Я киваю в сторону девушки, уткнувшейся лицом в компьютер в дальнем углу. — Ей это нужно, а наш сайт обещает бесплатный Wi-Fi. Ты знал, что у нас есть сайт?
Он закатывает глаза. — Без меня это место развалится. Он наверху. Я схожу за ним.
— Спасибо.
В это время Райли, Мали и я работаем в баре, справляясь с «закатной суетой», как мы это называем. Хотя, когда нас трое, это не так уж сложно. Мали удается случайно не подставить Райли подножку, а Райли держит при себе все свои ворчливые замечания по поводу того, что Мали стоит за барной стойкой. Но когда девушка из дальнего угла подходит и в очередной раз спрашивает пароль от Wi-Fi, я понимаю, что Кэма нет уже больше получаса.
— Мэл, ты не видела Кэма? — Она качает головой. — Райли?
Но она его тоже не видела.
Я передаю пиво ожидающему парню и иду наверх, думая, не застрял ли он в поисках пароля или еще чего-нибудь, но результат оказался гораздо хуже. Он стоит перед моим столом с открытым нижним ящиком и разложенными на нем просроченными счетами.
Я передаю пиво ожидающему парню и направляюсь наверх, гадая, не застрял ли он в поисках пароля или что-то в этом роде, но результат намного хуже. Он стоит перед моим столом, нижний ящик открыт, а на верхнем разложены все просроченные счета.
Ублюдок. — Кэм, я могу объяснить. Выслушай меня.
Он выглядит подавленным. — Чувак!
Я не так представлял себе происходящее дерьмо. Ну, это неправда. Я вообще не представлял, как это будет происходить, потому что в конце концов нашел решение.
— Я знаю! Я собираюсь это исправить, — говорю я ему. — Я продаю свой байк и—
— Твой байк? — говорит он, не веря своим ушам. — Эйч, здесь больше пятидесяти штук!
Иисус. Я так и не суммировал все это. Я слишком боялся, что это число только усилит мое беспокойство, и посмотрите на это — я был прав.
— Какого черта мы так отстали? — огрызается он. — У нас все было хорошо! Мы уже должны быть в плюсе! Ты знаешь, сколько баров закрываются всего через пять лет? Какого черта мы в минусе?
Моя голова падает вперед. — Я не оплачивал счета.
— Ни хрена себе, я это вижу! — Он бросает на пол несколько бумаг, которые держит в руках. — Да что с тобой, блядь, такое? Я знаю, что это была твоя идея, но это не просто твой гребаный бар! Это мой чертов заработок!
— Что происходит? — спрашивает Мали.
Кэм фыркает и закатывает глаза. — Конечно, ты пришла, чтобы спасти его. Невероятно.
Если кто-то и не боится перечить Кэму, так это она. — Что, черт возьми, это должно означать?
— Это значит, что он разрушает свою жизнь, а ты, блядь, позволяешь ему это делать! — рычит Кэм, затем сосредотачивает свое внимание на мне. — Я знаю, что у тебя разбито сердце из-за моей сестры, но прошло почти два года! Двигайся, блядь, дальше!
Ладно, к черту это. — Это не из-за Лейкин, придурок!
— Да ну, фигня это! Иначе почему ты не платишь по счетам? Это наркотики? Мне нужно отвезти тебя в реабилитационный центр? Господи, да ты и так выпиваешь половину всего пива в этом месте. А теперь я должен беспокоиться о том, что ты выпьешь еще и весь этот гребаный бар?
— Кэм! — кричит Мали, но слишком поздно брать его под контроль.
— Пошел ты, — усмехаюсь я. — Я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты ругаешь меня, как будто ты намного лучше меня.
Я разворачиваюсь и направляюсь к лестнице, желая убраться отсюда нахрен, в то время как Кэм кричит у меня за спиной. — Каков муж, такова и жена, верно? Убегают, когда становится совсем хреново!
