Оставляя все на своих местах, я снимаю одежду и иду прямо в душ, чтобы освежиться.
Я скребу каждый дюйм своего тела и брею все необходимые части. Как только я выхожу и вытираюсь, я втираю в кожу свой любимый увлажняющий крем с приятным запахом.
Чувствуя себя хорошо, я достаю свое самое сексуальное нижнее белье — которое не такое уж сексуальное, но, по крайней мере, кружевное, а не хлопковое — и роюсь в своем гардеробе в поисках чего-нибудь подходящего.
С тех пор, как Стелла и Эмми вошли в мою жизнь, мой гардероб значительно улучшился. Они повлияли не только на то, как я действую, но и на то, как я выгляжу. Стелла была той, кто убедила меня избавиться от светлых волос, которые мама требовала, чтобы я сохранила, хотя в глубине души я жаждала попробовать что-нибудь потемнее и обрезать длину, которая, по словам мамы, была красивой, как у принцессы.
Я не хотела быть принцессой. Хорошая девочка, которая делала, как ей говорили, и жила самой скучной жизнью в мире, находясь взаперти в своем замке.
Я хотела испытать жизнь, как Нико. Я хотела раскрасить город в красный цвет, уйти в загул, быть подростком или, по крайней мере, иметь возможность сделать это.
Довольная своим отражением, я снова приглаживаю волосы и засовываю ноги в угги.
Схватив свою сумку, я бросаю в нее телефон и выхожу через свой новый черный ход.
Отъезд Нико был одной из лучших вещей, которые произошли со мной. Мне нравится иметь свое собственное пространство, свою собственную дверь, свою свободу. Даже если в большинстве дней я не пользуюсь этим, учитывая, что мне нечего делать. Достаточно просто знать, что у меня это есть, что мои родители наконец-то доверяют мне, хотя бы немного.
Путешествие в итальянскую часть города занимает больше времени, чем я ожидала, и по дороге я получаю не одно сообщение от Анта, спрашивающего, приеду ли я.
Его нетерпение увидеть меня заставляет меня улыбнуться, когда я останавливаюсь на улице, через дорогу от переоборудованного склада, который он называет своим домом.
Все остальные паркуются прямо перед зданием. Но, проскальзывая через деревья сзади, это позволяет мне забираться внутрь и выходить незамеченной в течение последних нескольких месяцев.
В ту секунду, когда я выхожу из машины, скрытая в тени, я вижу его, стоящего под уличным фонарем рядом с просветом между деревьями.
— Привет, незнакомка, — выдыхает он, делая шаг мне навстречу. — Я скучал по тебе.
Его рука скользит по моей шее сзади, и его губы касаются моих в сладчайшем из поцелуев.
Впрочем, такой уж Ант. Все, что он делает, мило и вдумчиво.
Ничего похожего на него.
Ант никогда бы не прикоснулся ко мне, не поцеловал меня, не взял бы меня так, как он сделал той ночью.
Это причина, по которой я все еще жажду его?
Тьма, которую он показал мне. Удовольствие.
Он взял то, что хотел, то, что, как он знал, мне было нужно — хотя я не уверена, откуда он узнал, — и дал мне то, что я никогда не смогу забыть.
— Прости, я был так занят, — шепчет он, отстраняясь, обхватывая мою челюсть ладонями и заглядывая мне в глаза.
— Все в порядке, я понимаю. — И я действительно понимаю. Он работает на семью Мариано, но он также учится на первом курсе университета и находится на последнем этапе подготовки к экзаменам. Я понимаю, почему ему нужно поставить это на первое место. Почему он должен ставить свою семью на первое место, потому что если он этого не сделает, и кто-нибудь узнает, что это из-за меня, из-за Чирилло…
Я отталкиваю реальность, пытаясь сосредоточиться на нем, когда он берет меня за руку и переплетает наши пальцы.
— Пошли, я уже заказал еду.
Мой желудок урчит по сигналу.
— Извини, что я так долго; движение было ужасным.
