POV Матвей.
Меня ломает. Так сильно, что кости внутри хрустят, тело знобит. Вся голова забита этой девчонкой. Если бы мне месяц назад сказали, что я влюблюсь в кого-то — засмеял бы. Где я, а где любовь?
Одиночество — мой верный спутник и друг. Привязываться к кому-то — это значит дать себе шанс потерять этого человека, собственноручно нацепить на горло удавку. Обязательства, страх за близкого человек. Не, нахер.
Только сердце ноет. Бесит, ужасно. Алкоголь не помогает, да и не пью я особо. Спорт тоже перестал спасать, хотя отвлечься выходит на короткий срок. Поиски. Буду честен, за неделю взял уже три отгула. Карл, три! До этого восемь месяцев пахоты почти без выходных, а тут за неделю три. Бегаю за ней как щенок, выслеживаю каждый шаг.
А Маша… Игнор полный. И вот от осознания, что сам все испортил и разрушил — становится тошно.
— Малыш, Кипеловы позвонили, сказали, что не смогут присутствовать на свадьбе, — Лика подходит со спины, садится рядом, опуская свою руку на мое плечо.
— Я тебя тысячу раз просил так меня не называть! — как же все надоело. Весь этот цирк со свадьбой.
— А мне нравится, — плевала она на мои желания. А зачем я ей нужен? Очередная понравившаяся игрушка?
— Лик, давай может свернем все это? Мы же не любим друг друга. Зачем жизнь то ломать?
— Почему это не любим? Я тебя очень люблю! — ее рот кривится.
— Ну какая любовь, я даже не касаюсь тебя уже месяц. Может больше.
— Ой, Мот, тебе просто голову какая-то вертихвостка вскружила. Ничего, перед свадьбой такое бывает, я слышала. Когда мандражируешь, боишься потерять свободу, то тянет на гулянки. Это пройдет, милый, — она гладит мой затылок. А мне неприятно. Это не Машины руки, когда колючка касается меня — все внутри переворачивается, органы синхронно кульбит делают.
— Я хочу быть с ней! — в этом теперь я уверен на все сто. Да что там, на двести.
— Хм, — она замирает, — Ну, в таком случае тебе придется пообщаться с моим отцом. Но на твоем месте, я бы не стала так рисковать.
Вся ее нежность и бравада сошли на нет. Вот она настоящая, стерва. Угрожает. Плевал я на ее отца.
— Я тебя не люблю! — бью по больному. По ее самолюбию. Ну а что, если она не понимает по-хорошему?
— Игнатьев, вот ты вроде взрослый мужик, а ведешь себя как ребенок. Ты реально думаешь, что любишь ее? Ну поиграл в отношения, ну понравилась девочка, видимо в сексе она хороша, — Лика складывает руки на груди, — Хотя по ней не скажешь, мышь обыкновенная. Отпустит тебя, не переживай. А у нас будет семья, тебе же тоже выгоден этот брак.
Внутри все кипит. Женщин не бью, ни при каких обстоятельствах. Но расхерачить грушу сейчас не помешало бы.
Маша мышь? О нет! Она хоть и выглядит иногда скромно, но моя девочка просто огненная. Пожарище. Да я от одного взгляда на нее кончаю, как подросток последний. Губы ее вижу, и башня едет. Тела ее касаюсь и все мигом забываю. Она ведьма. Моя самая красивая ведьма.
Никогда рыжие не привлекали. Ничего в них такого сексуального не замечал. До нее. Теперь каждая рыжая макушка в толпе ассоциируется с ней.
Блять, нет! Никакой нахуй свадьбы. О чем речь вообще.
Я не могу без нее. Она должна это знать. Ее место рядом со мной. Другого варианта нет.
— Нет, Лик, к херам все. Надо отсидеть — я отсижу. Но свадьбы не будет, сворачиваемся, — резко встаю с дивана. От перепада давления начинает кружиться голова.
— Ты че, совсем охренел? — шипит как змея, вскакивая следом, — Я что гостям скажу? Что ты бросил меня и ушел к какой-то рыжей шалаве? Ну нет уж, мой хороший. Ты женишься на мне.
— Ты вообще себя слышишь? Лечись, Лика. У тебя не любовь, а одержимость. И навязчивая идея выйти замуж, — рычу в ответ, кулаки чешутся жуть как, — И прекрати оскорблять, Машу. Мои нервы на пределе.
