— Я. Ненавижу. Тебя.
Прежде чем я понимаю, что происходит, его губы на моих, его язык у меня во рту, а его рука сжимает мой затылок, удерживая меня на месте.
На добрых десять секунд я отвечаю на его поцелуй с таким же пылом, мои разум и тело возвращаются прямиком к Хэллоуину, когда я полностью растворилась в нем, но затем все возвращается ко мне, и я хлопаю ладонями по его груди.
— Нет, — кричу я. — Ты не должен этого делать. Ты не можешь постоянно появляться в моей жизни и исчезать, притворяясь, что тебе не все равно на несколько минут. Нет, — выплевываю я, выскальзывая из-под его тела и стены. — Тебе на меня наплевать. Если бы это было не так, ты бы не игнорировал то, что произошло между нами, как будто все это было сном в течение нескольких месяцев.
Его грудь вздымается, губы распухли, а кулаки прижаты к бокам.
Как всегда, он одет с ног до головы в черное, только он немного более повседневен в черной футболке. Прямо как на Хэллоуин. Вот только ему не хватает плаща и маски.
Супергерой, черт возьми.
Маниакальный смех срывается с моих губ.
— Если бы тебе было не все равно, ты бы нашел меня. Ты бы сказал что-нибудь. Что угодно. Но нет, ты счастливо сидел в одной комнате со мной и делал вид, что ничего не произошло. Что ты не поцеловал меня, что ты не…
— Заставил тебя кончить? — заканчивает он за меня.
Мои щеки горят красным, когда воспоминания обрушиваются на меня, а бедра сжимаются, чтобы облегчить боль от потребности почувствовать это снова.
С Антом все было хорошо. Он заставлял меня чувствовать себя хорошо. И я могу лгать себе сколько угодно, но никогда еще не было так хорошо, как в ту ночь.
Я говорила себе снова и снова, что это было просто из-за тайны. Кайф от того, что я не знала, с кем была в той темной комнате. Дикость, бунтарство.
Но я знаю, что ничего из этого не было правдой.
Это был он.
Мой Бэтмен.
— То, что ты сказал той ночью. То, как ты прикасался ко мне, я подумала…
— Ты что подумала? — спрашивает он, делая шаг ко мне. — Ты думала, это было началом чего-то? Что я собирался заявить на тебя права у всех на глазах и сделать тебя своей?
Я качаю головой, желая, чтобы его слова не были правдой.
В ту секунду, когда он отказался раскрыть свою личность, я поняла, что мои надежды на какое-либо будущее между нами были фантазией.
— Я не могу заполучить тебя, Калли, — говорит он, печали и поражения в его тоне достаточно, чтобы немного утихомирить мой гнев.
— Итак, почему я здесь? Что, черт возьми, все это значит, если я тебе не нужна?
— Нет, — рявкает он. — Я сказал, что не могу обладать тобой, не то чтобы я тебя не хотел.
Я смотрю на него, пытаясь переварить все это, в то время как то, чем он меня накачал, все еще туманит края моего сознания.
В конце концов, я поворачиваюсь ко всему этому спиной, как в переносном, так и в буквальном смысле, и мчусь в ванную, захлопывая за собой дверь и щелкая замком, прежде чем у него появится шанс присоединиться ко мне.
Мне удается держать себя в руках, пока я писаю, но в ту секунду, когда я стою перед раковиной и смотрю в зеркало, видя следы одурманивающих поцелуев Анта на моей шее и абсолютную, блядь, усталость в моих глазах от всего, что произошло с тех пор, я разбиваюсь вдребезги.
Громкие, безобразные рыдания сотрясают мое тело, ноги подкашиваются, и я оседаю на пол.
4
КАЛЛИ
В следующий раз, когда я просыпаюсь, я снова в его постели, только на этот раз я знаю, что я одна. Я не чувствую его присутствия, его взгляда, его жара.
Приоткрывая глаза, первое, что я замечаю, это дверь ванной, которая свисает с нижних петель под забавным углом. Во-вторых, я больше не привязана к кровати.
Откидывая с лица растрепанные волосы, я сажусь и оглядываюсь.
Каждая частичка моего тела болит, но это и близко не сравнится с болью в моем сердце. Мысли об заразительной улыбке Анта, его добром характере и способах поддержать меня разрывают мою грудь на части.
Я знала, что в конечном итоге он заплатит цену за то, что мы скрывались. Но я никогда не могла себе этого представить.
Я все еще не знаю, где я, но в равной степени мне тяжело представить, что это дом Деймона.
Это так… нормально.
Я сижу там в течение долгих секунд, просто слушая, пытаясь понять, где он.
Часть меня задается вопросом, бросил ли он меня, но после того, как я проснулась привязанной к кровати в прошлый раз, я сомневаюсь, что он отпустил бы меня так легко.
Что-то подсказывает мне, что мне придется потрудиться усерднее, чем просто выйти за дверь, чтобы узнать о последствиях всего этого.
Сколько я вообще здесь нахожусь?
Каждый раз, когда я спала, это было так глубоко, что могло пройти несколько дней, или, может быть, это действие какого-то наркотика, который он мне дал, заставляло меня терять контроль над реальностью.
Выбираясь из кровати, я испытываю облегчение, когда мои ноги становятся более устойчивыми, чем в прошлый раз, когда я стояла, и я направляюсь к окну.
Раздвигая плотные шторы, я обнаруживаю, что солнце стоит высоко в небе. Но вид этого мало поднимает мое мрачное настроение, поскольку горе продолжает впиваться в меня своими когтями.
То, что мы находимся далеко от земли, только подтверждает мое первое предположение, что мы в его квартире.
— Господи, — выдыхаю я, оборачиваясь, чтобы посмотреть на часы.
На другой стороне кровати есть одни, которые показывают одиннадцать сорок пять.
Но какого дня?
Должно быть, все еще выходные. Кто-нибудь заметил бы, если бы я просто не появилась в школе. Может быть, и нет, мои родители, Джослин, наша экономка, определенно бы. Стелла и Эмми также. Возможно, даже мой брат.
Грохот откуда-то из-за спальни заставляет мое сердце подпрыгнуть к горлу.