Я хочу делать свой собственный выбор. Не то чтобы я знала, какими они были бы прямо сейчас. Я просто знаю, что хочу их. Я хочу контролировать свою жизнь, а мне постоянно кажется, что она утекает у меня сквозь пальцы, как песок.
— Вы, ребята, готовы отправиться в путь? — Спрашиваю я, отодвигая свою кружку, в то время как мой желудок немного скручивается. Возможно, я немного перестаралась со сладостями. Или это может быть просто ужас от того, что мне придется перебирать все в своей комнате и видеть, что этот идиот испортил, когда решил провернуть этот трюк прошлой ночью.
— Да, у меня сейчас хороший уровень сахара, — объявляет Эмми.
— Тогда пошли.
Я выскальзываю из кабинки и предупреждаю Айрис о своем присутствии.
— Калли, — зовет она, широкая улыбка растягивает ее губы.
Подходя, я приклеиваю на лицо собственную улыбку.
— Привет, как дела? Привет, Джером.
Он поднимает на меня взгляд, и я клянусь, что его щеки пылают в моем присутствии, несмотря на то, что он провел большую часть дня со мной в библиотеке.
— У нас действительно все хорошо, милая. Мне нравится твоя новая прическа.
— О, спасибо. Мама не в восторге от этого, — бормочу я.
— Это действительно тебе подходит. Ты так не думаешь, Джером?
Я уверена, что, если бы я могла видеть через стол, я бы увидела, как она пнула его в голень.
— Э… да. Это выглядит… красиво.
Кто-то позади меня кашляет, чтобы подавить смех. Я бы поставила деньги на то, что это Эмми.
— С-спасибо тебе, — шепчу я, ерзая на ногах и более чем готовая убежать.
— Я должна связаться с твоей мамой, посмотреть, сможем ли мы снова организовать семейный ужин. Прошло слишком много времени.
Я бормочу что-то вроде согласия, прежде чем Стелла подходит ко мне.
— Привет, я Стелла.
— Дукас, верно? — Спрашивает Айрис.
— Единственная и неповторимая. — Она широко улыбается, ее глаза переводятся с них обоих — не то чтобы Джером действительно отрывал взгляд от стола.
— Так приятно наконец познакомиться с тобой. Я так много слышала.
— Надеюсь, все хорошо, — поддразнивает Стелла. — Извините, что мы отвлекаем, но нам нужно украсть Калли. У нас просто перерыв перед тем, как мы пойдем учиться.
— О, конечно. Вы, ребята, идите и делайте свое дело. На самом деле, мы делаем то же самое. Джером тоже испытывает давление из-за предстоящих экзаменов. Мы понимаем.
— Спасибо. Скоро увидимся, — говорю я в спешке, прежде чем Стелла вытаскивает меня из кафе.
— Господи, что, черт возьми, это было? — Спрашивает Эмми, как только дверь за нами плотно закрывается. — Он как… Я даже не знаю.
— Задушен. Он единственный ребенок в семье, так было всегда, — объясняю я. — Если вы останетесь с ним наедине, он на самом деле не такой…
— Жалкий? — Стелла услужливо подсказывает.
— Он хороший парень, он просто раздавлен своей семьей и их ожиданиями от него.
Кое-что, что я понимаю слишком хорошо.
15
ДЕЙМОН
Я издаю болезненный вздох и падаю обратно на диван, прикрывая глаза рукой, чтобы заслониться от света.
Моя голова все еще чертовски затуманена от этих таблеток, и моя потребность снова быть с ней почти невыносима, чтобы игнорировать.
Я надеялся, что она сможет связаться со мной сегодня утром. Хочу кое-что сказать о том факте, что прошлой ночью я довел ее до очень тонкой грани освобождения, прежде чем исчезнуть в темноте почти так же быстро, как и появился.
Звуки ее разочарованных криков до сих пор звучат у меня в ушах.
Мой член набухает, когда я думаю о ней, сидящей на кухонном островке и доводящей себя до оргазма мыслями обо мне, заполняющими ее голову.
Засовывая руку под спортивные штаны, я сжимаю основание своего члена, мое раздражение на самого себя растет. Я так сильно хотел ее прошлой ночью. Когда ее вкус покрыл мой язык и заполнил рот, все, о чем я мог думать, это заставить ее кричать и чувствовать, как ее влагалище сжимается на мне, позволяя ей чувствовать каждый жестокий толчок моего члена, проникающего глубоко в нее.
Я вздрагиваю, когда моя входная дверь захлопывается за секунду до того, как женский голос достигает моих ушей.
— Милый, я дома.
Быстро перестраиваясь, чтобы она не могла видеть мой очевидный стояк, я слушаю, как ее легкие шаги приближаются ко мне.
— О нет, что случилось? Не убил сегодня достаточно придурковатых гангстеров, чтобы удовлетворить свою извращенную потребность стать мрачным жнецом? — В ее голосе звучит веселье, и я не могу сдержать ухмылку, которая подергивается на моих губах, когда я опускаю руки и моргаю, глядя на нее.
Ее светлые волосы убраны с лица, макияж, как всегда, в точку, и, хотя она может быть одета только в толстовку с капюшоном и джинсы, ее собранность заставляет меня съежиться.
— Ты забавная, — бормочу я, наблюдая, как она подходит к моему дивану и пристально смотрит на мои ноги, пока они не двигаются.
Подтягивая свое ноющее тело, я откидываюсь в угол и убираю ноги.
В ту секунду, когда ее задница касается подушки, она поворачивается ко мне, сморщив нос от отвращения.
— Тебе нужно пойти в душ.
— Спасибо, я знаю. Я тоже рад тебя видеть, — съязвила я.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, Ди, но от тебя воняет, и ты весь в крови.