно что-то сделать с этим положительным тестом. Записаться на прием к врачу. Погуглить, что, черт возьми, я должна делать. Что-нибудь. Что угодно. Но перспектива думать о будущем, в котором его может не быть, где этому ребенку может не хватать не только дедушки, но и отца?
Черт.
Я наклоняюсь, боль пронзает меня слишком сильно, чтобы выносить, когда я думаю о том, что могло бы быть.
Я даю себе две минуты на то, чтобы понежиться, прежде чем ополоснуть лицо, еще раз почистить зубы, попытаться расправить плечи и высоко держать голову.
Это тяжело. Действительно чертовски тяжело.
Но я должна это сделать.
Ради папы.
Ради Деймона.
Ради маленького зернышка, которое растет внутри меня.
Моя рука лежит на моем плоском животе.