Как понимать все, что я узнал? Эта девушка просто сводит меня с ума, и я теряюсь. Чувствую себя заблудившимся в трех соснах. Мысли в голове не желают складываться в одну логическую цепочку, и мое потрясение трудно утаить.
Мне всегда казалось, что у меня доверительные отношения с дядей. Мы могли откровенно разговаривать на все темы. Но поражает, что он ни разу за все эти годы даже единожды не произнес имя «Диана».
У нее есть маленький ребенок от другого мужчины, а она все равно продолжает жить здесь, а не со своим любовником и сыном. Когда ревнивец, прибежавший на помощь, произнес «сын», я до последнего сомневался, что правильно расслышал. С моим скудным португальским слово «филью» я слышал часто. Многие спрашивали, приходился ли я дяде сыном, и он всегда отвечал с довольной улыбкой: «Практически». Припомнив это, я быстро выхватил его из диалога «просто коллег». Но Диана вернулась домой с ребенком, чем полностью подтвердила мою догадку. Да и ее поцелуй с Нуну той ужасной ночью доказывал, что между ними все еще есть не только рабочие отношения.
Хорошо. Допустим, из-за разницы в возрасте дядя согласился, чтобы Диана родила от другого мужчины. Но я в жизни не поверю, чтобы он отдал ребенка отцу и довольствовался его присутствием лишь выходным. Дядя был человеком современных взглядов, но не настолько. И было видно, как Диана заботится о ребенке: сюсюкается, играет, целует и обнимает. Трудно понять, почему она с ним так редко видится.
Сейчас она наконец-то сидит напротив. Первый раз в беззаботной болтовне между девушками у нас получилось узнать друг о друге хоть что-то. Крупицы информации малы. Хочется задать еще тысячу вопросов, но подружки так быстро меняют темы, что мне приходится довольствоваться лишь тем, что я успеваю выудить из беседы.
— Диана, на эти выходные ты не берешь Андрэ к себе? — вдруг осуждающе спросила Ольга.
Я напрягся в ожидании. Именно этого вопроса мне не хватало.
— Нет, малыш остался с отцом.
Она явно не хотела поднимать больную тему — резко приняла оборонительную позу: поморщилась, а скрестив руки на груди, нервно заерзала на стуле.
— Не понимаю, зачем ты возишься с этим мальцом! — добавила Женя безразличным тоном, и моя челюсть сжалась от такого глупого заявления. Что случилось с женщинами в наши дни?
— А разве мать не должна возиться с ребенком? — спросил я, но вышло слегка резко.
— Мать должна! Но она загорает на бразильских пляжах, попивая коктейль «кайпринью», занимается сексом с горячим бразильцем и скидывает сотни фоток ее идеальной жизни в интернет. А Диана почему-то в это время возится с ее сыном!
— Не понял!
Я опешил. У меня даже челюсть отвисла. Обрабатывая информацию, я всеми силами старался сдержаться, чтобы не выдать своего потрясения. Захотелось засмеяться от своей глупости. Долгими днями я пытаюсь анализировать поведение девушки, думая, что она мать этого ребенка, а оказывается, она просто самая заботливая нянька на свете? Или мачеха?
— Подожди-ка, ты подумал, что Андрэ мой сын? — отозвалась Диана, глядя на меня подозрительно.
Я даже растерялся, не зная, что ответить.
— Нет. — Я уверенно покачал головой, сжимая кулаки, но тоже ерзая на стуле.
— Ди, не говори только, что ты хочешь закрутить роман с Нуну. Он же ни рыба ни мясо. Красивый, но такой нерешительный, — вклинилась Оля, не замечая возникшего между нами с Дианой напряжения.
Ого, это интересный вопрос! И в этих размышлениях я был далек от истины? Значит, раньше между ними романа не замечалось? Ну что, Ди, ты ответишь на это? Я взбодрился и, глядя ей в глаза в ожидании ответа, как и девушки, многозначительно приподнял бровь.
— Оля, давай не будем обсуждать эту тему за столом, особенно при посторонних.
— Но он же не посторонний, он племянник Виктора.
Я заметил, что Диана начала закипать от настолько личного вопроса. И правда, как-то неуместно обсуждать любовника, если учесть, что еще и месяца не прошло, как из жизни ушел ее мужчина. Тем более при мне — его племяннике. Даже мне стало немного неловко. Но Ольга все не унималась, и старалась она явно не ради спокойствия подруги. В ее поведении проглядывалось нечто завистливое, будто она хотела ее уколоть, да побольней.
