— Признайся Мария, это был с самого начала коварный план, чтобы затащить меня в ЗАГС? — он открыто смеется, чем успокаивает меня.
Я сильно нервничаю, все еще боясь сделать что-то неверно. Отсутствие богатого опыта с мужчина в плане отношений сильно бьет по мне, моментами ощущаю дикую неуверенность. А вдруг я не права, или вдруг его спугну чем-то. Но смотря в глаза Матвея, его озорной блеск, горящие влюбленностью зрачки — понимаю, что зря волнуюсь.
— Может это ты придумал этот план, а я просто повелась, — расслабляюсь, подхватываю шутку.
— Ты права. Даже отрицать не буду, увидел и сразу подумал, что вот оно. Рыжее, спонтанное мое яркое счастье.
Обнимаю его, крепко прижимаясь к стальной груди. Слышу стук его сердца, мне нравится, что он такой теплый и ласковый. Это не тот закрытый Мот, каким я его встретила, с каким мне приходилось общаться на первых порах.
Сейчас Матвей открыт, возможно, не до конца. Но уж точно готов идти на более тесный контакт.
— Маш, а как звали твою первую любовь? — вдруг неожиданно задает вопрос.
Теряюсь на секунду. Он же знает… Хотя сейчас в своей любви к Никите я совершенно не уверена. Потому что рядом с Мотом взрываются тысячи фейерверков просто от взгляда. С Никитой было спокойно, местами больно и несправедливо. И я точно выбираю этот салют рядом с любимым.
— Ты же знаешь ответ…, — отпрянув, заглядываю в глаза.
Он хмурится, но не злится. Да и чего злиться? Прошлое оно и есть прошлое. Оно останется там, где ему место, а я живу моментом. И сейчас рядом именно он, никто другой.
— А моя первая любовь — это ты! Я никогда до тебя никого не любил, Маш. И ты должна это запомнить навсегда, чтобы в твоей голове не появлялись никакие сомнения.
Слезы непроизвольно срываются вниз. Его слова оставляют сладкие, щемящие от радости следы на моем сердце и в моей душе. Вот так просто. Я тебя люблю.
— Не плачь, моя девочка, — слизывает соленую влагу, лаская горячими губами мое лицо, — Я на все готов, лишь бы ты не плакала.
Аккуратно затягивает губы в нежный поцелуй. Ласкает языком, играет внутри, распаляя огонь внутри меня. Заводит. Внизу от одних касаний уже мокро, низ живота тянет, я так хочу его. До истомы и легкой боли в мышцах.
— Я же от счастья, — провожу указательным пальчиком по его подбородку, спускаясь к кадыку вниз.
Щетина приятно колит, прикладываюсь щекой к щеке, трусь как кошечка. Осталось только замурлыкать.
— Пошли-ка, рыжик, в спальню. Я еле сдерживаюсь.
— А ты не сдерживайся, — кидаю вызов, — Возьми меня прямо здесь, Мот.
Он смотрит внимательно, играя жевалками. Скулы на мужественном лице заостряются, придавая легкую суровость.
Резко хватает меня за плечи, разворачивая спиной к себе. Наклоняет, я тут же прогибаюсь в пояснице, складывая руки на столешнице у раковины. Задеваю ложку, она со звоном летит вниз. Мот кладет руку между моих лопаток, гладит аккуратно, а потом нажимает, отчего я грудью падаю на поверхность. Соски встают, соприкасаясь сквозь ткань о холодное дерево.
Мот не церемониться, стягивает с меня домашнюю одежду и срывает трусики. Я снова полностью обнажена. До предела.
Да, вот так! Пожалуйста! Очень хорошо.
Сминает в руке правое полушарие, зажимая в тиски, прокручивая. Я обожаю грубые ласки с моей грудью, особенно, когда она чувствительна и требует особого внимания.
— Расставь ноги шире, — вкрадчиво шепчет на ухо.
Я тут же выполняю просьбу, прогибаясь еще сильнее. Отчего моя мокрая дырочка полностью обнажается, приглашая к себе. Вся ситуация жутко возбуждает, даже ноги начинают трястись в предвкушении.
Матвей кладет ладонь на промежность, лаская и растирая влагу. Медленно и плавно.
— Быстрее! — прошу его.
Находит клитор, лаская его чуть резче. Я просто раскаляюсь до невозможных пределов, стону во весь голос.
— Давай, маленькая, кайфуй.
— Мот, да, пожалуйста! Еще!
Извиваюсь на этой столешнице и под его руками как змея под звуки флейты.
Рука Мота двигается очень быстро, я готова вот-вот кончить, но он резко останавливается. Я протяжно стону, хныча и моля продолжить. Усмехается, отходит на шаг, оголяя свой член. Поворачиваю голову вбок, с упоением наблюдая, как Мот размазываем мою влагу по своему органу. Головка оголяется и набухает.
— Матвей! — зову его.
— Да? — изгибает бровь, продолжая водить по члену, — Скажи, что ты хочешь.
Меня заводят эти пошлые разговоры еще сильнее.
— Давай, Мот, войди в меня. Грубо.
— Как грубо?
— Очень грубо…
Он тут же хватает меня за бедра, ударяясь пахом о пятую точку. Водит членом по мокрым складочкам, размазывая липкую субстанцию. Зажмуриваю глаза, и он делает резкий толчок. Настолько резкий, что на секунду спирает дыхание. Второй, третий, четвертый толчок. Я чувствую легкую боль, внутри саднит. Но Матвей просто очень большой, особенно для меня. Но после пятого толчка, я чувствую как лоно привыкает и растягивается. И тут я ловлю кайф.
Дикий, необузданный, пошлый. Но просто невероятный. Он берет меня со всей силы, на кухне слышны только мои стоны и звуки соприкосновения тел. Закусываю губу, когда чувствую, что вот-вот кончу. Кладу руку на клитор, помогая себе.
И в тот момент, когда Мот изливается в меня, я ровно через несколько секунд взрываюсь внутри, улетаю куда-то далеко. Тело мякнет, колени сгибаются. Кладу голову на столешницу мокрым лбом, стараясь выровнять дыхание.
— Пиздец, это как всегда отвал башки, — Мот тоже тяжело дышит, — Кажется твоя дырочка была создана именно для меня. Другого объяснения этому кайфу у меня нет.
Он целует меня между лопаток, собирая растрепавшиеся влажные волосы.
— Ах, — прикладываю ладонь к губам, — Черт, мы опять не предохранялись.
Поворачиваюсь к нему, с тревогой в глазах.
— И что? — искренне удивляется Мот.
— Ну как что?.. — тушуюсь. Мне почему-то стыдно.
— Маш, ты чего? Забей. Если получится бейбик, значит так должно быть.
Он так просто об этом говорит, что я теряю дар речи. Бейбик. Прикольно.
— Ты сейчас серьезно? — я не верю своим ушам.
— Все, что связано с тобой — это всегда серьезно, — улыбается, целуя в лоб, — Так ну что, будущая женушка. Когда поедем знакомиться с родителями?