Он тихонько посмеивается и целует меня в лоб. — Никогда.
Через мгновение он выходит из меня, переворачивается и снимает презерватив. Я смотрю, как он встает, абсолютно голый и невероятно красивый, и идет обратно к своему грузовику, чтобы выбросить его. Я не могу удержаться и всю дорогу смотрю ему вслед, оценивая его и наслаждаясь тем, что он мой.
Хейс, мать его, Уайлдер - мой.
Не думаю, что когда-нибудь устану от этого.
Когда он подходит ближе и видит, что я смотрю на него, он улыбается и подмигивает. Иногда я задаюсь вопросом, понимает ли он, что делает со мной. Как что-то такое простое может заставить меня почувствовать, что я парю.
Может быть, я никогда не принимала наркотики, но я не могу поверить, что что-то может быть лучше, чем это.
Хейс снова надевает свои боксеры и помогает мне натянуть трусики, после чего ложится рядом со мной. Он накрывает нас одеялом, и я кладу голову ему на грудь, слыша звук, которого жаждала уже несколько недель.
— Я люблю тебя, Лейкин, — тихо говорит он, прижимаясь поцелуем к моим волосам.
Мой желудок переворачивается самым лучшим образом. — Я тоже тебя люблю.
Я точно знаю, что всегда буду помнить эту ночь, когда он бросил осторожность на ветер и занимался со мной любовью под звездами на нашем особенном пляже.
И если утром мы пойдем нырять, чтобы снова трахаться в воде... что ж, так бывает, когда ты молод и влюблен.
2
Моя мама всегда говорила мне, что, когда на дороге есть развилка, принимай решения с умом. Обдумай все, доверься своей интуиции и действуй соответственно. Но я так не поступил. Я выбрал дружбу с Кэмом вместо отношений с Лейкин из-за страха.
Страха, что Кэм возненавидит меня.
Страха, что я никогда не буду достаточно хорош для нее.
Страха, что мне суждено стать таким же, как мой отец.
Я выбрал неправильный путь и потерял девушку, которая значит для меня больше, чем кто-либо другой. Поэтому я повернул назад и выбрал другой путь.
Каждая частичка меня имела в виду то, что я сказал Лейкин, что я не жалею об этом. Не жалею. В моей жизни были случайные связи, девушки, с которыми я флиртовал, и даже те, кто, как мне казалось, когда-то мне даже нравились. Но такой, как она, не было никогда. Она для меня - тот человек, который встречается раз в жизни, и я понял, что если позволю ей ускользнуть, то буду жить в постоянном сожалении.
Но мне все равно больно, когда Кэм в третий раз за сегодня нажимает на кнопку «пошел ты».
— Привет, это Кэм. Оставь... — Его голосовая почта начинает проигрываться, и я вешаю трубку.
Не то чтобы я винил его за то, что он не разговаривает со мной. Если бы ситуация была обратной, и я узнал, что он трахается с Девин, я бы, наверное, зарезал его. Делает ли это меня лицемером? Безусловно. Но сейчас я не могу этого изменить, да и не стал бы, если бы мог.
Я бросаю телефон на кровать и провожу руками по лицу. Нет смысла писать ему смс - они просто остаются без ответа. Ну, за исключением одного. Хотя я не уверен, что один смайлик со средним пальцем действительно считается ответом.
Медленно выдыхая, я встаю и направляюсь в ванную. Мне нужно принять душ перед работой, и выполнение обязательств не отменяется из-за того, что твой лучший друг предпочитает есть стекло, а не разговаривать с тобой. По крайней мере, сегодня вечером будет хоккейная тренировка. Попробую поговорить с ним там.
Все кажется неправильным. Не так, как тогда, когда Лейкин не хотела со мной разговаривать — это было еще хуже. Но все равно не то. Как будто части моей жизни находятся не на своих местах. Мне никто не присылает случайные хоккейные видео в течение дня и не спрашивает, какой коктейль на завтрак кажется вкуснее.
Ни один из них. Все они на вкус как мел.
Честно говоря, за все то время, что я знаю Кэма, я не думаю, что мы когда-нибудь так долго оставались без хотя бы одного-двух сообщений в течение дня. Летом, когда мне исполнилось шестнадцать, мы проводили вместе каждый день. Либо он был со мной в моем доме, либо я с ним в его. Но я не думаю, что мы разлучались больше чем на пару часов. Сейчас, вспоминая это, я удивляюсь, как мы не убили друг друга.