Как я ни старался держаться обособленно: менял позу и отодвигался, — девушки весь вечер то и дело пытались дотронуться ко мне под столом. То проводили по колену рукой, но гладили ногой. Как только я резко поднялся с места, ножки девушек соскользнули и коснулись друг друга. По их округлившимся глазам стало понятно, что красотки догадались: они обе пытались ко мне подкатить, и им не нравится это соперничество. Но останавливаться и отступать ни одна из них не желала.
Я решил ненадолго удалиться, давая Диане возможность приструнить разболтавшуюся «заботливую» подругу. Было видно невооруженным глазом, как она желает поставить ее на место, но при мне не позволяет себе этого. А еще жутко захотелось увидеть удивленные лица Ольги и Жени.
— Девушки, я принесу еще вина.
Монахом я никогда не был. Сексом наслаждался и об обязательствах и морали не сильно задумывался. Только вот все это осталось в далеком прошлом. Сейчас откровенный флирт меня не будоражит, кажется пошлым и дешевым. А мысли витают вокруг совершенно другой красавицы.
Вопрос с сыном отпал — уже хорошо! Но как справиться со всем остальным? Я прилетел в Португалию, чтобы успокоиться и разобраться в себе. А тут встретил девушку-загадку, всколыхнувшую во мне дикий интерес, и запутался еще больше. Как бы я ни пытался не думать о Диане, у меня ничего не получалось.
Раньше я считал, что любовь — это сказки. И как я умудрился влюбиться с первого взгляда в пассию своего умершего дяди? У меня явно что-то с головой! Сначала связался с Яной, не заметив в ней подлого манипулятора, а теперь все это. Я реально не могу перестать думать о девушке, проживающей с мужчиной, который почти на тридцать пять лет старше нее.
— Ян, нужна помощь? Что-то ты надолго пропал, — неожиданно промурлыкала Ольга мне на ухо, проводя рукой по спине и останавливаясь довольно низко.
Во мне проснулась разборчивость, граничащая с брезгливостью. Ее поведение мне даже не показалось смешным. Пару лет назад я бы принял эту игру и провел веселую ночь. Но это явно не то, что мне нужно сейчас. Яна преподнесла хороший урок: научила сторониться таких легкодоступных и падких на «сладкое» особ.
Я повернулся и заметил устремленный на меня взгляд сквозь стеклянные двери, выходящие на задний дворик. Диана сидела под таким углом, что невольно стала свидетельницей происходящего на кухне. И ей не пришлось по вкусу, как рьяно ее подруга пытается быть «приятной». Рука Ольги играючи ползла по моей груди, прокладывая путь пальцем с чрезмерно длинным ногтем, вниз. Стало противно. Не отводя взгляда, Диана выпрямилась, недовольно сложила руки на груди и закусила нижнюю губу. От этого вида стало смешно.
— Оленька, давайте не будем вводить друг друга в заблуждение. При всей вашей привлекательности, как женщина вы мне неинтересны, — сказал я ей в лицо, а грубо перехватывая руку, вложил в нее откупоренную бутылку вина.
— Ты что, из… этих? — заикаясь, спросила девушка, будто впала в шок, и захлопала длиннющими накладными ресницами. Так и хотелось добавить: «Кажется, у тебя насекомое запуталось в глазах». Это же жутко некрасиво. Зачем девушки вообще пользуются этой штуковиной? А судя по тому, как она начала их поправлять, словно сбившуюся прическу, — еще и неудобно. Но вместо этого я улыбнулся — ее предположение показалось мне забавным, — кивнул и произнес:
— Из них самых! Отнесите вино на стол, а мне нужно подняться наверх.
Я догадался, о каких «этих» подумала Ольга, но переубеждать ее не стал. Предполагать — ее право. Она же в полной уверенности считает, что только «эти» не ведутся на нее и ее искусственные прелести. Зачем честным ответом разрушать девушке самооценку?
Поднявшись в комнату, я быстро переоделся в темные джинсы и новый белый батник. Вечер был поздний. Теплая майская ночь радовала своим теплом, но сидеть в мокрых плавательных шортах становилось не сильно приятно.
Я открыл дверь, чтобы вернуться к девушкам, и замер в проходе от удивления.
— Искала ванную? — пошутил я.
— Нет, я хорошо знаю этот дом. Искала комнату, в которой ты остановился.
