— Ты бы рассказала о нас папе? — возмущенно спрашивает Хейс.
Мали хихикает. — Черт. Если бы я знала, что это будет так весело, я бы никогда не придумала предлог, чтобы мы убрались отсюда.
— Мали! — шиплю я сквозь стиснутые зубы.
У Хейса и Кэма отвисают челюсти, а Кэм качает головой. — Вы, лживые лгуньи, которые лгут!
— Ради любви к богу, — ворчу я на своего лучшего друга. — Это действительно было необходимо?
— Абсолютно. Посмотри на них!
Ей это нравится, и я это понимаю. Они вдвоем редко так напиваются, а когда напиваются, это всегда дает нам материал, который мы можем потом использовать против них. Это моя любимая часть. Но сейчас я не хочу ничего, кроме как свернуться калачиком в постели с Хейсом.
— Ну, за это ты можешь быть той, кто отвезет Кэма домой, — говорю я ей.
Закатывая глаза, она пожимает плечами. Я помогаю Хейсу встать и подхватываю его, когда он спотыкается. Обняв его, я еще раз бросаю взгляд на Кэма, прежде чем уйти с Хейсом.
— Ты действительно симпатичная, — невнятно произносит он. — У тебя есть парень?
Иисус Христос. — Ага.
Он печально вздыхает. — Черт. Ему действительно повезло.
Я провожаю его к грузовику и просовываю руку в его карман, чтобы достать ключи. Он подпрыгивает при контакте и разворачивается, поднимая руки вверх.
— Вау. Как твой парень отнесется к тому, что ты вот так ко мне прикасаешься?
Серьезно, это последний раз, когда я оставляю их двоих наедине на несколько часов. Когда-либо.
— Хейс, детка, — ласково говорю я. — Ты мой парень.
Его глаза загораются. — Правда? Я? — Я киваю. — Это чертовски круто!
Если бы он не был сейчас таким чертовски очаровательным, я бы, наверное, разозлилась. Но, кажется, все, что я могу сделать, это ухмыляться, когда заставляю его забраться на пассажирское сиденье.
Заметьте, задача, которая требует трех попыток.
Убедившись, что его ремень безопасности пристегнут, я обхожу машину, чтобы сесть со стороны водителя. К тому времени, как я выезжаю с парковки, он уже отключается, прислонившись головой к окну. Но, по крайней мере, так ему не нужно, чтобы я останавливалась, чтобы его вырвало.
Возвращаясь к нему домой, я думаю о том, что завтрашний вечер обещает быть отстойным. С тех пор как Хейс переехал в свой собственный дом, я сплю у него. Мои родители думают, что я у Мали — что она помогает мне с новыми идеями для работы. Но завтра у меня нет выбора, кроме как спать дома. И я уже ненавижу это.
Потребовалось некоторое время, но мне удалось затащить Хейса в дом и уложить в постель. Хотя я подумывала оставить его на диване. Если бы я не знала, что не смогу спать с ним завтра ночью, я бы так и сделала. Остается еще дилемма, как его раздеть, но я решаю сначала переодеться и завязать волосы.
Лестница была достаточно тяжелой тренировкой. Представляю, на что это будет похоже.
Он не двигается, пока я снимаю с него ботинки, но как только я начинаю расстегивать его ремень, он просыпается. Его брови нахмурились, когда он посмотрел на меня, но затем он улыбнулся.
— Привет.
Я тихо хихикаю. — Привет. Мы должны тебя раздеть.
Он кивает. — Хорошо, но тогда тебе придется уйти.
— Что? Почему?
— Потому что у меня есть девушка. — Похоже, он пытается сосредоточиться, но у него плохо получается. — И я уверен, что ты великолепна, но она единственная, кому позволено скакать на моем члене, как на родео.
— Что ж, это хорошо, — говорю я сквозь смех. — Но Эйч, я же тебе говорила. Я твоя девушка.
Он мотает головой из стороны в сторону, а затем останавливается, его глаза расширяются, как будто он осознал, насколько это плохая идея.
— Хейс, — говорю я, беря его лицо в свои руки. — Посмотри на меня.
Его взгляд встречается с моим, и требуется мгновение, чтобы осознать это, но затем его лицо загорается. — Ты - моя Лейкин! — Он справляется со своим ремнем и одним движением сбрасывает штаны и боксеры, освобождая свой член, который в данный момент определенно не готов к родео.
— Запрыгивай, ковбойша! Этот бык весь твой.
Я падаю на кровать, не в силах сдержать себя, когда Хейс гордо улыбается мне в ответ. — Это отличный бык, детка, но ты слишком пьян. У тебя ни за что не получится вставить эту штуку. Может, сначала поспим, а сексом займемся утром, когда тебя уже не будет тошнить на меня?
Он надувается, пока я натягиваю на него боксеры, но как только я проскальзываю в постель и прижимаюсь к нему, он обхватывает меня руками и легко засыпает.
Утром я просыпаюсь от мягких поцелуев, нежно касающихся моей шеи. Хейс просовывает руку под футболку и поглаживает пальцами мой сосок. Я выгибаюсь в его руках и тихо стону.
— Доброе утро, — бормочет он.
Честно говоря, я удивлена. Я думала, что у него будет большее похмелье, чем сейчас.
— Доброе утро, — говорю я, затаив дыхание. — Сегодня утром кто-то проснулся с хорошим настроем.
Он напевает, оставляя еще один поцелуй прямо у меня за ухом. — Как я мог этого не сделать? Я проснулся рядом с тобой.
Я ухмыляюсь. — Ты довольно милый собеседник для того, кто даже не помнил, кем я была прошлой ночью. Хотя, было приятно услышать, как ты сказал, что мне нужно уйти, потому что у тебя есть девушка.
— Я этого не делал. — Все его поддразнивания прекращаются, и он стонет в подушку. — Скажи мне, что ты лжешь.
Я поворачиваюсь в его объятиях лицом к нему. — Ты сделал. По-моему, ты сказал, что я единственная, кому позволено скакать на твоем члене, как на родео.
— Ради всего святого.
Я могла бы продолжить и рассказать ему, что он сказал мне запрыгнуть на него, когда его член был полностью вялым, но я не думаю, что его эго сейчас выдержит еще один удар. Не сейчас, когда он и так выглядит потрясенным.
Схватив телефон, я замечаю сообщение от Мали о том, что она благополучно доставила Кэма домой, и еще одно от мамы, в котором она просит меня не забыть о сегодняшнем ужине в честь дня рождения моей бабушки. Ужас охватывает меня при этом напоминании. Не поймите меня неправильно, я люблю свою бабушку. Но я также люблю спать в постели с Хейсом, в месте, где нам не нужно беспокоиться ни о ком, кроме друг друга. И мысль о том, чтобы спать без него, мне не нравится.