— Теперь ты здесь, — говорит он, поднося наши соединенные руки к своим губам.
Все внутри меня расслабляется в его присутствии. Это одна из многих причин, по которым я знаю, что мои брат и кузен неправы.
Ант не играет со мной. Он не пытается добыть информацию о нас, о нашей Семье. Он никогда даже не спрашивал меня о моей жизни вне школы или обычных вещах. Он никогда не давал мне никаких оснований полагать, что хочет чего-то большего, чем просто провести время со мной… ну, может быть, кое-что еще. Но он всегда был джентльменом и придерживался моего темпа.
В первый раз, когда мы тусовались после Хэллоуина, когда он попытался приставать ко мне, я сказала ему, что хочу не торопиться, и он принял мою просьбу без возражений, хотя я знала, что он хотел пойти дальше. Это показало мне, что он хотел поставить мои потребности выше своих собственных.
Я хотела этого. Быть с ним вот так физически. Но после него, я просто не могла.
Я бы сравнивала все, а потом застряла бы в собственной голове с тем, как он это сделал.
Мне просто нужно было время, чтобы выкинуть его и мысли о той ночи из головы, как, казалось, он сделал в ту секунду, когда вышел за дверь.
Больно было узнать, кем он был, и наблюдать, как он забывает, что это когда-либо было. Видеть его позже тем вечером, когда Себ и Тоби лежали на больничных койках, было пыткой, но это никак не повлияло на то, что он посмотрел на меня так, как в любой другой день, кивнул в знак приветствия, а затем ушел, как будто я не кончила ему на лицо всего несколько часов назад. Черт возьми, он, вероятно, все еще мог попробовать меня на вкус, но он отмахнулся от меня, как от пустяка.
Как будто я была прискорбной ошибкой, о которой он, к счастью, никогда больше не вспомнит.
— Что случилось? — Спрашивает Ант, чувствуя смену моего настроения.
— Ничего, — говорю я, натягивая улыбку. — Просто это была долгая неделя.
— Что ж, тогда ты пришла в идеальное место для отдыха.
Мы выходим из-за деревьев с задней стороны здания и обнаруживаем, что окно в квартиру Анта на первом этаже открыто и готово к приему гостей.
— Разве ты не хотел потусоваться с парнями сегодня вечером? — спрашиваю я, когда мы останавливаемся у окна.
— Вместо того, чтобы провести время с тобой? Ни за что, — выдыхает он мне в ухо, подходя прямо ко мне сзади и прижимаясь всем своим телом к моему.
Я в глубоком обмороке, когда его руки касаются моих боков, наконец останавливаясь на изгибе моей талии, чтобы помочь мне пролезть через окно в его комнату.
Это должно быть ярким сигналом тревоги, что я не могу просто войти через парадную дверь, чтобы быть с ним. Этого должно быть достаточно, чтобы сказать мне, какая все это глупая идея. Но это меня не останавливает.
Проводить время с Антом так просто. Он заставляет меня улыбаться, смеяться. Он не воспринимает жизнь слишком серьезно, несмотря на уродство того, с чем мы связаны из-за наших фамилий, и он заставляет меня чувствовать себя важной, достойной, сексуальной.
— Мне нравится эта юбка на тебе, Кэл, — говорит он мне, когда я забираюсь внутрь и жду, когда он присоединится ко мне.
— Спасибо, — говорю я, мои щеки горят от комплимента. Я знала, что ему это понравится. Она короткая, и я приняла, возможно, опасное решение отказаться от колготок или леггинсов. Это может быть немного опрометчиво и, возможно, посылает ему неправильный сигнал, учитывая, что я продолжаю говорить ему, что хочу подождать. Но сегодня вечером я чувствовала себя особенно бунтарской, и я жажду ощущения, что меня хотят.
Он заставляет мою кровь закипать, а желудок дико трепещет, когда он смотрит на меня так, как будто я единственная девушка в мире.
Я едва замечаю аромат китайской кухни, который наполняет комнату, когда он закрывает окно и поворачивается ко мне, сокращая пространство между нами.