- За что это она ее? - провожая глазами Петькину мать, спросила Аля.
- Ни за что! Известное дело, кулачка, - проворчала Зинка.
- А тетя Маша замуж выходит, и в ее доме будут ясли, - невпопад сказала я.
- Знаю, - отрезала Зинка и, даже не взглянув на нас, зашагала в другой конец деревни.
Раздосадованные, притихшие, мы с Алей вернулись домой. Было жаль Петькину мать, да и Зинка не выходила у меня из головы. "Ну, что я ей сделала, что она так нос дерет?" - с обидой думала я.
Уже в сумерках к нам кто-то постучал.
- Войдите! - сказала мама, и на пороге неожиданно появилась Петькина мать. Она стояла, робко опустив глаза и прижимая к себе крошечный узелок.
- Вот, пришла до вас, Елена Сергеевна...
- Проходите, - сказала мама немного удивленно.
- Хоть я и не колхозница, а все ж таки... вот... к вам пришла... повторила Петькина мать, и губы у нее дрогнули. Она без сил опустилась на лавку и, уронив голову на узелок, снова расплакалась.
- Успокойтесь, - взволнованно сказала мама, присаживаясь возле нее, все обойдется. Она не имеет права отправить вас... вот так, с одним узелком. Ведь вы не один год на нее работали, да и сын у вас...
- В том-то и дело, что он... там остался... не пошел со мной... всхлипывала Петькина мать.
Нечаянно взглянув на Альку, я увидела, что она стоит вся бледная, не сводя расширенных глаз с Петькиной матери.
- Пойдем, - потянула я ее за руку.
Мы ушли в спальню. Аля вздрагивала, как будто ей было холодно, и я, обхватив ее за плечи, прижала к себе.
- Как он так может... Петька? - шептала она. - Если бы у меня была мама, я бы ее ни за что ни на кого не поменяла...
Мне сразу стало ясно, что Аля знает, как погибли ее родители, что, пожалуй, ей не так уж легко живется, несмотря на нарядные платья, игрушки и полки с книгами...
Все мои огорчения и обиды отступили далеко-далеко, и я показалась себе такой счастливой, что мне было просто неловко перед Алей. Я молча погладила ее по руке. Она с благодарностью взглянула на меня.
Мы сидели и прислушивались, как моя мама уговаривала Петькину мать. Потом она, набросив платок, пошла ее проводить.
- Ох ты господи, у каждого свои заботы, - вздохнула бабушка.
Я сразу догадалась, что она чем-то расстроена.
- Буренка заболела, ничего не ест, - сказала она маме, когда та вернулась.
- Ой, бабушка, ей, наверно, что-то сделали! - воскликнул молчавший до сих пор Ленька.
Я так и подскочила.
Мне сразу вспомнился тот вечер, когда мы все втроем сидели в сарае.
- Я знаю, ее отравили! - выпалила я.
Бабушка так и села на лавку.
- Да с чего вы это взяли! - тревожно глядя на нас, сказала она.
Перебивая друг дружку, мы все втроем стали рассказывать, что произошло тогда в сарае.
- Видно, кое-кто снова берется за старые штучки, - сказала мама. Нужно что-то делать...
- Поймать и голову открутить за такие дела! - горячо проговорила бабушка. - Ты это куда? - вдруг спросила она, взглянув на Леньку.
- Буренку сторожить, - заявил тот, надевая старую бабушкину кофту и подпоясываясь веревочкой.
- Ты вот что, лучше сбегай в правление за отцом, - сказала мама. - Не боишься один?
Покосившись на нас с Алей, Ленька покачал головой и решительно шагнул за порог.
ДЕЛА ВАЖНЫЕ
Перед отъездом в Заречье тетя Маша забежала к нам и, сияя счастливой улыбкой, пригласила на новоселье.
- Вот управлюсь маленько, тогда... Ивановича пришлю за вами, - сказала она.
- Это чего же ты туда решила? - поинтересовалась тетка Поля. - Твой-то дом получше будет, пусть бы они сюда перебирались.
- Алексей Иванович бригадир, ему там сподручней, - сказала тетя Маша. - А мне на ферму что отсюда, что из Заречья ходить - все одно. Да и дом мой тут сгодится, мы уж говорили с Егорычем...
Тетка Поля только пожала плечами.
- Не понимаю, как это люди своей выгоды не замечают? Такую обузу себе на шею взвалила! Шутка ли - семья целая! Да и дом еще бросает... - сказала она, когда тетя Маша ушла.
- А это оттого, что выгода у людей бывает разная: одни только о себе думают, а другие хотят, чтобы всем хорошо было, - сказала бабушка.
Тетка Поля, поджав губы, ушла, а я притянула бабушку за шею и поцеловала в щеку.
- Ну, ладно, ладно, не лижись, говори, что нужно-то, - отмахиваясь от меня, сказала бабушка.
- Ничего мне не нужно. Я просто так, безо всякой выгоды, - засмеялась я и побежала на улицу.
- Постой. На-ка вот, отнеси деду Сашке, а то ему теперь, бедному, и поесть некогда, - сказала бабушка, подавая мне узелок.
Я отправилась под навес, где дед Сашка мастерил низенькие столы и табуретки для будущих яслей. Наш Ленька целыми днями тоже пропадал под навесом. Когда я пришла, он с важным видом держал наготове какую-то палку, ожидая, пока она понадобится деду. В углу стояли готовые столы и маленькие табуреточки.
- Ой, сколько уже наделали! - воскликнула я.
- Помощник у меня мировой - вот и работа спорится, - сказал дед Сашка.