Если честно, ему в любом случае крышка.
Как только Мали получила то, что ей нужно, я отпустил его подбородок и заметил, что его кровь попала мне на руку. Какая гадость. Я вытираю ее его толстовкой, потому что нефиг пачкать свою одежду. Но тут что-то привлекает мое внимание.
— Что это, приятель? — дразню я его, указывая на пятнышки красной краски на его толстовке. — Что ты делал с краской из баллончика?
— Это старая, — врет он. — С тех пор, как мы покрасили лед в тот раз, когда озеро замерзло, чтобы мы могли играть на нем в хоккей. Я не носил эту толстовку уже несколько лет.
Кэм усмехается, делая еще один глоток пива, которое Айзек неосознанно принес для него. — Тебя что, слишком сильно приложили о борт или что-то в этом роде? Мы не вчера родились.
Немного странно видеть Кэма таким спокойным, пока мы разбираемся с этим. Но я сказал ему по дороге сюда, что я беру это на себя. Я хочу убедиться, что всю боль, которую он испытает, — от моих рук.
— В его сообщениях ничего нет, — говорит Мали. — Но есть приложение для отправки сообщений с неизвестного номера, которое тоже стерто.
Я разражаюсь саркастическим смехом. — И зачем оно тебе понадобилось?
— Не твое собачье дело, — прошипел он.
Боже, как мне нравится, когда он ведет себя так, будто он здесь главный. Это делает его крик гораздо более приятным, когда мой кулак врезается в его уже сломанный нос.
— Неправильный ответ.
Мали хмыкает. — Почему у тебя два приложения для калькулятора?
Его глаза расширяются, и он пытается оттолкнуться от стены, но он слишком слаб, чтобы бороться со мной. Достаточно одного нажатия моей руки, чтобы удержать его на месте.
— Это приложение «Секретное хранилище», — говорю я ей. — Открой его.
Она делает это с таким видом, будто играет в свою любимую игру, что делает ее еще более опасной. Серьезно, Кэму придется несладко, если он когда-нибудь причинит ей боль.
— Ооо, — воркует она. — Айзек, ты был плохим мальчиком!
Айзек опускает голову, когда Лейкин подходит ближе к Мали. — Дай мне посмотреть!
В трубке раздаются стоны, и Лейкин хихикает.
— Детка, я знала, что ты хорошо целишься, но, черт возьми, — говорит она мне. — Тебе действительно нужно было хорошо сосредоточится, чтобы попасть в эту маленькую штучку.
Я поворачиваю голову и смотрю на нее. — Перестань смотреть на его гребаный член и дай мне телефон.
Она закатывает глаза, забирая телефон у Мали и передавая его мне. — Ты портишь мне все удовольствие.
— Продолжай в том же духе, и единственным, кто будет веселиться позже, буду я, — предупреждаю я.
Кэм подходит, и мы смотрим видео. Он ничего нам не сказал, но у нас уже достаточно доказательств. Мы делаем это не совсем законным способом, так что все остальное не имеет значения, пока мы знаем правду. Однако это секрет, который, я уверен, он не хотел бы раскрывать.
— Боже мой, — хмыкнул Кэм, протягивая видео Оуэну. — Ты должен увидеть это дерьмо.
— Так, так, так, — медленно говорю я. — Как бы отнесся дорогой папочка, если бы узнал, что ты трахаешь его жену?
Если бы взгляды могли убивать, я бы сейчас уже горел. К сожалению, для него, это не работает. Но, как он уже говорил, приятно видеть, как люди получают заслуженную карму.
— Держу пари, что этот трастовый фонд и бесконечный поток денег быстро иссякнут, если он узнает.
Не желая больше его удерживать, я отпускаю его и подхожу к Кэму. Взяв телефон Айзека, я отправляю видео себе, Кэму и Мали. Лейкин это точно не нужно, поэтому я пропускаю ее. Закончив, я бросаю телефон к его ногам.
— Еще раз подставишь нас, и я позабочусь о том, чтобы это видео разослали во все СМИ в округе, а для твоего отца я устрою целое представление в кинотеатре. Я ясно выразился?
Он выдохнул, вытирая рукой кровь с лица. — Да.
Я надуваю нижнюю губу, подхожу ближе и глажу его по щеке. — О, не смотри так грустно. Я говорил тебе, что если ты еще раз приедешь в город, то я перережу тебе горло. А ты легко отделался!
Лично я хотел его убить. Я планировал поступить со всеми по-честному и разорвать его на части, но Лейкин была не согласна. Она отметила, что мы сразу же попадем под подозрение — особенно Кэм, после того, что случилось тем летом. А мы не профессионалы в том, чтобы избегать наказания за убийство. Так что, к сожалению, этот ублюдок останется в живых.
Повернувшись, я кивнул Оуэну. — Спасибо, чувак. Увидимся в пятницу?
Он ухмыляется. — Обязательно.
Кэм бьет Оуэна кулаком, и мы выходим за дверь, когда Мали останавливается перед Айзеком. Лейкин оборачивается, чтобы посмотреть, что она делает.
— Мэл, ты идешь?
Она кивает. — Только сначала нужно сделать одну вещь.
Айзек поднимает голову, чтобы посмотреть на нее, и страх наполняет его глаза. — Мэл, послушай. Мне очень жаль. Я действительно думал, что мы просто развлекаемся. Я не—
Мы все смотрим, как она отступает назад и бьет его по яйцам с такой силой, что даже меня начинает тошнить. Айзек испускает высокочастотный вопль, падая и сворачиваясь калачиком на полу.
— Никогда больше не произноси мое гребаное имя.
Как будто щелкнул выключатель, она ярко улыбается, подчеркивая это своим солнечным настроением, идет к Лейкин и обнимает ее за плечи.
— Пойдемте.
Мы вчетвером спускаемся на лифте и выходим из дома Оуэна. Когда солнце бьет мне в лицо, я хватаю свои солнечные очки, которые висят на воротнике футболки, и надеваю их. Я чувствую на себе взгляд Лейкин, которая идет рядом со мной.
— Что? — спрашиваю я.
Она ухмыляется, глядя вперед. — Ничего. Просто было жарко смотреть, как ты так расправляешься с ним.
Я весело хмыкаю, но не могу игнорировать то, что чувствую себя немного обманутым. — Представь, если бы ты сказала об этом, когда все только началось. Тогда бы я мог покончить с ним.
20
Это странное ощущение — не оглядываться через плечо, когда ты уже давно к этому привык. Страх, что за тобой постоянно следят, через некоторое время становится постоянным элементом твоей жизни, и даже когда это прекращается, он не проходит до конца. Хотя, если честно, мне трудно поверить, что все это действительно закончилось.