Женя залетела в комнату и кинулась мне на шею с поцелуем настолько резко, что я чуть не потерял равновесие. Я старался как можно скорее отстраниться от этой напористой девчонки, отворачивал лицо, но она все же успела поцеловать меня, даже умудрилась оставить засос на шее.
— О-у-оу, притормози, девочка! — Я осадил ее пыл и снял со своей шеи.
— К черту тормоза! Мы взрослые люди, к чему жеманство, если я хочу тебя!
— Но я не хочу тебя! — Выдавая уверенный ответ, пришлось крепко держать ее шустрые руки, так и старающиеся залезть мне в штаны.
Она замерла. Пытаясь осмыслить услышанное, продолжила смотреть на меня, словно на инопланетянина.
— Что? Ты гей?
На тебе! Ни разу за всю жизнь мне такого еще не говорили, а тут бинго! Два раза за пять минут, да еще и от разных девушек.
Мое затянувшееся молчание Женя приняла за положительный ответ. С лицом оскорбленной невинности она гордо выпрямила плечи и вышла из спальни быстрей, чем зашла, и галопом понеслась вниз. Я не смог сдержаться от смеха. Так и казалось, что она сейчас начнет кричать «Фу, бегите от него!»
Забавляясь этой абсурдной ситуацией, я медленным шагом пошел обратно. Подходя к кухне, стал свидетелем вполне ожидаемого диалога. Поддавшись соблазну, пока не был замечен, я остановился, желая послушать развеселую трель:
— Диана, ты чего не предупредила, что он смотрящий на другую сторону луны? — прошипела Женя, осушая бокал.
— В смысле? Какой луны? — недоумевая, переспросила Диана.
— В коромысле, девочка! Я накинулась на мужика, которого совершенно не интересуют все мои прелести, будь они хоть золотыми, — продолжила Женя.
«Правильное заявление!» — усмехнулся я, опершись о стену.
— То есть набросилась? — возмутилась Ольга. — Ты вообще чего творишь? Пристаешь к мужику под столом…
— А сама-то? Кто тискал его колено весь ужин?
— Ну раз заметила, могла не вклиниваться! Уступила бы мне. Я его весь вечер обхаживаю. Трачу на него свои флюиды.
— Ой, ну так пойди и забери свои вклады! И с чего это я должна была уступать? — ответила Женя, усмехаясь с недовольного выражения лица Ольги.
— Не заводись, я уже поняла, что это бесполезно, — огорченно добавила другая. — Он на кухне сам сказал мне, что он из «этих».
Не совсем честно! Я такого не говорил. Она сама сделала неправильные выводы, а я лишь промолчал. Я продолжал веселиться от души, стоя в укромном месте.
— Вы совсем одурели! — потрясенно вставила Диана. — Вы чего обе творите? Вы мужиков, что ли, не видели? Кидаетесь на первого встречного…
— Ой, а ты когда в последний раз такого мужика видела, Святая Дева Мария? Ты хоть помнишь, что такое оргазм и каким именно образом его получают?
Обе девушки залились неприятным смехом.
— Ты когда в последний раз сексом занималась? — не унималась Оля.
Откровенненько! Такого я не ожидал. Стало совсем не по себе от таких подробностей сексуальной жизни Дианы и дяди. Захотелось прервать эти вульгарные нападки. На террасу я вышел уже без улыбки.
Вскоре вышли и девушки.
— Ребят, большое вам спасибо. Ян, было приятно увидеться снова, — начала торопливо прощаться Ольга. Улыбалась она явно неискренне, и я не уверен почему: то ли она догадалась, что я слышал их беседу, то ли просто не желала более находиться в моей компании ни секунды больше.
— Очень! — саркастично добавила Женя. — Но нам пора ехать.
Через десять минут, проводив подруг, Диана вернулась притихшая и задумчивая, судя по хмурому выражению лица. Мы молча начали собирать посуду со стола и заносить все в кухню. Открыв холодильник, непривычно заполненный фруктами и овощами, девушка не выдержала тишины и спросила:
— Я смотрю, ты сторонник правильного питания.
— Я люблю вкусно покушать, но если это будет еще и полезно, то это вдвойне приятно.
— Ну да… Вы хорошо за собой ухаживаете.
Опаньки! Вы? Я прям выровнялся и моргнул пару раз. Хорошо, что она не заметила мое лицо. Кому скажи, не поверят. Я сам себе не поверил. Месяц назад готовился стать отцом, а сейчас притворяюсь, что женщины меня вообще не интересуют. Санек услышал бы, со смеху бы помер.
