Достоинства на белой трибуне наоборот, совершенно потеряли интерес к происходящему: они вяло переговаривались между собой и понемногу тянулись к выходу.
Петя увидел, что джокер спешит к нему через поле. На этот раз шут вырядился в судейскую форму - бутсы, трусы до колен и полосатую футболку. Ножки его, коротенькие и кривые, сверкали голыми копенками. На шее у него болтался огромный ненастоящий свисток. Он вручил Пете шоколадную медаль величиною с блюдце, которая оказалась пустым фантиком из фольги, и долго тряс руку. Теперь он почему-то говорил с лёгким прибалтийским акцентом:
- Позд-равляю фас, юн-ноша с нефероятным, оглушит-тельным успехом. Этот перфый гол был неподражаем, поверьте: по крайней мере полофина эт-того многотысячного стадиона получило нефыразимое удовольствие. Эт-то, как называется, однажды проснуться знам-менитым.
Почти уже смирившись с неизбежностью всего с ним происходящего, Петя спросил:
- Почему же мяч влетел в другие ворота? Я играл вон за тех... - он кивнул в сторону белой трибуны.
Судья снова обратился в карточного паяца, акцент у него пропал, он громыхнул бубенцами, подбоченился и возмущённо заявил:
- А на что вы, собственно, рассчитывали, молодой человек? Вы уже как-нибудь определитесь, за кого вы здесь играете. Если при первых же трудностях вы бежите на поклон к ведьме (которая, кстати говоря, никакая не ведьма), то в какие ворота, в самую середину, должен по-вашему влететь мяч? Нет, нет, юноша, тут как ни крути, а очко это правильное и совершенно бесспорное. Впрочем, если вы действительно настроены играть в другие ворота, у вас будет ещё по меньшей мере девять шансов. Это не мало. Согласитесь, убедительная может быть победа.
Стало темно и Петя, пошевелив руками и ногами, понял, что он снова в коробке. Корзинкина к этому времени уже что-то надумала и заговорила:
- Я знаю, что надо делать. Мы пойдём к Славику Подберёзкину. Он мастер на все руки, отличник, подхалим, хитрюга и к тому же умеет выкручиваться из всяких положений. Наверняка он что-нибудь придумает. Взрослым тебя показывать сейчас нельзя.
Глава вторая. ИГРА СО СМЕРТЬЮ
1
Жизненные принципы Славика Подберёзкина
Версия об инопланетянах
Ваш любящий сынок...
В отличие от мечтательного Пети Огонькова, его сосед по парте Славик Подберёзкин имел в жизни твёрдые принципы. Вместо того, чтобы предаваться бесполезным мечтаниям, он планировал и рассчитывал. Его ближайшие и долгосрочные планы были построены не на каком-нибудь отвлечённо-сослагательном наклонении, но исключительно на здравом расчёте и практическом смысле для достижения конкретных целей. По крайней мере, он сам так это себе представлял.
Таким практичным во всех отношениях Славик стал не потому, что его так воспитывали родители, - но, может быть, именно потому, что он не хотел быть похожим на своих родителей. А именно, он не хотел быть похожим на своего папу.
Папа у Славика был детским писателем, поэтом. Он сочинял всевозможные смешилки, страшилки, училки и загадки для самих маленьких. Писал, набирал, распечатывал, а затем ходил по редакциям со своим видавшим виды портфельчиком, чтобы их издали. Он был толстый, носил очки и всегда улыбался. Все его любили, поэтому редакторы сразу ставили его произведения в номер, а лучшие художники брались рисовать к ним иллюстрации.
Славик тоже, конечно, любил своего отца. Но больше он всё-таки не любил его, а, как бы это выразиться, жалел. Жалел за то, что отец рассеянный и близорукий, что он мало зарабатывает и неспортивно выглядит, что при случае он не смог бы постоять за себя не то, что перед хулиганами, но и даже перед обыкновенной продавщицей в магазине. У них в семье получалось, что и папа и Славик - два ребёнка у одной мамы.
Мама совсем другое дело. Она работала директором овощной базы, была сильной и собранной. И перед нею, в случае чего, робели не то что продавщицы в магазинах, но и даже самые крутые парни в "Мерседесах".
