Учуял за собой погоню - бороду, метлу-ту, отвязал, забежал в избушку. Там старуха самовар ставит, уголье по полу месит.
- Ты, бабушка, с чем тут?!
- Чай пить средилась. А ты хто?
- Чай пить?! Смертной час пришел, а она чай пить... Царь сюда катит, он тя застрелит.
- Благодетель, не оставь старуху!
- Затем и тороплюсь. Скидовай скорей сарафанишко да платок, в рогозу завернись да садись под трубу заместо самовара.
Живехонько они переменились. Капитонко уж в сарафане да в платке по избы летат, самовар прячет, бабку в рогозу вертит, на карачки ей ставит, самоварну трубу ей на голову нахлобучил:
- Кипи!
Тут двери размахнулись, царь в избу. Видит - старуха около печки обрежаится:
- Бабка, не слыхала, этта мужик в сертуке мимо не ехал?
А Капитонко бабьим голосом:
- Как не видеть! Даве мимо порхнул, дак пылк столбом.
- В котору сторону?
- Не знай, как тебе россказать... Наша волость - одны болота да леса. Без провожатого не суниссе.
- Ты-та знашь место?
- Родилась тут.
- Бабка, съезди с моим адъютантом, покажи дорогу - найди этого мужика... А я тут посижу, болё весь росслаб, роспался... Справиссе с заданием, дак обзолочу!
Мазурик-то и смекат:
- Золотить нас не нать, а дело состряпам. Сидите, грейте тут самоварчик, мы скоро воротимся, чай пить будем.
Капитонко в платок рожу пуще замотал - да марш в царску коляску. Только в лесок заехали, эта поддельна старуха на ножку справилась, за адъютанта сграбилась да выкинула его на дорогу; вожжи подобрала, да только Капитонка и видели. А царь сидит, на столе чашки расставлят. Бедна старуха под трубой - ни гугу. На улице и темнеть стало. Царю скучно:
- Што эко самовар-от долго не кипит?
Его величество трубу снял, давай старухе уголье в рот накладывать...
Удивляется, што тако устройство. Потом сапог скинул, бабке рожу накрыл, стал уголье раздувать. Старуха со страху еле жива, загудела она, зашумела, по полу ручей побежал... Царь забегал:
- Охти мне! Самовар-от ушел, а их чай пить нету. Скоре надо заварить...
Хочет самовар на стол поставить:
- На! Где ручки-те?
Старуху за бока прижал, а та смерть шшекотки боится: она как визгнет не по-хорошему... И царь со страху сревел - да на шкап. А старуху уж смех одолел. Она из рогозы вылезла.
- Ваше величество, господин амператор! Не иначе, што разбойник-от этот и был. Как он нас обоих обмакулил, омманул...
Ночью царь задами да огородами пробрался домой, да с той поры и запил, бажоной.
А Капитонко в заграницу на тройке укатил и поживат там, руки в карманах ходит, посвистыват.