Но грех было не воспользоваться этим моментом, раз в ее голосе, впервые за неделю, появились дружелюбные нотки.
— Я люблю готовить, поэтому сам могу контролировать, что ем.
— Да, я заметила…
— Булки с корицей понравились? — спросил я довольный собой. Диана смутилась вопросу, а на ее лице появился милый румянец. — Я заметил, что парочка из них исчезла, даже не успев остыть.
— Прости. Не удержалась, они вкусно пахли. Я последний раз такие пробовала, когда еще были живы родители.
Заметив грусть в ее глазах, я взял наши бокалы и указал в сторону диванчика:
— Не хочешь еще немного посидеть на улице? — произнес я, надеясь не спугнуть девушку и не разорвать столь тонкую ниточку налаживающихся между нами дружеских отношений.
Похоже, мое новое амплуа и винишко заставили лисичку подобреть и спрятать свои зубки. Она устало повела плечами, а приняв бокал, направилась к маленькому диванчику.
— Пошли.
Я присел рядом и накинул на плечи девушки плед. Не сопротивляясь, Диана приняла его, расслабленно улыбнулась и прошептала благодарность.
— Твои родители умерли?
Я понимал, что вопрос слишком личный, и даже приготовился к резкому, неприятному ответу. Но мои опасения оказались напрасны. Она заговорила тихо и спокойно, словно история предназначалась не мне, а ночной тишине, ярким звездам и полной луне.
— Мне было восемь лет.
— Очень рано, — вырвалось у меня от потрясения. — Прости, я…
Было трудно представить, каково маленькой девочке остаться без родителей. Мои родные на меня наплевали, отослали подальше, никогда особо не стремились общаться, но я всегда знал, что они у меня есть. Живы и здоровы.
— Знаешь, все говорят, что время лечит. Нагло врут, либо не каждая душа подлежит лечению. С каждой потерей в сердце что-то обрывается и исчезает. От боли ты заставляешь себя черстветь, чтобы не чокнуться.
Я не ожидал такого откровения. В голосе девушки слышалась такая боль, что и у меня сжалось сердце.
— Я потеряла всех, кого любила. Мы тогда собрались, чтобы отметить папин день рождения. Утечка газа привела к большому взрыву, который разрушил дом и унес всех одним махом. Только дедушка и Виктор опоздали на праздник и случайным образом остались живы. Они-то меня и нашли и вытащили из-под обломков. Не знаю, это удача моя или наказание, но я ослушалась маму и, вместо общения с гостями, пошла в дальнюю часть дома играть с собакой, потому от взрыва пострадала меньше. Лишь несколько осколков повредили мне позвоночник.
Диана откинула волосы на одну сторону, приспустила плед и повернулась, показывая спину. Присмотревшись, я заметил небольшой шрам. Он уходил вниз, под платье. Пальцы сами рванулись дотронуться до рубца. Диана не отстранилась, и я с замиранием повел ладонь вниз. Девушка вздрогнула, словно от легкого разряда тока. Чтобы не переходить грани дозволенного, я убрал пальцы, а она вновь торопливо укрылась пледом.
— Мне очень жаль, — прошептал я чуть слышно, борясь с желанием обнять ее. Но у меня моментально возник еще один интересный вопрос: — Значит, ты знала дядю еще до приезда в Португалию?
— Да. Пожалуй, можно сказать, он был единственным человеком, который любил меня после смерти мамы, папы, бабушек и деда.
— Но как… — Я замолчал. Хотелось спросить, как получилось, что спустя столько лет между вами появились романтические чувства. Но этот вопрос был слишком откровенным. И если бы она прыснула в духе «не твое собачье дело» и «что ты понимаешь в любви?», я бы с ней согласился. Так что я быстро поменял ход мысли и продолжил: — Но ты сказала, что один дедушка выжил…
— Да, и он отказался от меня. Отправил подальше… с глаз долой — из сердца вон… так же говорится? — Она усмехнулась, тем не менее по лицу скатилась слеза. — Он даже фамилию мне сменил. Я раньше была Белова.
Шестеренки в голове завертелись с новой скоростью, создавая много шума.
— Белова? Стоп… Генерал Белов? — удивился я еще больше. — Александр Анатольевич Белов не твой дедушка случайно?
Диана резко повернулась, глядя на меня такими большими и красивыми глазами, что у меня дух перехватило.
— Да. А ты был знаком с ним?