Славик тоже хотел вырасти собранным, сильным и удачливым. Он хорошо учился, занимался в кружке рукопашного боя, в кружке судомоделирования и участвовал в математических олимпиадах. И хотя он совсем не читал художественной литературы, находя её бесполезной, мама и папа были своим сыном, каждый по-разному, но в общем-то довольны.
В этот субботний вечер (а дело уже близилось к вечеру) Славик готовился к назначенным на завтра соревнованиям судомоделистов. Завтра, на Лебяжьем пруду Приморского парка, должен был состояться долгожданный морской бой дистанционно управляемых моделей боевых судов. Когда в дверь неожиданно позвонили, он как раз заканчивал наполнять ванну для пробных погружений своего судна - боевой атомной подводной лодки "Кашалот".
- Это ко мне! - поспешно крикнул Славик, заглянул в дверной глазок и увидел Маринку Корзинкину. Он подумал, что девочка из класса пришла к его маме с запиской от учительницы. Выскользнув на лестничную площадку и притворив за собой дверь, Славик торопливо зашептал:
- Давай, давай мне, я сам передам...
- Что? - не поняла Корзинкина.
- Записку, записку давай. Ты ведь с запиской от Веры Павловны?
- Какую ещё записку. Я... то есть мы просто поговорить пришли, посоветоваться.
- А кто с тобой? - Славик сделал шаг вперёд и осмотрел лестничные марши. - Кто это - вы?
- Я и Петя Огоньков.
- Ёлки-палки, так бы сразу и сказала. А почему он прячется? Огоньков, ты где?..
- Погоди, он здесь, со мной.
Маринка достала из кармана спичечный коробок и начала его медленно раздвигать.
Подберёзкин внимательно всмотрелся в лицо и глаза одноклассницы: он начал думать, что она наглоталась каких-нибудь таблеток и, как бы это выразиться, не в себе. "Не хватало ещё возиться с безмозглыми дурами", подумал он было, но уже в следующее мгновение...
- Погоди, погоди, что это... - залепетал он испуганно. - Что это, что, здесь не видно... - он протянул руку к коробку, но сразу отдёрнул. - Пойдем, пойдем ко мне, заходи...
Маринка прошла за Славиком в его комнату, на ходу поздоровавшись с удивлённой мамой.
- Давай, давай, сюда, на стал, под лампу... - Славик запер дверь на защёлку (это удивило маму ещё больше), нервно потёр лицо ладонями, встряхнулся и наклонился над столом.
В ярком свете настольной лампы он увидел раздвинутый спичечный коробок и... стоявшего рядом крошечного человечка, похожего на Петю Огонькова.
Они смотрели друг на друга несколько секунд потом человечек что-то пропищал.
- Что!! - Славик ошалело приблизил ухо.
- Я говорю: и жить торопимся, и чувствовать спешим.
- А?! - сказал Славик ещё более ошалело.
- Ква! - передразнил его Петя; по правде говоря, ему всё уже порядком надоело.
Славик резко распрямился, постоял молча, глядя в одну точку, затем повернулся к Маринке:
- Это... откуда?
- Не знаю, он сам толком объяснить ничего не может.
- Так-так-так-так-так-так...
Славик начал напряжённо тереть виски и заходил взад-вперёд по комнате. Время от времени он останавливался перед столом и наклонялся над Петей. Он даже взял лупу и рассмотрел его в увеличении. Несомненно это был его товарищ, но только совсем маленький. Славик чувствовал в голове какой-то запор и, не находя слов, бормотал себе под нос одно и то же: "так-так-так-так-так-так..."
Непринуждённо облокотившись о коробок, Петя разглядывал стоявшую перед ним на опорах модель подводной лодки. В длину около метра, довольно пузатая, выглядела она совсем как настоящая.
- А что он сам говорит? - произнёс наконец Славик, обращаясь к Маринке.
- Ерунду какую-то говорит, - вздохнула Маринка так, как будто она привела к врачу нерадивого ребенка. - Говорит про волшебников, что его превратили...