— Я сейчас же позвоню отцу. Только посмей сделать шаг из квартиры, — она снова угрожает. И вот это она называет счастливым браком? Капец, дура полная.
— Звони, Лика. Прошу, звони куда хочешь. Только оставь меня в покое.
Устал адски, просто все надоело. Хочу лечь на Машкин живот, поцеловать тонкую нежную кожу и хоть на минуту обо всем забыть.
— Не смей, слышишь? Вернись, Матвей! — бежит за мной. Ускоряю шаг, вылетаю из квартиры. Бегу вниз по лестнице. Подальше. Слышу, что не останавливается. Продолжает преследовать, прося остановиться.
Но это все. Конец.
— Мот, ну не бросай. Я люблю тебя! — плачет. Женские слезы — мое слабое место. Я теряюсь, не знаю, что делать. Была бы это Маша, зацеловал бы до смерти. А тут что?
Торможу, поворачиваюсь к ней. Сидит на ступеньках, рыдает.
— Отморозишь себе все, вставай! — рявкаю, поднимая тело, — Послушай меня внимательно. Я тебе не нужен. Ты просто в голову себе вбила какую-то любовь, но разве ты не хочешь, чтобы мужчина тебя касался и умирал от желания быть с тобой? Хотел только тебя?
— Хочу, — шепчет, шмыгая носом.
— Тогда отпусти меня. И ты его встретишь. А пока я рядом, шанса у тебя нет.
— Ну разве ты не можешь меня полюбить? Неужели я такая некрасивая?
— Да дело же не в красоте, Лика! — устало тру переносицу, — Просто каждой тваре по паре. Я другую люблю. И тебя полюбить никак не смогу.
— Она лучше меня, да? — опять свою пластинку поставила.
— Ты так ничего и не поняла? Лика, повзрослей. И может тогда все у тебя будет хорошо.
Отпускаю ее и спускаюсь вниз дальше. Прислушиваюсь к шагам сзади — тишина. Надеюсь, она хоть что-то поняла. Хотя бы крупицу из того, что я сказал.
Запрыгиваю в свой пикап, срываюсь с места. Улыбаюсь как придурок, предвкушая встречу. Знаю, что будет прогонять, но я не уйду. Хватит! И так трясет всего без нее. Пускай бьет, прогоняет, кричит, но чтобы рядом была.
И что это за хрень то происходит? Я походу по полной…. Пропал.
Стрелка спидометра достигает сто сорока, но перед глазами только ее лицо. Реально ведьма. Когда такое было? Никогда. Никогда не страдал по бабе, а тут ни сна, ни покоя.
Въезжаю во двор, паркую тачку как попало. Мест нет, а времени искать парковочное место тоже нет. Царапаю на бумаге корявым почерком номер телефона — надо будет отъехать, позвонят. Ищу ее окно, свет горит. Моя девочка дома. Ну конечно, где ж ей еще быть.
Взбегаю по лестнице вверх. не дожидаясь лифта. И так много времени потерял.
Звоню. Стучу.
— Что тебе нужно? — открывает дверь. Я бы сказал даже щелочку. Вижу только ее глаза.
— Маленькая, скучал пиздец, — улыбаюсь как Чеширский кот.
Даже одного взгляда на нее хватило, чтобы поплыть.
— Поздравляю тебя. Это все?
Колючка. Моя.
— Машка, ну хватит! Мне херово, не могу без тебя. Впусти.
— Я не сплю с почти женатыми мужчинами. Уходи, — начинает закрывать дверь, но я ставлю свою ногу.
Когда-то мы уже это проходили. Однажды я также нагло заявился к ней, даже не подозревая, что все перевернется в жизни с ее появлением в ней.
— Матвей, прекрати! — пытается вытолкать меня. Но куда ее пятьдесят килограммов против моих ста.
— Рыжик мой, — открываю дверь настежь одной рукой. Хватаю ее, прижимая к себе. Вдыхаю ее запах. И меня просто плющит. Наркотик. Целую нежную шейку, не обращая внимание на ее протесты.
— Прекрати! Отпусти! — стучит маленькими кулаками по груди, плечам, спине. Хнычет.
— Никогда больше не отпущу, — целую в плечико. Губы не дает. Зараза.
— Маша, у тебя все в порядке? Помощь нужна? — из кухни выходит какой-то полупокер. Кажется, я где-то уже его видел.
Она замирает в мои руках, я кидаю убийственный взгляд в его сторону.
— Что за?.. — скалюсь не по-доброму.