Захожу в новый модный ресторан в центре города, сдаю в гардероб плащ, приглаживая волосы, которые слегка растрепались от порыва ветра. Придирчиво оглядываю отражение в зеркале, подкрашивая губы нежно-розовой помадой и подводя контур губ карандашом оттенком темнее.
— Дорогая, как же я рада, что ты все же пришла. Прости, я была груба. Но видимо ты только под кнутом соглашаешься, — Ксюша обнимает меня со спины, тиская как кошечку. Вообще подруга настолько ласковая, что она первый в жизни человек, которому я позволяю чуть больше обниманий и теплоты. Самой же мне тяжело проявлять телячьи нежности. Родители особо никогда не обнимали, ласковых слов не говорили. Все по плану и четкому расписанию.
— Я тоже была не права, — поворачиваюсь к ней и обнимаю в ответ.
— Я вчера Никите все нервы вытрепала. Думала, как ты там. Обидела же, — она ругает себя, даже не подозревая, что ее вины нет от слова совсем. Это просто я творю всякую ерунду.
— Давай забудем!
Она кивает в ответ и ведет меня к столу, где уже собрались гости: пара студенческих друзей, коллеги по работе. Всех ребят я знаю, знакома еще со свадьбы. Улыбаюсь, приветствуя собравшихся и приветствую в ответ Никиту, который услужливо отодвигает мне стул.
Облегченно выдыхаю, радуясь, что несносный сосед не пришел. Тело все еще хранит его запах, даже после душа я ощущаю на себе его губы, руки, язык. Разве такое возможно? Это было настолько сладко и хорошо, что я забылась. Дала волю чувствам и эмоциям, позволила себе лишнего. Чуть не сломалась под его шепотом и горячим телом.
Бог знает, как далеко мы бы зашли, если бы нас не прервали.
Мы весело проводим время, я стараюсь улыбаться и вести себя непринужденно, периодически поглядывая в сторону Никиты. Он определенно хорош собой, красивый и уверенный в себе. Невольно начинаю сравнивать его с соседом. Они абсолютно разные, Никита интеллигентный, вежливый, в меру скромный. Одним словом замечательный. Матвей же…
Матвей с напором, самоуверенный, ходячий тестостерон. От него пахнет сексом, силой и мощью. Не мой типаж, не мой коленкор. Однако, низ живота снова начинает спазмировать, как только перед глазами встает образ наших сплетенных тел. Наваждение какое-то.
Подношу бокал с коктейлем к губам, смыкая рот вокруг трубочки, не успеваю сделать глоток и начинаю кашлять. Тяжелая рука постукивает меня по спине, помогая откашляться.
— Машуля, ты в порядке? — Ксюша начинает переживать, а я место найти себе не могу.
Это хрипловатое "Привет всем" выбивает почву из-под ног. Я боюсь обернуться, осознавая, что за моей спиной Матвей. Все-таки пришел. Не постеснялся.
— Я прошу прощения за опоздание, были дела, — он продолжает вести рукой между моих лопаток, распаляя кожу до предела, — Вы должны быть Ксения? Никита рассказывал о вас с большой любовью, — Матвей протягивает Ксюше красивый букет белых лилий.
Она смущенно опускает глаза вниз, робко благодарит его. А потом кидает удивленный взгляд на меня. Пожимаю плечами. А что тут говорить? Да, он секси.
— Присаживайтесь рядом с нашей Машулей, тем более вы знакомы, — она хихикает, а мне вот не до смеха.
Матвей просит обращаться к нему на "ты" и опускает свою тушу на соседний стул. Я вжимаю голову в шею, потому что меня окатывает волной возбуждения. Так всегда теперь будет рядом с ним?
Гости отвлекаются на живую музыку, А Матвей поворачивается ко мне полубоком, складывая руку на спинке моего стула.
— Выглядишь очаровательно, — его глаза останавливаются на моих голых коленях. Натягиваю юбку ниже, чтобы скрыться от его взгляда.
— Спасибо! — бурчу в ответ, снова занимая рот трубочкой от коктейля.
