Обращаюсь к женщине, которая с интересом смотрела на меня.
— Да, Марк Юрьевич? Есть просьба?
— Я бы хотел поприсутствовать на хирургической операции, это возможно?
Эта проницательная женщина сразу все прекрасно понимает, уводит взгляд в сторону двери, из которой пару минут назад пулей выскочила Ксения.
— Я так понимаю, вас интересует любая операция, но, с определенным врачом?
Коротко мне улыбается и быстро направляется к столу Ксении, который величественно стоит посреди кабинета. Сразу представляю Ксюшу сидящую за ним. А ещё этот её халат медицинский. Черт! Пытаюсь придти в себя, прогоняя наваждение под именем, Нитиевская. Снова поднимаю глаза на Анну Николаевну, ожидает моего ответа, берет в руки документы и старательно их просматривает, не забывая поглядывать на меня.
— Вас так заинтересовала доктор Нитиевская?
Нитиевская… Что же ты Нитиевская все не выходишь из моей головы. У самого дел выше крыши, а я как одержимый ею приперся в эту клинику, чертов мазохист! Душа болезненно саднит, а я сам нарываюсь в этот смертельный капкан. Ноги сами ведут меня сюда, как самый заядлый опасный маньяк, хочу идти за ней по следам, лишь бы просто ещё раз посмотреть в её бездонные глаза. Даже в этот хренов кабинет влез как пацан малолетний. Уборщица смотрела на меня как на придурка умалишенного. А мне было жизненно необходимо, снова её увидеть, вдохнуть этот цветочный аромат, которым буквально пропитан её кабинет.
— Да, верно, я бы хотел посмотреть как работает доктор Нитиевская.
Женщина совершенно не удивлена моим высказыванием. Всматривается в моё серьезное лицо. Расслаблено усаживаюсь в кресло, пытаюсь адекватно мыслить. Не откажет… Не откажет главному спонсору клиники. Вижу как она слегка сомневается. Но я хочу увидеть её в деле, каким она стала хирургом. Ведь она так грезила этой профессией, буквально жила ей. А если я хочу, значит так и будет.
— Чисто теоретически, конечно вы можете понаблюдать за ходом операции через стекло операционной, но вы же понимаете, без согласия Ксении, это просто невозможно.
— Но, Ксении и не обязательно знать что за ней наблюдают? Ведь так?
В кабинете повисает минутная тишина. Напрягаюсь… Чувствую как начинаю раздражаться.
— Вы меня извините конечно, но зачем вам это, если не секрет?
Сам не понимаю зачем, тупо тянет как магнитом. Снова вспоминаю о ней, эти мысли заставляют улыбнуться, но понимал, не моя… Уже не моя, какого черта я не уезжаю, а продолжаю истезать сам себя… А мысли что у меня нет даже и малейшей возможности не то что прикоснуться к ней, а даже нормально поговорить, выворачивали все моё нутро. А ведь и правду говорят, запретный плод сладок…
— Дело в том, что в дальнем прошлом мы с Ксенией были знакомы, тогда она была обычной студенткой медвуза, а сейчас, вы так ее расхваливали на благотворительном вечере, вот мне и стало интересно увидеть ее, так сказать в работе.
— Марк Юрьевич, конечно Вам, как нашему главному спонсору я не могу отказать, но все же я настаиваю на согласии Ксении.
— В чем проблема? Уверен, вам как её непосредственному начальнику не составит труда его получить.
Замолкаю, а потом ещё вбрасываю пару фраз. Для пущей убедительности.
— От ее согласия будет зависеть многое, например, какую ещё я смогу оказать помощь вашему отделению.
Анна Николаевна, не стала ничего отвечать, но видно было как она была раздражена. Но мне было плевать, все равно как она уговорит Ксению, о моем присутствии на этой чертовой операции. Я хочу быть там и, видеть как она справляется.
ОТ ЛИЦА КСЕНИИ.
После неприятных встреч и не менее приятных разговоров я вернулась к работе. Почти весь день я провела в операционной, было несколько экстренных операций, провела все плановые, которые назначала на этот день, ближе к концу дня в ординаторскую зашла Анна Николаевна.
— Ну, как ты, устала?
Анна Николаевна с волнительным лицом проследовала ближе к моему столу, понимаю что что-то не так, особенно учитывая сегодняшнего утреннего гостя. Я была довольно уже не глупой девочкой и все прекрасно понимала. Я была уверена на все сто процентов, раз появился здесь, значит захочет увидеть меня в деле. Самоуверенно, скажете вы? Да, возможно… Но я знала, что это так и есть…
— Есть немного, сейчас кофе крепкого выпью и сяду за бумаги.
— Ксюш, у меня к тебе есть разговор.
Аккуратно начинает и удобно устроившись в кресле, крепко сцепливает изящные пальцы.
— Я так понимаю судя по вашему выражению лица, это то, что мне не очень понравится?
Отрываюсь от документов и поднимаю на неё глаза.
— Я не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Как есть. Выслушай меня и не злись сразу, хорошо?
— Выслушаю… Хорошо.
— Ксюш, Марк Юрьевич настоятельно просит согласия на просмотр твоей работы.
Ну конечно… Кто бы сомневался. Хочет увидеть меня в действии… Не понимаю что творится на душе, вселяется раздражение и наоборот, разливается по телу приятное тепло.
— Неужели, может ему проще сходить в зоопарк и с восторгом посмотреть на обезьянок, и невесту пусть с собой возьмет.
— Ксюша… Ксюша..
— Ну что?
Видимо, та язва, которую я однажды вырезала у одного не совсем молодого человека, решила отблагодарить меня за свой побег, и уверенно перешла на мою сторону, укоризненно поселяясь в моем мозгу. Как говорится, добро пожаловать. Чувствуй себя как дома, дорогая.
— Зачем ему это? Мне казалось, в обязательности спонсора входит контроль оказываемой помощи, а не господство над нашей клиникой.
— Настоятельно хочет посмотреть как ты проводишь операцию.
Молчит и выжидающе наблюдает за моей реакцией, а меня уже всю трясёт. Операцию он хочет… Так может сам на операционный стол и ляжет пусть, а я бы ему продемонстрировала свою виртуозную игру со скальпелем.
— Анна Николаевна, я ему что, зверушка за стеклом? Я здесь человеческие жизни спасаю, а он станет и просто будет любоваться, не много ли чести?
— Это его требование.
— Вообще не понимаю, он просто спонсор, почему он здесь торчит целый день?
Продолжила я, после минутной тишины, воцарившейся между нами.
— Извините, но при всем моем уважении к вам, я не хочу быть подопытной, которую разглядывают как распоротую лягушку из под стекла.
— Доктор Нитиевская, я же могу и приказать, как твой начальник.
Величественно приподнимает одну бровь вверх.
— Так значит?