— Итак, Ангел, — бормочу я, мои губы касаются ее с каждым словом. — Я думал об этом душе, — признаюсь я.
— О да? — выдыхает она, глядя на меня из-под ресниц.
— В главной ванной комнате есть ванна, которой никогда не пользовались. Что ты скажешь о успокаивающей воде, пушистых пузырьках, мерцающих свечах и о том, чтобы разделить это с одним из самых страшных засранцев в городе?
— Я говорю… давай. Но я должна предупредить тебя, я Каллиста Чирилло. Понадобится не один страшный засранец, чтобы справиться со мной.
Она визжит, когда я поднимаю ее на руки.
— Хорошо, — бормочу я, покрывая поцелуями ее шею. — Я должен надеяться, что я уже обучил тебя чему-то получше этого.
Ее стон удовольствия разрывает воздух, когда я посасываю чувствительную кожу под ее ухом.
— Я люблю тебя, Николас.
— Я тоже люблю тебя, Ангел. Всегда любил и всегда буду любить.
ЭПИЛОГ
КАЛЛИ
У меня была одна из лучших недель в моей жизни с тех пор, как я официально переехала к Деймону. Он был всем, что мне было нужно, идеальным отвлечением и лучшим соседом, о котором я могла мечтать.
Его возвращение, возможно, помогло мне отвлечься от моего горя. Черт возьми, это уменьшило мое горе вдвое в одно мгновение. И забота о нем в те первые несколько дней действительно помогла мне отодвинуть свою боль в сторону и сосредоточиться на нем.
Но когда мы погрузились в нашу реальность, огромная дыра, которую папа оставил в моей жизни, снова начала открываться.
Все рухнуло вокруг меня, когда Деймон затащил меня в ванну, которую он обещал мне после того, как мы вернулись в субботу. Реальность того, что я только что сделала, чувства, которые я подавляла, находясь в доме, который любил папа, и окруженная всеми его вещами, просто вырвались наружу.
Деймон был тверд, как скала, когда он опустил нас еще глубже в воду и держал меня, пока я плакала, говорил мне, как сильно он меня любит и какая я невероятная.
Это было всем. Он был всем.
Мое все.
Как бы мне этого не хотелось, я встала в понедельник утром, позволила Деймону приготовить мне завтрак и направилась в школу.
Возвращение в мою жизнь было странным. Это было похоже на возвращение в прошлое, как будто последних нескольких недель не было.
Как будто я не была похищена моим теперь уже маленьким папочкой, который прятался от остального мира, пока мы притворялись, что между нами что-то возможно. Что мой отец не заплатил самую высокую цену за ту жизнь, которой мы живем. Что моя мать не справилась со своими родительскими обязанностями, и что я собираюсь взять их на себя вместо нее всего через несколько коротких месяцев.
Я всегда знала, что жизнь может измениться в мгновение ока, но никогда раньше не испытывала этого так жестоко.
Чьи-то руки обхватили меня за плечи, когда тепло двух моих лучших подруг разлилось по моим бокам, и мы втроем вернулись в колледж Найтс- Ридж, как будто все в мире было правильно.
Алекс был там, ожидая меня вместе с Тео и Себом. Неудивительно, что Нико отсутствовал, разговор Дэмиена с ним в субботу, похоже, не оказал особого влияния. Но рядом с ними был Джером, на его лице играла легкая улыбка.
Чувство вины сжало мои внутренности, когда я поняла, насколько сильно я его бросила. Он тоже страдал, хотя и по-другому, и я бросила все наши учебные занятия, даже не написав сообщение об отмене.
Насколько я знала, он был в таком же неведении о ситуации с Деймоном, как и мама, и я была более чем готова поддерживать этот фасад, пока это обеспечивало безопасность ему и Анту, пока дядя Дэмиен и другие разрабатывали план, как навсегда покончить с итальянской угрозой.
Ко всеобщему разочарованию, особенно Алекса, мы настояли на том, чтобы провести оба наших дня рождения на этой неделе взаперти в нашей квартире друг с другом. И это не только потому, что Деймон не мог пойти куда-то еще, но и потому, что мы не хотели.