Тем летом по сравнению с нынешним многое было по-другому - самое главное то, что Лейкин возненавидела меня до глубины души. Это продолжалось несколько лет, на самом деле. Видите ли, мы с Кэмом не всегда были друзьями. Это случилось из-за девушки, если можно, так сказать.
Я был новичком. Мои родители перевезли нас с Девин сюда под предлогом того, что мы будем учиться в лучшей школе и находиться ближе к пляжу. На самом деле мама просто пыталась оттащить отца от его друзей-собутыльников. Девин это совершенно не устраивало, впрочем, какую девушку это устроило бы? Она ходила в одну и ту же гимнастическую студию с трех лет. Выросла со всеми теми же девочками. А потом ее оторвали от всего этого.
А я? Мне было все равно. Единственное, что меня волновало, - это узнать, где находится ближайший каток, и посмотреть, что за команда там играет. НХЛ была моей мечтой, но когда твой отец выходит за дверь, даже не попрощавшись, надежды и мечты уходят на второй план. Но это было раньше. Когда все было еще... нормально.
Будучи новеньким в школе, ты всегда привлекаешь к себе больше всеобщего внимания. Парни хотят знать, в чем заключается твоя фишка, а девушки - выяснить, можно ли с тобой встречаться. И одна девушка была заинтересована больше, чем остальные. Она пригласила меня быть ее спутником на свадьбе ее сестры, и у меня не было причин отказываться.
Я не знал, что она уже пригласила Кэма, а потом отменила приглашение, пока он ни с того ни с сего не подошел ко мне и не толкнул меня к шкафчику.
Мы с ним набросились друг на друга, нанося удары и повалив друг друга на землю. Никто не пытался нас остановить, все просто толпились вокруг и смотрели, как мы выбиваем друг из друга все дерьмо. До сих пор никто из нас не знает, кто победил в том бою. К концу драки мы оба втягивали воздух, как будто умирали, и наносили удары, которые почти не попадали в цель, не говоря уже о том, чтобы нанести какой-либо ущерб.
Наконец, с самым большим уважением, которое я когда-либо испытывал к кому-либо, мы пожали друг другу руки и разошлись. В итоге девушка осталась без пары на вечеринке своей сестры после того, как я сказал ей «отвали». Она попыталась вернуться к Кэму, но он тоже не был заинтересован. И мы с ним как-то подружились.
Но для Лейкин я был тем самым парнем, который разбил ее брату губу, и она ненавидела меня за это. Неважно, что мы были друзьями и что даже родителей Кэма не очень волновала эта ссора. В конце концов, он сам ее затеял. Но Лейкин это волновало.
И хотя она смотрела на меня так, словно хотела поджечь и посмотреть, как я буду гореть, все, чего я хотел, - это увидеть ее улыбку. У нее всегда была такая красивая улыбка.
— Эйч, — говорит Лейкин, щелкая пальцами перед моим лицом.
Я подпрыгиваю, когда она привлекает мое внимание. — Я даже не слышал, как ты вошла.
Она перегибается через стойку и целует меня. — Я не удивлена. Ты был очень отрешенным. Ты в порядке?
— Да, я просто думал о том, как мы с Кэмом подрались, и ты меня за это возненавидела.
Она сморщила нос от отвращения. — Ты был хуже всех.
Я усмехаюсь, наблюдая за тем, как она перебирает украшения. — Я все такой же придурок. Что изменилось для тебя?
Она оглядывается на меня и ухмыляется. — Половое созревание ударило по тебе, как долбаный грузовик.
Из моего рта вырывается смешок, и она пожимает плечами.
— Вы с Кэмом вернулись из хоккейного лагеря, когда вам было семнадцать, ты отрастил волосы и обзавелся мускулами, — объясняет она. — В тот момент со мной было покончено.
Мой разум цепляется за каждое ее слово, особенно за «семнадцать», и я не могу поверить, как долго это длится для нее. — Это было три года назад.
Она смотрит куда угодно, только не на меня, вздыхая. — Да.
Подойдя, я обнимаю ее сзади. Она поворачивается, и я нежно прижимаюсь к ее губам. Это самое приятное чувство, когда она тает во мне.