Я позволяю ему поцеловать меня, но страх, нарастающий во мне, увеличивается быстрыми темпами.
— Хейс, — начинаю я, но он слегка отодвигает меня так, что я оказываюсь спиной к дверному проему.
Его рука скользит по моей спине, пока его пальцы не проникают под пояс. — Этого вибратора недостаточно. Тебе нужно это. Тебе нужен я. И я собираюсь убедиться, что ты это знаешь.
Он проникает под мои трусики и прижимает пальцы прямо туда, куда я хочу, целуя мою шею, но это не то же самое. Его слова, или их отсутствие, заставляют меня чувствовать, что мое сердце разрывается прямо на месте. Я знаю, что он не доверяет мне, и у него есть на то причины, но до сих пор я никогда не задавалась вопросом, любит ли он меня.
А я не могу этого сделать, если есть хоть какие-то сомнения.
— Эйч, — говорю я, хватая его за запястье и вырывая руку.
Выражение его лица говорит о том, что он прекрасно понимает, почему я его остановила. Он опускает голову и сосредоточивает все свое внимание на полу, не в силах взглянуть на меня. И от этого становится еще хуже.
— О Боже, — говорю я, задыхаясь.
Он поднимает голову, и в его глазах мелькает что-то, но от этого становится только хуже.
— Лей, я… — Но его слова снова обрываются.
Я чувствую, как мое сердце разрывается по центру, когда я смотрю на него. — Ты больше не любишь меня?
Он выдыхает, проводя пальцами по волосам. — Ты же знаешь, что это так.
— Тогда почему ты не можешь этого сказать?
Его рот открывается и закрывается, и чем дольше он ничего не говорит, тем больше это меня раздражает. Это человек, который опустился на одно колено в двух шагах от того места, где мы сейчас стоим, и так уверенно говорил мне, что собирается провести остаток своей жизни, любя меня. А теперь он не может заставить себя произнести эти слова.
Он молчит, беззвучно воплощая в жизнь все мои страхи.
Я действительно все испортила.
Я уничтожила нас.
Неважно, что мои намерения были хорошими и что мое сердце было в правильном месте. Важно то, что я причинила ему боль до такой степени, что наши отношения, наш брак, возможно, уже не спасти.
— Я не могу… — пытаюсь сказать я, но всхлип прорывается сквозь меня.
Осторожно отодвинув его назад, я выскальзываю из-под него и убегаю через входную дверь, пока он не увидел, что я сломлена. И самое ужасное, что он даже не пытается меня остановить.
Вот и все.
Я долго не могла смириться с тем, что его отсутствие ответа о нас может быть моим ответом, но теперь я больше не могу этого избегать. Это прямо передо мной. В этом поцелуе было столько эмоций, и я позволила ему обмануть меня, решив, что он наконец-то впускает меня обратно.
Но это не так.
И я не уверена, что он когда-нибудь это сделает.
Я лежу на кровати Мали и смотрю в потолок. С тех пор как я уехала, было много ночей, когда я чувствовала себя именно так. Пустой. Мертвой внутри. Но тогда еще была неопределенность. Вопрос о том, будем ли мы когда-нибудь снова вместе, оставался без ответа, и я могла лежать, убеждая себя, что будем.
Но сегодняшняя ночь была очень похожа на конец.
— Я все еще говорю, что ты слишком много думаешь об этом, — говорит мне Мали. — Мы ведь говорим о Хейсе. Он делает большие жесты и при этом отрицает, что он романтик. Может быть, для него просто не было подходящего момента, и он хочет сказать это в первый раз особенным образом.
Я сухо хмыкнула. — А может быть, он просто больше не любит меня.
Она качает головой. — Нет. Это точно не так.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что если бы это было так, ты бы сейчас не жила в его доме. Он бы не сказал Кэму, чтобы тот шел в задницу, когда он сказал, что ты останешься с ним. И уж точно он не стал бы так на тебя набрасываться.
Она все правильно говорит, за исключением последней части. — Это неправда. Он знает, что между нами есть химия, и секс у нас хороший. Возможно, он просто использует секс, чтобы мысленно убежать от всего, что с ним происходит.
Честно говоря, если бы это было так, я думаю, я бы все равно позволила ему. Это разрушит меня, но, по крайней мере, я буду чувствовать, что хоть как-то помогаю ему. После того ущерба, который я нанесла, я просто хочу, чтобы с ним все было в порядке. Просто отстойно, что, когда он будет в порядке, когда он наконец встанет на ноги и мир перестанет его топтать, я ему больше не буду нужна.
— Детка, я знаю, что ты королева самобичевания и все такое, но не сходи с ума. Он любит тебя.
— Тогда почему он не мог этого сказать? — в отчаянии спрашиваю я, чувствуя, как слезы снова начинают наворачиваться на глаза. — Посмотри правде в глаза, Мэл. Есть очень большая вероятность того, что я действительно все испортила. Я сделала неправильный выбор, и из-за этого я потеряю самого лучшего человека, которого когда-либо знала.
Я решила не ночевать у Мали. Я не уверена, что столкнуться с Хейсом — это то, что я могу сделать прямо сейчас. Но я не хотела, чтобы он волновался. Он больше всего боится, что я снова уйду, и хотя я была всего в нескольких милях от него, я отказываюсь поддерживать в нем страх, что я не вернусь домой.
Я всегда хочу возвращаться домой.
Когда я вхожу в дверь, уже поздно, но Хейс еще не спит. Он сидит на диване, и когда я захожу внутрь, его глаза встречаются с моими.
— Ты еще не спишь, — замечаю я, стараясь, чтобы мой голос был ровным и бесстрастным.
Он отводит глаза и кивает. — Да. Просто смотрю телевизор.
Это безобидное заявление, или, по крайней мере, должно быть таким, но когда мы оба смотрим на телевизор, я замечаю, что он выключен, а пульт от него находится в другом конце комнаты. Он даже не может сказать мне, что ждал, пока я вернусь домой. Мы настолько безвозвратно разбиты, что он лжет мне только для того, чтобы я не догадалась, как сильно он переживает.
— Точно, — бормочу я. Бесполезно его переубеждать. Даже он это знает. — Я собираюсь пойти спать.
Нажав на кнопку выключения экрана на своем телефоне, он встает с дивана. — Да. Это звучит как хорошая идея.
Мы вдвоем поднимаемся по лестнице, и все это время я надеюсь, что он что-нибудь скажет. Что-нибудь. Но он не говорит. И когда я подхожу к двери в нашу спальню — ту самую, в которой мы провели столько бессонных ночей, полных любви, что я могла бы утонуть в ней, — я понимаю, что не могу лечь с ним в постель.
Не тогда, когда мы в таком состоянии.
Я поворачиваюсь, обнаруживая его прямо за собой, и вздыхаю. — Думаю, сегодня я займу комнату для гостей.
На его лице появляется страдальческое выражение. — Почему?