— Да. И хорошо. Мировой мужик был. Толковый. Всегда был готов прийти на помощь. Когда дядя прилетал в Москву, он брал меня на рыбалку или охоту — все то, что любят делать мужчины, но не мой отец. Он нас и познакомил с генералом. Первую водку я попробовал именно с ними. — Я усмехнулся, вспоминая, как мужчины дали попробовать мне алкоголь с фразой «первый раз терять голову лучше среди своих»; и еще много приятных моментов.
— Рада, что ты проводил время с моим дедом чаще, чем я, — произнесла Диана с такой печалью, что мне стало стыдно за свой энтузиазм.
— Он говорил о тебе. Рассказывал о твоей жизни и достижениях. Ты же училась на этого… садовода.
— Агронома, — поправила она, глядя на меня и не веря моим словам.
— Да, как и твоя мама! Он говорил, что ты полная копия мамы.
— Да, — шепотом добавила ничего не понимающая девушка. — Но…
— Прости, Диана, но все это наталкивает на странную мысль. Такое ощущение, что мужчины прятали тебя.
Все это было как минимум странно! Если раньше я находил оправдание для дяди — в разнице в возрасте и нежелании афишировать свои отношения, — то сейчас эта головоломка явно не складывалось. Что-то было не так. И другое казалось неестественным. Неужели генерала не смущало, что его внучка живет с его хорошим другом? А по времени в нашу последнюю встречу девушка однозначно уже жила здесь. Никто из них и словом не обмолвился насчет нее. Я упускал какую-то деталь, и это заставляло теряться в догадках.
— От чего или от кого меня прятали? — усмехнулась Диана с грустью и снова обратила взгляд к звездам. — От нормальной семейной жизни, человеческих отношений? Легко быть хорошим и добрым другом постороннему и наплевательски относиться к своей единственной внучке.
— Не знаю, что сказать… У меня нет слов для оправдания твоего деда. Но дядя тоже повел себя странно. Я не имел и малейшего понятия о твоем существовании в его жизни. Анатольевич рассказывал о тебе, но дядя не заикнулся, что тоже знаком с тобой. Тем более о твоем проживании здесь. А я могу поклясться, что говорил с ним чаще, чем со всеми, вместе взятыми, родственниками. У него были сотни… тысячи возможностей хотя бы намекнуть о тебе. Но он этого не сделал!
— Этого я тоже не понимаю, — прошептала Диана, пряча лицо в плед. — Он не рассказывал о вашем близком общении. Но я верю, что ты не врал по этому поводу.
Повисла тишина. Только стрекотание сверчков разбавило затянувшееся молчание. Сейчас жутко не хватало двух людей, которые могли пролить свет на сложившуюся ситуацию.
— А знаешь… — начал я. Мне вдруг вспомнился еще один момент, и я решил поделиться этой мыслью с Дианой. — Еще много лет назад мне показалась странной одна ситуация. Зная об их крепкой дружбе с генералом, дядя почему-то сказал, что не может прилететь в Москву. Его отговорки мне показались какими-то неправдоподобными. Но он попросил присутствовать на похоронах твоего деда, и я выполнил его просьбу. Сам он прилетел гораздо позже.
Только произнеся это, я подумал, что, может быть, друзья к этому времени разругались?
— Нет, ты ошибаешься, — настороженно выдохнула Диана. — Мы с Виктором узнали о смерти деда спустя пару недель. Никто даже не удосужился сообщить нам об этом. Дед вычеркнул меня из жизни, и не удивительно, что меня не оповестили. Но никто из старых знакомых не предупредил и Виктора. Его похоронили сослуживцы, даже не дав нам возможности попрощаться с ним.
Честность дяди в моих глазах пошатнулась. Всегда правильный — мой идеал — поступил несправедливо. Мне очень не хотелось верить в это, но все было очевидно: он специально скрыл правду от девушки. Врать ей, глядя прямо в глаза, я не хотел, поэтому признался:
— Диана, дядя был в курсе. Я узнал через него. Положил цветы на могилу по его просьбе…
— Нет! Нет! — взорвалась она и резко поднялась на ноги. — Ты что-то путаешь! Виктор не мог меня обмануть! Зачем ему это? И вообще, наш разговор сильно затянулся. Спокойной ночи.
Она залетела в дом как ураган. Злая и озадаченная, но будто готовая в любую секунду развернуть свои негативные эмоции в мою сторону. А я так и остался сидеть на улице с новой мыслью, поселившейся у меня в голове, словно навязчивой идеей.