— Вихрь, — обращаюсь к главному, — А есть фотография мальчика?
— Да, попроси у Кометы, — он кивает головой в сторону молодой девушки. Ей лет двадцать с лишним, кажется моложе меня, но ненамного. У нее короткая стрижка, темные волосы. В ушах пирсинг, на руках татуировки. Выглядит очень стильно.
— Слушай, а можно фото мальчика посмотреть? — подстраиваюсь к ней сбоку.
— Ой, да, конечно! — ударяет себя легонько по лбу, — Я совсем забыла тебе показать. Надо же, как же я так.
Она причитает, я успокаиваю ее, улыбаясь. Сейчас все на нервах — пропал ребенок. Тут хочешь не хочешь, а голова только поисками забита.
Комета протягивает мне небольшую фотографию, дрожащей рукой беру бумагу в руки, я уже понимаю, что знаю этого мальчика. От осознания становится только тяжелее. Этого не может быть, я же вот совсем недавно его видела. Помогала ему рисовать горизонт, объясняла основы живописи. Мы с ним смешивали краски в палитре. Кирюша. Ну как так?!
Резко торможу, прикладывая ладонь ко рту, сдерживая немой крик.
— Что случилось? — Комета поддерживает меня за локоть, обеспокоенно всматриваясь в мое лицо.
— Это же Кирилл. Виноградов, — трясу фотографией в воздухе, — Это мой ученик из дошкольной группы.
— Ты хорошо знаешь пацана? — Вихрь останавливается и одним жестом тормозит всю группу.
— Ну, как преподаватель знает своего ученика. Он очень способный мальчик. Домашний, тихий.
— Родители также говорят. Сходится описание, — долговязый парень подает голос. Он же Дельфин.
— Как думаешь, куда мог пойти? — Вихрь сводит брови к переносице.
— Я не знаю. Он не мог сам, наверное — качаю головой, — Когда занятия заканчиваются, он всегда ждет родителей или бабушку. Даже на метр не отходит от здания.
— Тогда это может быть похищение.
Вскрикиваю. Как? Настоящее похищение? Слезы непроизвольно катятся вниз.
— Пожалуйста, давайте ему поможем. Скорее же. Нужно найти, — я начинаю быстро тараторить.
— Стоп! Успокойся, немедленно. Выключай эмоции — в нашем деле они только мешают. Соберись, девочка.
Я понимаю, что он прав. И я стараюсь держать себя в руках, просто это же мой ученик. Ребенок, которого я знаю. С которым общаюсь. Провожу время. Пускай он мне не родной, но ребенок же. Сама не замечаю как просыпается материнский инстинкт. Никогда не замечала за собой такого, но еще тогда в лесу, общаясь с мальчишкой, что потерял отца — я уже чувствовала некий трепет. То ли отчаянное желание построить семью, то ли встреча с Матвеем — активировали внутри меня эти механизмы, но сердцу неспокойно.
— Знаете, Кирюша очень любит животных. Он часто просил меня помочь ему нарисовать всяких кошечек, собачек. Может он увидел бездомную собаку и пошел за ней?
Не знаю, я просто предполагаю, строю догадки. Мне хочется вытащить из своей головы все воспоминания, что связаны с мальчиком. Поэтому за каждый всплывающий образ я хватаюсь как за спасение.
— Вих, — Дельфин обращается к главному, сокращая его позывное, — Позвонили ребята из лагеря. Сказали, что камеры на Терлецкой и Красноармейской улицах засекли его. Он был один. Просто шел вдоль домов.
— Отлично, это как раз недалеко от нас. Погнали!
Мы движемся в сторону тех улиц, что пересекаются между собой. Вся моя голова забита Кириллом Виноградовым, я даже не вспоминаю про Мота. И это максимально облегчает мне пережить всю ту боль, что накопилась внутри. Сейчас одна задача — найти Кирюшу. Остальное потом.
— Слушай, там же есть старая заброшенная больничка. Разве нет? — красивая высокая девушка, что молчала всю дорогу, наконец подает голос. Кобра, если я правильно запомнила. У нее длинные черные волосы, карие с желтыми крапинками глаза, пухлые губы. И воинствующий вид. Она почти не улыбается, ее рот плотно сжат, взгляд всегда смотрит вперед. Закрытая, но очень притягательная. И я вижу как реагирует на нее Вихрь. Его глаза шарят по ее лицу, с теплотой и лаской. Не замечаю за собой, как начинаю их жадно разглядывать.
— Они женаты, — тихо шепчет мне Комета, — Просто стараются не афишировать. Но искрит, скажи?
Она пихает меня локтем в бок. Искрит, это мягко сказано! Полыхает. Интересно, когда мы с Мотом вместе, от нас также прет эта энергетика секса и страсти? И как мы вообще смотримся со стороны, тоже интересно.
— Да, есть старая заброшенная больничка. Надо проверить!
Заброшенные здания не вызывают ничего приятного. Тут сыро, мерзко и страшно. Обшарпанные стены, облезшая краска, куча мусора и дикий холод.
