Мы снова вернулись к исходной точке, только на этот раз ребята стали гораздо более заботливыми. Нам с Мали никогда не разрешается оставаться одним. Мы можем быть друг с другом или с кем-то из них. Но возможность остаться дома или поехать куда-то на машине? Да, это уже давно в прошлом. Это очень похоже на наказание, но я понимаю. Они просто пытаются нас обезопасить.
Был даже день, когда девушка, с которой должна была работать Мали, отпросилась, и Кэм просидел с ней всю смену в Wrapped in Lace. Кто-то может назвать это излишеством, но после того, как мы увидели, на что способен этот человек, мы считаем это необходимым.
Исследования также возвращаются к началу. В прошлый раз мы ошиблись. И хотя в глубине души я всегда чувствовала, что это еще не конец, я позволила себе слишком успокоиться в тишине последних двух недель. Но это ощущение прежней жизни, той, где мы с Хейсом счастливы вместе и все прекрасно, — это основное, что заставляет меня продолжать борьбу.
Мы проверяем всех, кто может быть под подозрением, даже Айзека, потому что не исключено, что он может вести себя так, будто это не он — хотя это было бы глупо, учитывая то, что у Хейса есть на него сейчас. Но он никогда не отличался большим умом.
— У тебя есть что-нибудь на Крейга? — спрашиваю я Мали.
Она качает головой. — Нет. Он только что обручился с какой-то девушкой, с которой познакомился в колледже. Не думаю, что сейчас его это волнует.
Спасибо, черт возьми, за это.
— А что насчет Лукаса?
Хейс вздохнул. — Нет. Ты была абсолютно права. Обычный паренек, который неравнодушен к моей жене.
Я ухмыляюсь. — Уже дважды за три дня мне говорят, что я права.
Мали застонала. — Надо это прекратить, а то у нее начнутся проблемы.
— Слишком поздно, — пропела я.
Какая-то часть меня думала, что это будет дерьмовое шоу — все мы живем в одном доме, но каким-то образом это работает. Каждое утро Кэм отправляется в спортзал на рассвете, поэтому он всегда приносит домой кофе. Мы с Мали готовим завтрак, потому что в то утро, когда Хейс попробовал, нам всем было плохо до конца дня. Он может обойтись бубликами и хлопьями. Ничего больше.
Вместо этого он отвечает за то, чтобы убедиться, что его мама в безопасности. Мы не знаем, на что способен этот человек и как далеко он готов зайти, чтобы добиться своего, поэтому он увеличил количество своих визитов до двух раз в день. Иногда я хожу с ним. Ей нравится видеть нас снова вместе, и, отвлекаясь на это, она не замечает, как напряжен Хейс.
Но я-то замечаю.
— Ладно, — говорю я, закрывая компьютер и вставая, чтобы потянуться. — Сейчас четыре утра, и я устала.
— Да, я тоже, — соглашается Мали и отправляется спать.
Кэм уже наверху, отключился в гостевой комнате, которую он делит с Мали. Ему поручили выяснить, как обстоят дела с Оуэном, что было довольно просто. Он был наименее вероятным из всех подозреваемых, поэтому потребовалось всего полчаса, чтобы исключить его из списка подозреваемых.
— Детка, ты идешь спать? — спрашиваю я Хейса.
Он кивает, но, вставая, хватает свой ноутбук, чтобы взять его с собой. — Да. Я могу сделать это из постели.
Мы с Мали обмениваемся взглядами, и она молча желает мне удачи, прежде чем отправиться наверх.
Уф. — Нет, перестань, — говорю я. — Положи его и просто иди со мной в постель. Это может подождать до завтра.
Правда в том, что Хейс не спит. Вообще. Он думает, что я этого не замечаю, потому что в большинстве случаев он притворяется, что засыпает, когда засыпаю я. Но посреди ночи, приоткрыв глаза, я вижу, что он сидит в кровати и листает телефон.
Даже сейчас я могу сказать, что он подумывает о том, чтобы остаться здесь, чтобы продолжать все изучать, но он устал. Это видно по его лицу. Он просто не хочет признать, что это проблема.
— Хейс, — мягко говорю я, подходя ближе и кладя руку ему на грудь. — Все в порядке. Давай просто немного поспим. Завтра мы сможем взглянуть на это свежим взглядом.
Он смотрит мимо меня, и я легонько кладу руку ему на щеку, чтобы он посмотрел мне в глаза. Только так я могу заставить его согласиться. И когда его взгляд встречается с моим, я чувствую, что он сдается, вздыхая.
— Хорошо, — пробормотал он, положив компьютер обратно на журнальный столик. — Давай ляжем спать.
Мы поднимаемся по лестнице и забираемся в постель. Он обхватывает меня руками и прижимает к себе. Это единственное, что заставляет меня чувствовать себя комфортно — ощущение его присутствия. Он — моя опора, мой защитник, мой дом.
И когда утром я просыпаюсь и вижу рядом с кроватью компьютер, я понимаю, что он тоже нуждается в защите.
Реальность того, с чем мы имеем дело, нависла надо мной тяжелым грузом. Несмотря на то, что на фронте все было относительно спокойно: всего несколько издевательских текстовых сообщений и проколотые шины грузовика Хейса в одну из ночей, когда он закрывал бар, я знаю, что если мы не разберемся с этим, нас ждет что-то мрачное.
Если стресс не уничтожит Хейса раньше, чем это сделает наш преследователь.
Сегодня день Кэма, когда он открывает бар, а значит, день Хейса, когда он его закрывает. По выходным они делают это вместе, а в будни, как правило, один из них может все успеть. К тому же, в большинстве случаев им помогает Райли.
Я спускаюсь вниз и застаю Кэма и Мали на кухне. — Где Эйч?
— Он вышел за молоком, — отвечает Мали. — Он просил нас не будить тебя.
Конечно, он попросил. Он всегда беспокоится обо всех остальных, но никогда о себе. Это то, что мне в нем нравится… когда это не подвергает его опасности. Я смотрю на брата и понимаю, что рискую, даже поднимая эту тему, но это единственное, что я могу придумать, чтобы спасти Хейса.
— Я беспокоюсь за него, — признаюсь я.
Они оба поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, и только Кэм отвечает. — Волнуешься за него? Почему?
Я пожимаю плечами. — Он не спит. Он пытается взять на себя все. Бар, выяснение, кто за всем этим стоит, защита меня и уверенность, что с его мамой все в порядке. Этого просто слишком много.
Кэму кажется, что это не так уж и важно. — Нет, Хейс уже привык спать всего несколько часов в сутки.
— Нет, ты не слушаешь, — говорю я ему. — Он вообще не спит.
Теперь до него начинает доходить. — Даже час или два?
— Нет. — Я сжимаю губы, чтобы сохранить самообладание, переполненная тем, как я за него переживаю. — Я пыталась поговорить с ним об этом, но он сказал, чтобы я не забивала себе этим голову. Что с ним все в порядке. Но я-то знаю лучше.
Мали подходит и обнимает меня, пока Кэм проводит пальцами по своим волосам. — Я могу попробовать поговорить с ним. Может быть, он скажет мне, в чем дело.
Я качаю головой. — Это не сработает.
— Она права, — соглашается Мали. — Если он говорит ей, что у него все в порядке, то и тебе он скажет то же самое. Вы оба упрямые ослы.
Его плечи опускаются, когда он понимает, что мы правы. — Ладно, тогда что нам делать? Мы же не можем его усыпить.
Я смотрю вниз на свои колени. — Вообще-то у меня есть идея, но тебе она не понравится.