Нас едва не разлучили навсегда еще до того, как мы начали. Наше время, проведенное вместе как пара, было драгоценно, особенно потому, что мы не собирались оставаться вдвоем так долго.
Мы заказали еду на вынос, повалялись на диване за просмотром фильмов, а затем упали в постель, сплетя конечности, и наслаждались друг другом до раннего утра. На следующее утро я едва могла открыть глаза, но поборола усталость первого триместра и сосредоточилась на школе. Возможно, я и приняла решение отказаться от университета, но это не означало, что я не собиралась вкладывать все силы в экзамены. И Деймон поддерживал меня на протяжении всего пути, помогая мне учиться и хорошо кормя меня, пока я работала.
На этой неделе мы запретили кому бы то ни было появляться в нашей квартире, сказав им всем, что мы просто хотим обжиться, ко всеобщему раздражению. Так что никто из нас не был слишком удивлен, когда сегодня утром первым делом раздался звонок, и мы обнаружили Джанну и Джослин по другую сторону камеры, поднимающих сумки с завтраком и подарками, чтобы мы могли их увидеть.
Они принесли все виды выпечки, которые смогли найти, и мы вчетвером набили морды, пока мы с Деймоном открывали подарки и смеялись вместе с их историями. К счастью, Джослин избегала любых разговоров о маме в нашем разговоре, позволяя мне держать ее подальше от моего сознания.
— Ради всего святого, — стонет Деймон мне в шею, когда мы свернулись калачиком на диване после того, как Джослин и Джанна ушли меньше десяти минут назад. — Они составили гребаное расписание или что-то в этом роде?
— Мы действительно дали им сегодня свободный проход, — говорю я, неохотно высвобождая свои ноги из его, чтобы он мог пойти и посмотреть, кто это на этот раз.
Это явно кто-то, кто живет в этом здании, судя по тому, что они стучат в дверь. На самом деле мы должны быть просто благодарны, что они потрудились и не вломились прямо к нам, как, похоже, нравится делать Алексу. Однажды он увидит то, чего не хочет видеть, и, надеюсь, это шокирует его и избавит от привычки. Мне нравится, что они с Деймоном близки, но всему есть предел.
— О, черт, Ангел. Алексу на день рождения подарили девушку, — со смехом кричит Деймон, подходя к двери.
— Ни хрена. Нико купил ему проститутку? — отвечаю я, вздрагивая, зная, что это то, что мой брат сделал бы до смерти отца. Я даже не уверена, что он вспомнил бы все наши дни рождения на этой неделе, если бы другие не позаботились о том, чтобы он знал.
Он подсунул нам карточки под дверь в наши знаменательные дни, и я получила сообщение, но это был предел его усилий.
Я не могу винить его — он тонул в горе и едва подпускал кого-либо из нас достаточно близко, чтобы даже попытаться поддержать его. Но это все равно причиняло боль.
Тем не менее, это было больше, чем я получила от нашей матери, так что, я думаю, это было что-то.
— Отвали, никто не покупал мне проститутку, — ворчит Алекс, его голос становится громче по мере приближения.
— Значит, все еще соблюдаешь целибат? — Спрашиваю я, когда он заворачивает за угол.
— Знаешь, малышка Си, ты мне раньше нравилась больше, — ворчит он, прежде чем броситься ко мне, сбить меня с ног и закружить по комнате.
Я визжу, когда мой желудок опускается до самого низа.
— Остановись, остановись, — кричу я, прежде чем меня вырвет прямо на него.
Что касается симптомов беременности, я думаю, что до сих пор мне довольно везло. Но время от времени на меня накатывает сильная волна тошноты, и я должна приготовиться бежать. Пока мне это не нужно, но я думаю, что время подходит.
— Алекс, отпусти ее, — командует Деймон, его голос не оставляет места для споров, и Алекс, хороший маленький щенок, которым он и является, почти мгновенно ставит меня на ноги, в то время как мир вращается вокруг меня, и мой желудок сжимается.
— Ты в порядке? — Деймон шепчет мне на ухо, притягивая меня к своему телу.
— Д-да. Я в порядке.
— И он прав, Кас не проститутка, — произносит очень знакомый женский голос с порога. — И она немного предпочитает своих мужчин… старше, с большим количеством чернил и немного грубее по краям.