Мали снова кричит на него, но я не слышу, что она говорит, когда спускаюсь по лестнице и выхожу за дверь. Сворачивая за угол, я вижу свой байк, стоящий прямо рядом с моим грузовиком, и ну его к черту. Если я собираюсь продать его, я могу воспользоваться им в последний раз.
Надев шлем, я пристегиваю его и слушаю, как мотоцикл оживает. Я сдаю назад и поворачиваюсь, чтобы выехать с парковки, как раз в тот момент, когда Мали выбегает на улицу. Я уверен, что она кричит, чтобы я остановился, но она ничего не может сказать, чтобы удержать меня здесь и сейчас.
Выхлопная труба урчит, когда я сворачиваю на улицу. Прохладный ветер продувает сквозь мою толстовку, но это приятно. Это похоже на что-то. Что-то, что не является онемением, но и не болью. И я живу ради этого.
Я не знаю, где я ошибся. Было время, когда у меня было все. Все, чего я хотел, было прямо передо мной, и я думал, что мое «все» тоже хочет меня. Может быть, я неправильно понял выражение ее глаз или честность ее голоса, когда она призналась мне в любви. Черт возьми, я мог вообразить все это, насколько я знаю. Но как только она ушла, вся моя жизнь развалилась на кусочки. Как будто она была тем клеем, на котором все держалось, а теперь карма заставляет меня платить за все мои проступки, причем в десятикратном размере.
Два года назад у меня было все, а теперь я могу только стоять и смотреть, как у меня все это отнимают.
Двигатель становится громче, я мчусь по дороге, наблюдая, как мимо меня проплывает пляж, и я теряюсь в том времени, когда мне казалось, что я могу одолеть весь мир. Ради нее я бы так и сделал. Я хотел бы вернуться назад и остановить время. Я бы отмотал назад нашу брачную ночь и прожил ее снова и снова, потому что именно тогда мы были самыми счастливыми.
Когда рак не убивал мою маму.
Когда Лейкин была в моих объятиях.
Когда я наслаждался жизнью и смотрел, как сбываются мои мечты.
А теперь просто… что бы это ни было.
Я разгоняюсь чуть быстрее, и мое внимание привлекает пара на тротуаре. Он обнимает ее, а она откидывает голову назад, смеясь так, словно быть влюбленной — это самое прекрасное чувство на свете. Мало кто знает, что это чувство — ложь. Просто куча химикатов в мозгу, чтобы обмануть тебя и заставить думать, что это будет длиться вечно.
Оно погубит их так же, как погубило меня.
Я поворачиваюсь, чтобы снова сосредоточиться на дороге, но уже слишком поздно. Красный свет слишком близко, и даже если я нажму на тормоза и мотоцикл заскользит, потеряв управление, это не поможет. Байк выскальзывает из-под меня, я скольжу по земле, пока мы оба не врезаемся прямо во внедорожник, поворачивающий налево.
Я даже не успеваю почувствовать боль, как все вокруг погружается во тьму.
4
Паника. Хаос. Все вокруг как в тумане, когда я вдавливаю педаль газа в пол. Телефонный звонок, который я получила час назад, стал воплощением моего самого страшного кошмара. Все слова проносятся у меня в голове по кругу.
Авария на мотоцикле.
Возможно, сломаны ребра.
Возможно, отек мозга.
Слишком рано говорить об этом.
Боль от тоски по нему сильна и постоянна, но боль от незнания того, что с ним все будет хорошо, ни с чем не сравнима. Это поставило меня на колени, и, когда я положила трубку, я ничего не могла поделать, кроме как быть полностью потрясенной приступом паники, у которого была одна цель — уничтожить меня. Не успела я полностью восстановить дыхание, как оказалась в своей машине.
Часть моей одежды засунута в чемодан. Я даже не знаю, подходит ли что-нибудь из этого, и у меня не было времени застегнуть молнию, прежде чем я выбежала из дома. Черт, я даже не сказала Нолан, куда иду. Я решила, что напишу ей, когда приеду, но сейчас я сосредоточена только на том, чтобы добраться до больницы.