Мы зовем во весь голос Кирюшу. Я надрываю голос, но стараюсь кричать с каждым разом все громче. Время идет и идет, а отклика нет. Ну неужели в этот раз я опять не смогу помочь?! Я так сильно хочу найти своего ученика. Первой. И это не эгоизм, а что-то внутри меня так отчаянно рвется. Как натянутый нерв, готовый вот-вот лопнуть.
— Кирюша, где же ты?
Шарю руками по стенам, проводя фонариком в каждый уголок и закуток. Слышу сзади шорох, становится не по себе. Жуть какая. Боюсь обернуться, вдруг там какой-нибудь бомж или вообще кто похуже.
Сзади небольшой выступ, я стараюсь его обходить, чтобы не упасть.
— Эй, кто тут? — голос где-то сбоку. Как эхо. Разобрать отчетливо не получается.
— Кирюша? — зову.
Но голос явно не детский. Может кто-то из ребят, хотя мы разделись по разным этажам, чтобы продуктивнее было искать.
— Маша? — от удивленного проникновенного шепота тело парализует.
Дожили, уже галлюцинации. Я четко слышу голос Мота. На затылке встают волосы дыбом.
— Машка, ты? — нет, он вот прям тут. За спиной.
Оборачиваюсь, спотыкаясь о дурацкий выступ, и лечу прямиком вниз. Ударяюсь о бетон, мне не больно, просто неожиданно. Поворачиваю голову влево и вижу Кирюшу. Протираю глаза, снова и снова.
Он! Сидит, сжавшись в комочек, у стены. Вытирая рукавом куртки слезы и прижимая к себе рыжего кота.
— Здрасти, я тут вот, — протягивает мне животину, — Пришел его кормить.
— Господи, Кирюша, как же ты всех напугал! — выдыхаю с облегчением. У меня получилось! Не могу поверить. На адреналине все.
— Маленькая, ты как? — Матвей оказывается передо мной, — Что-то болит?
А он то тут как оказался?..
Матвей поднимает меня, отряхивая мою одежду от пыли.
— Кирюша, — не обращаю внимание на Мота, обнимаю ученика. Прижимаю его голову к себе, поглаживая. Он перестает трястись.
— Я просто хотел его покормить, а он убежал. Я за ним, а он от меня. И вот мы оказались здесь, — мальчишка сбивчиво начинается объяснять, что случилось.
— Кирюша, тебя не было больше пятнадцати часов!
— Маша, — Матвей окликает меня. Не реагирую. Не хочу его видеть, хотя сердце предательски начинает биться.
Все как во сне.
— Пошли, выйдем отсюда, — беру за руку Кирилла и веду за собой, обходя Мота. Даже не поднимаю на него взгляд.
На улице уже стоит вся моя группа. И Лика. Ха! Ну конечно, куда уж без нее.
— Вихрь, он был на третьем этаже. В закутке, — передаю мальчика руководителю.
— Ты умница, мы уже хотели уходить. Думали, что его там нет, — Комета поглаживает меня по плечу.
— Я случайно нашла. Просто споткнулась и упала. А он там был.
— В любом случае, ты супер! — она улыбается.
— Да, все молодцы. Надо вернуть мальчишку родителям, — Вихрь подхватывает на руки Кирилла и направляется к пикапу Мота.
— Лови ключи, — Матвей кидает Вихрю связку, тот ловко ловит. Видимо они все тут знакомы…
— Давай поговорим? — касается моей руки, но я отстраняюсь. Боковым зрением вижу, как к нам идет Лика.
Нет. Нет. Нет. Нужно бежать отсюда.
— Маш, — зовет меня, — Посмотри на меня.
— Отвали! Слышишь? — рычу на него, — Что ты вообще тут делаешь?
— Наш отряд вызвали на подмогу, — тут же отвечает.
— Ок. Теперь дай пройти.
Стоит, не двигаясь. Черт, как сдвинуть эту скалу с места.
— Родители ждут Кирилла, — киваю в сторону машины, — Тебе нужно ехать.
— Матвей, — Лика встает рядом со мной, чувствую как меня окатывает волной негатива и неприязни, — Сейчас же поехали.
Как же она ловко им руководит. У меня бы так никогда не вышло.
— Маленькая, — касается моей щеки, полностью игнорируя Лику.
Набираю побольше воздуха в легкие, натягиваю широкую улыбку и поворачиваюсь к Лике. Смотрю ей прямо в глаза. Держусь из последних сил.
— Я поздравляю вас с предстоящей свадьбой. Желаю счастья, море любви и побольше деток, — на одном выдохе произношу все, — Всего хорошего!
Она усмехается, складывая руки на груди. Смотрит высокомерно. Матвей пытается схватить меня, а я бегу прочь. Хватит мне делать больно. Не нужно. Не хочу.
— Милый, кажется, ты ей не нужен больше, — слышу ее мерзкий голос за спиной и ускоряю шаг.
Подальше от своих чувств, своей любви. Подальше ото всех.
И только осознание того, что у меня получилось найти человека — греет душу, заставляя сердце жить. Я могу быть полезной. Меня можно любить просто за то, что я есть. Я горжусь собой. И не позволю вытирать ноги об меня.