Ее украли у меня.
Вырвали и куда-то увезли, и я не знаю, где, черт возьми, ее искать.
— Пожалуйста, Господи, — умоляю я, когда слезы начинают капать. — Пожалуйста, не забирай ее у меня. Верни ее. Я просто хочу, чтобы она вернулась.
Кэм подходит и опускается на колени рядом со мной, кладя руку мне на плечо. — Мы найдем ее, Эйч.
Но как он может это обещать? У нас нет ни малейшего представления о том, где она находится. Она может быть где угодно, в том числе и в часе езды от нас. И это если она еще жива. Когда они забрали хакера, мы нашли его только после того, как он был мертв и выброшен посреди бара.
Если они так поступят с Лейкин, клянусь, я умру на месте.
Я говорил серьезно, когда сказал, что без нее для меня нет жизни. Мне неинтересно жить. Я справлялся, когда ее не было, потому что знал, что она где-то там. Но если я буду знать, что ее больше нет, то ни одна часть меня не захочет оставаться здесь.
Не без нее.
Мали хмурит брови, доставая телефон из заднего кармана. Ее глаза расширяются, когда она видит, что там, и она протягивает его Кэму. Его глаза быстро пробегают по экрану, прежде чем он опускает голову и выдыхает.
— Она была права, — пробормотал он. — ДНК совпадает. Райли — сводная сестра Монтгомери Роллинза.
Ярость проникает в меня, и я вижу только красный цвет. Мое зрение начинает расплываться, и я теряю сознание. Эта чертова сука. Если бы она была сейчас передо мной, я бы задушил ее без малейших колебаний.
Поднявшись на ноги, я чувствую, как дрожит все мое тело, когда я иду к джипу Кэма. — Я убью ее на хрен.
Кэм вскакивает, делает шаг ко мне и кладет обе руки мне на грудь, но адреналин, бурлящий во мне, все же не дает ему покоя.
— Хейс, ты не можешь, — говорит он мне.
— Я, блядь, точно могу.
Никогда еще я не хотел причинить кому-то боль так сильно, как сейчас.
Эта сука имеет наглость находиться рядом со мной каждый день. Работать в моем баре и вести себя как мой друг, а потом идет и забирает мою гребаную жену? Нет ничего хуже такой мрази, как она, и я сделаю все, чтобы она никогда больше не увидела свет.
— Эйч, — умоляет Кэм. — Послушай меня. Единственная причина, по которой у нас сейчас есть преимущество, — это то, что она не знает, что мы за ней следим. Все это время преимущество было на ее стороне, но теперь оно на нашей. И если ты убьешь ее сейчас, мы можем никогда не узнать, где Лейкин.
Черт.
Это чертовски больно.
По крайней мере, когда я злюсь, это маскирует боль, которая грозит разорвать меня на части. Но когда я думаю о том, что не знаю, где она, что не могу обнять ее и сказать, что с ней все будет хорошо, мне кажется, что я умираю самой мучительной смертью. Снять кожу заживо было бы гуманнее, чем это.
Эта боль неумолима.
Она безжалостна и не знает пощады.
— Я не могу потерять ее снова, — говорю я со всхлипом. — Я не могу.
Мы с Кэмом обычно не обнимаемся, но ни одному из нас нет до этого дела, когда он подходит ближе и обхватывает меня руками. Я знаю, что он тоже напуган, как и Мали, но они оба знают, что я никогда не справлюсь с этим, если мы не найдем ее.
Они боятся за Лейкин, но они также боятся и за меня.
Мой телефон дважды пикает в кармане, и я спешу открыть его, надеясь, что это что-то о Лейкин. Но то, что я вижу, ничуть не успокаивает.
Наоборот, оно подтверждает мои худшие опасения.
Это фотография Лейкин, сделанная сверху. Она без сознания и лежит в ящике, похожем на гроб.
Они, блядь, хоронят ее заживо.
Следующее сообщение не менее зловещее.
Она жива, но это ненадолго. Вы можете найти ее, спрятанную в священном тайном месте. Надеюсь, вы не опоздаете.) xx
Боже мой.
Я сую телефон в руки Кэма как раз вовремя, чтобы повернуться и извергнуть все, что было в моем желудке, на пол. Боль мучительная. Знать, что она умрет, если мы ее не найдем, и не только это, но и то, что ей будет чертовски страшно.
Я не могу с этим справиться.
— Что, блядь, это значит? — кричит Кэм.
Мали берет телефон и прижимает кулак ко рту, хныча при виде своей лучшей подруги. — Нет. Они не могут этого сделать. Они не могут забрать ее у нас.
Я заставляю себя подняться на ноги и подхожу к Мали, забираю у нее телефон и отправляю ответное сообщение.
Пожалуйста, не делай этого.
Я сделаю все, что угодно. Ты можешь получить все, что захочешь.
Мой бар. Мой дом. Мой грузовик. МЕНЯ.
Просто скажи мне, что ты хочешь, и ты получишь это.
Речь явно идет обо мне. Ты хочешь, чтобы я был несчастен, так возьми меня. Отпусти ее и возьми меня. Ты можешь делать со мной все, что хочешь, только не поступай так с ней.
Но ответ, который приходит, говорит о том, что они не собираются уступать.
Это всегда было связано с ней.
— Блядь! — реву я, едва удерживаясь от желания швырнуть телефон на парковку. — Ладно, думай, Хейс. Думай.
На это должен быть ответ. Если бы они хотели убить ее, они бы сделали это, а потом использовали ее тело, чтобы отомстить нам. Они не стали бы посылать какую-то загадку.
Вы можете найти ее, спрятанную в священном тайном месте.
Мали ломает голову вместе со мной. — Это каток? Ты там что-нибудь делал? Слово «секрет» заставляет меня думать, что это как-то связано с тем, как вы двое дурачились.