— Т-ты б-б-б-б-б—
— Николас, — шепчет она. — Сделай вдох.
Я делаю, как она предлагает, в то время как все вокруг меня начинает выходить из-под контроля.
— Ты беременна? — Несмотря на то, что на этот раз я могу произнести это четко, слова звучат чужеродно, когда срываются с моего языка.
— Прости, я не хотела, чтобы все вышло именно так. Я просто ждала, пока мы останемся одни и… Я не знаю… это больше не могло продолжаться.
— Ты б-б-беременна. Типа… настоящим человеческим ребенком?
Легкая улыбка появляется на ее губах.
— Да, или, по крайней мере, я надеюсь на это, потому что в противном случае будет чертовски странно, когда я рожу.
Ее хватка на моих руках усиливается, когда я делаю еще один огромный шаг назад.
— Все в порядке. Поверь мне, я знаю, что это шок, но—
— Ты беременна?
— Николас, — выдыхает она, но ее мягкий тон мало успокаивает меня.
— Я-я сожалею, м-м-мне п-п-просто нужно—
Я пересекаю комнату и направляюсь в безопасность своей спальни, прежде чем я даже осознаю, что мои ноги сами понесли меня туда.
Черт.
Черт.
Потянувшись к двери, я захлопываю ее за собой, звук захлопывания эхом разносится по всей квартире.
— Черт. Черт. Черт, — скандирую я, маршируя в сторону ванной.
Останавливаюсь перед раковиной, мои пальцы сжимаются вокруг края, и я опускаю голову.
Я не могу быть гребаным отцом.
Я не могу.
Я едва могу позаботиться о себе. Не говоря уже о другом человеке.
Я не могу… но Калли…
Черт.
Из нее получилась бы самая фантастическая мама. Она такая нежная, добрая, заботливая. Сострадательная, понимающая. Все, чем, черт возьми, должна быть мама.
И все же отец этого ребенка — я и—
Звук открывающейся двери спальни потрясает меня.
— Деймон? — она тихо зовет, прежде чем легкие шаги приближаются ко мне.
— Прости, — выдавливаю я, не в силах сдвинуться с места.
— Нет, все в порядке. Это я должна извиняться. Из всех способов, которыми я думала рассказать тебе, ни один не выглядел так.
— Ты хочешь сказать, что не планировала, чтобы я выебал это из тебя? — Я сохраняю невозмутимость, рискуя взглянуть на нее.
— Нет, думаю, я этого не делала.
Оттолкнувшись от раковины, я поворачиваюсь к ней лицом.
Весь воздух вырывается из моих легких, когда я вижу ее. Она стоит там в одной толстовке, вероятно, с моей спермой, стекающей по ее бедрам. Ее макияж размазан, а губная помада повсюду, половина ее, вероятно, тоже на моем лице.
— Ты идеальна, — шепчу я. — Вся ты.
Она делает нерешительный шаг ближе, ее взгляд опускается на мои ноги, прежде чем они ползут вверх по моему телу.
— Я понятия не имела, — признается она. — Я даже не заметила, что у меня задержка. А потом я открыла свой дневник, и вот оно. Я опоздала на неделю. Я никогда не опаздываю на неделю. Едва ли даже на день.
— Когда это было?
— Ночь в день рождения мамы.
— Черт, ты знала до—
— Нет. Я прошла тест перед тем, как мы приехали в загородный клуб, но у меня так и не было возможности взглянуть на результат. Я узнала это только позже той ночью, когда ребята вернулись, а тебя, папы и Нико с ними не было.
— Черт возьми, Ангел.
Я подхожу ближе, не в силах представить, что она, должно быть, чувствовала в тот момент.
— Я была в ужасе, Деймон. Я думала, что потеряла трех самых важных мужчин в своей жизни за одну ночь, а потом я открыла сумочку, и моя судьба была прямо там, глядя на меня. Но… — Ее голос срывается от эмоций, и это разрушает что-то внутри меня. К моему горлу подступает комок, а в глубине глаз горит то, что, как я могу только предположить, является слезами. — Во мне росла частичка тебя. Даже если ты умер. Что-то от нас осталось, и я… черт, — шепчет она, поднимая руку, чтобы вытереть собственные слезы. — Я никогда ни за что в жизни не была так благодарна, пока ты снова не вошел, спотыкаясь, в ту дверь.
Мои руки обвиваются вокруг нее на мгновение, прежде чем ее рыдания заполняют комнату.
— Я хотела сказать тебе сразу, но рядом всегда был кто-то другой, о чем можно было поговорить серьезнее и—
— Тише, Ангел. Все в порядке. Все в порядке, — повторяю я, прижимаясь губами к ее волосам. — Я с тобой, Красавица.
— Я была так напугана, Деймон. Боялась остаться одна, сделать это самой. А потом ты вернулся, и я все еще была напугана, но по совершенно другой причине.
— Я здесь, — говорю я, обхватывая ладонью ее щеку и не оставляя ей выбора, кроме как посмотреть на меня. — Я здесь, и ничто в целом мире не сможет оттащить меня от тебя сейчас.