Возможно.
Только когда раздается тихий стук в дверь наверху лестницы, я вынуждена сдвинуться со своего места, уставившись на только что отправленное сообщение в надежде, что оно будет прочитано.
Дверь открывается, и я тихо пересекаю комнату, стараясь их не разбудить. И когда я смотрю на лестницу, я вижу Джерома, ковыляющего вниз.
Воспоминания о нем с кровью, льющейся из его бедра, возвращаются ко мне, и я бросаюсь ему на помощь.
— Тебе, вероятно, не следовало этого делать, — указываю я, обнимая его за талию и ведя к своему дивану.
— Мне нужно было посмотреть, как у тебя дела, — признается он с грустной улыбкой. — Мне так жаль твоего отца.
— Спасибо, — бормочу я, новая волна горя и отчаяния накатывает на меня. Я не забыла, по крайней мере, надолго, но это было немного легче переносить, пока девочки избегали упоминания об этом.
— Как самочувствие? — Спрашиваю я, бросая взгляд на его ногу, несмотря на то, что она прикрыта, как я предполагаю, спортивными штанами Нико.
— Да, Джанна сотворила свое волшебство. Примерно через неделю я буду как новенький.
— Ты потерял много крови.
— Да, я думаю, мне очень повезло. Если бы ты не вытащила меня оттуда так быстро, как тогда… Спасибо тебе.
Я качаю головой. — Я ничего не сделала, — шепчу я.
— Калли, ты была крутой задницей. Ты не показала ни капли страха. Ты должна гордиться собой. Я знаю, что твой отец гордился бы.
Слезы обжигают уголки моих глаз, когда комок размером с долбаный футбольный мяч подступает к моему горлу.
— И Деймон тоже, — добавляет он, просто чтобы разбередить эту рану немного шире.
Я опускаю голову на руки и борюсь, чтобы держать себя в руках.
После нескольких глубоких вдохов я снова смотрю на него. Я вижу все заверения, которые Стелла и Эмми дали мне, мерцающие в его глазах. Но я не хочу их слышать. Мне не нужна ложная надежда. Когда случится неизбежное, все станет только хуже.
Мы живем в опасном мире, полном боли и смерти. Что-то подобное всегда не за горами. Это то, о чем я слишком хорошо знала всю свою жизнь, даже когда меня держали в стороне.
— Твой отец, он… — Я вздрагиваю, чувствуя неловкость из-за того, что еще не знаю ответа на этот вопрос.
— С ним все в порядке. Он был на поисках вместе с остальными.
Я киваю. Если бы я была более увлечена этим, то, вероятно, заметила бы, когда занималась тем же самым. Но, честно говоря, все, что произошло после той первой перестрелки, было не более чем размытым пятном. Единственное, что запечатлевается в моей памяти так ясно, как будто это произошло всего несколько секунд назад, — это взгляд на папу сверху вниз.
— Хорошо. Это хорошо.
— Мама присматривает за твоей.
— Черт, — выдыхаю я, вспоминая, что я отказалась даже подумать о том, чтобы встретиться с ней, когда Алекс привел меня прошлой ночью.
— Не торопись. Мама, Джослин и остальные держат ее в руках.
Черт, Джанна.
Я встаю с дивана. — Мне нужно пойти и встретиться с ними.
— Калли, прямо сейчас тебе не нужно ничего делать.
— Я знаю. Мама потеряла ее… Джанна… — Я даже не могу закончить предложения, но мне и не нужно. Все более чем осведомлены о ситуации.
С тяжелым сердцем и моим миром, разлетевшимся в клочья, я направляюсь к лестнице.
Когда я оглядываюсь назад, я нахожу Джерома развалившимся на моем диване, явно измотанным своей поездкой сюда.
— Потусуйся здесь, хорошо? Отдохни, — инструктирую я, но не думаю, что мои слова нужны. Он пока никуда не собирается.
В доме жутко тихо, когда я пробираюсь через кухню. Все комнаты на первом этаже пусты.
С каждым шагом темная яма отчаяния, открывшаяся в ту секунду, когда в загородном клубе началась стрельба, становится все больше, угрожая затянуть меня на дно.
Я отбрасываю мысли о маме, настолько поглощенной собственным горем, что она даже не попыталась прийти и утешить меня. Сейчас не время для горечи, хотя игнорировать это действительно чертовски трудно.
Я поднимаюсь по лестнице, мое измученное тело делает каждое движение тяжелее, чем следовало бы. Возможно, я проспала несколько часов, но сон был прерывистым и полным кошмаров, которые быстро превратились в реальность, когда я открыла глаза.
Движение впереди меня замедляет мои движения, и у меня перехватывает дыхание, когда Джанна выскальзывает из маминой комнаты.
Мгновение спустя ее глаза встречаются с моими, и она на полной скорости бежит ко мне.
Она поднимает меня на руки и крепко прижимает к своей груди. Этого шага я всегда жаждала от своей собственной матери, но стены, которые она возвела вокруг себя, похоже, не рушатся ради ее детей даже в трудные времена.
Несмотря на мои попытки сдержаться, слезы снова наворачиваются на глаза, когда я думаю о папе, о Деймоне и всех парнях, которые все еще находятся на поисках.
— Пойдем, милая, — шепчет Джанна, ведя меня в мою старую спальню. — Я дала твоей маме кое-что, чтобы помочь ей уснуть. Клио и Айрис все еще с ней.
Я смотрю на нее, мое пустое выражение лица достаточно очевидно, чтобы подсказать ей, что я чувствую к маме прямо сейчас. Очевидно, она опустошена из-за того, что она потеряла мужа, но в равной степени это не повод забывать, что у вас двое детей.
— Мне так жаль, милая, — мягко говорит Джанна, садясь рядом со мной на мою старую кровать.
Я делаю глубокий вдох, на мгновение отрываю от нее взгляд, собираясь с силами, которые у меня еще остались. — Джанна, Деймон и я—
— Я знаю, — говорит она, сжимая мою руку в знак поддержки. — Я знаю.
Я хмурю брови. — О-он тебе сказал?
Грустная улыбка играет на ее губах. — Нет, милая. Этот мальчик никогда мне ничего не рассказывает. Но он был влюблен в тебя столько, сколько я себя помню. Я знала, что это только вопрос времени, когда вы найдете свой путь друг к другу.
Мои губы открываются и закрываются, как у рыбы, пока я продолжаю смотреть в ее измученные и опустошенные глаза.
Она была здесь с тех пор, как все началось, заботясь обо всех остальных. Тем не менее, она потеряла во всем этом столько же, сколько и мы.