— Маш, расслабься, не съем, — он наклоняется ближе, и его горячее дыхание опаляет мочку уха, — Пока что.
— Матвей, прошу, не начинай. Продолжения не будет.
— Уверена? — приподнимает бровь, ухмыляясь.
Ох, как же он уверен в себе.
— Да.
Он лишь коротко смеется и отворачивается от меня, давая больше пространства. Кто-то из гостей отвлекает Матвея разговорами, а я снова прикладываясь к алкоголю. Не понимаю, почему в экстренных ситуациях меня спасает только он. Пью я редко, но всегда метко. Вечер проходит более менее спокойно, все шутят и рассказывают какие то истории из жизни.
Я тоже успокаиваюсь, Матвей больше не лезет ко мне, тело расслабляется и перестает гореть.
— Малыш, потанцуешь со мной? — Никита встает и протягивает руку Ксюше.
Она тут же соглашается, и ребята выходят на середину танцпола. Мужчина нежно обнимает ее за талию, шепча какие-то приятности ей на ушко, отчего она улыбается и смотрит на него с большой любовью. Сейчас они как единое целое, нерушимое. Я смотрю на них и вижу, как сильно Никита любит ее. Наверно, он никогда бы не смог полюбить меня также. Никто не смог. За мои двадцать семь лет никто меня не смог полюбить. От осознания ситуации слезы подкатывают, но я прячу их за улыбкой. Поплачу потом дома, снова жалея себя. От выпитого алкоголя кружится голова, щеки полыхают и кожа краснеет.
Я продолжаю следить за жестами влюбленной пары, Никита заправляет выпавшую прядь волос Ксюше за ухо, проводит ладонью по скуле. И меня накрывает. Вскакиваю со стула, и стуча по полу каблуками, бегу в сторону уборной. Умываюсь аккуратно холодной водой, чтобы не испортить макияж. Прикладываюсь к бетонной стене, глубоко дышу и пытаюсь угомонить рвущееся наружу сердце.
Почему-то вместо того, чтобы отрезветь, я еще больше пьянею. Мысли хаотичны и нелепы, разносятся в голове, путаясь в клубок. Я сжимаю руки у висков, тру их, но перед глазами все еще расплывается. Черт, кажется я сильно напилась.
В голову приходит самая идиотская мысль из всех, что могли прийти ко мне. Я зачем-то решаюсь рассказать Никите о своих чувствах. И будь что будет.
Уверенно смотрю на себя в отражение зеркала, еще раз умываюсь водой и подмигиваю сама себе. Со стороны наверно выгляжу пьяно и нелепо, но сейчас это меня волнует меньше всего. Я точно больше никогда не решусь, либо сейчас, либо никогда.
Выскакиваю из туалета, насколько это возможно в моем состоянии двигаюсь плавно в сторону ребят.
— Стоять! — сильные руки успевают меня перехватить.
— Отпусти, — шиплю и начинаю брыкаться.
— Что ты собираешься делать?
— Какое твое дело? — все еще извиваюсь как змея, но руки соседа держат меня в крепком кольце.
— Ты сейчас разрушишь свою жизнь, если сделаешь это. Ты не нужна ему, — он прав. Но мне надоело хранить тайну и прятаться как мышь по углам, врать и придумывать легенды.
— Послушай. Кто ты такой? Кем ты себя возомнил?
Не замечаю как перехожу на крик. Матвей не выдерживает и закрывает мой рот рукой.
— Не будь идиоткой! — он тоже повышает голос, — В тебе сейчас здравого смысла ноль. Это все алкоголь.
Я мычу сквозь его пальцы, но он непоколебим. Раздражаюсь и сильно прикусываю его кожу на ладони. Он тут же убирает ее от моего рта. Краем глаза замечаю, что прикусила довольно сильно, у него кровь.
— Я люблю его, слышишь? И он должен знать!
— Никого ты не любишь кроме себя, дура, — Матвей возвышается надо мной, жаля своими словами.
Я не нахожусь с ответом, теряясь на минуту. Мой ступор прерывает голос сбоку.
— Кого ты любишь?
Испуганно моргаю, ошарашенно переводя взгляд на источник звука.
Черт, только не это!