— Отлично, — говорит он, протягивая руку, чтобы схватить меня. — Теперь вернись сюда. Мне только что исполнился двадцать один, а это значит, что ты должна мне еще двадцать своих оргазмов.
Я уверена, что это не так работает, но никакая часть меня не собирается спорить.
Скажу вам, что маменькины сынки очень любят посиделки. Они знают, как относиться к вам с уважением, у них есть кто-то, к кому они могут обратиться, если им нужны идеи, что купить вам в подарок, и в большинстве случаев они ставят ваше удовольствие выше своего собственного. Не говоря уже о том, что отношения Хейса с его мамой чертовски милы. Их связь не имеет себе равных. Как будто она не только его мама, но и одна из его лучших подруг.
Она бережно несет торт с зажженными свечами, пока мы поем поздравления с днем рождения. Девин, конечно, добавляет свои слова, чтобы подразнить его. Но когда мы доходим до конца песни, где он должен загадать желание, он улыбается мне и тянет меня к себе на колени, обхватывая руками.
— У меня уже есть все, чего я когда-либо мог пожелать, — бормочет он, быстро целуя меня.
Когда он принимается за очередную порцию, я хватаю его за лицо. — Не-а. Ты не можешь не загадать желание.
Его глаза сужаются. — Прекрасно.
Поворачиваясь к торту, он крепко зажмуривает глаза, как делает маленький ребенок, когда думает о своем желании. А затем он задувает свечи. Когда он поворачивается, чтобы поцеловать меня снова, я позволяю ему.
— Ох. Такие вещи почти никогда не сбываются.
Я хихикаю, когда Девин засовывает палец в рот, притворяясь, что ее тошнит. Но его мама просто с благоговением наблюдает за нами, когда забирает торт, чтобы нарезать его.
— Итак, каково это - быть двадцатиоднолетним? — спрашивает его Девин.
Его рука на моей талии скользит чуть ниже моей футболки, ему нужно почувствовать мою кожу на своей. — Ну, я определенно не думал, что женюсь и открою бар в этом возрасте, но я не жалуюсь.
Она ухмыляется, как будто пытается не высмеивать его. — Странно видеть тебя таким домашним и все такое прочее.
— Особенно потому, что в первый раз, когда я пришла, мне пришлось учить тебя мыть посуду, — добавляю я.
Он надувает губы. — Ты когда-нибудь позволишь мне пережить это?
— Абсолютно нет. — Я смотрю на его сестру. — Он не хотел оставлять вилку и тарелку, которыми пользовался, в раковине, поэтому просто выбросил их в мусорное ведро.
Девин выходит из себя, откидывая голову назад и смеясь, в то время как у его мамы отвисает челюсть. — Хейс Беккет Уайлдер.
— О, что? Ты собираешься наказать меня? Отправишь меня в мою комнату? — Он делает паузу, и я практически вижу, как крутятся шестеренки в его голове. — Если подумать, это отличная идея. Тебе определенно следует это сделать.
Она закрывает глаза и вздыхает. — Ты же не только что упомянул о сексе в разговоре с матерью.
Как будто он осознает черту, которую только что пересек, он разражается приступом смеха. И все, что я могу сделать, это наблюдать за ним, думая о том, что это, прямо здесь, и есть истинное счастье.
Когда мы собрались уезжать, Хейс позвал сестру к грузовику, чтобы показать ей новую звуковую систему, которую он установил в него - совместный подарок на день рождения от Кэма, Мали и меня. Ведь что еще можно подарить человеку, который утверждает, что у него есть все, о чем он когда-либо мечтал?
Я наблюдаю за ними из дверного проема, как он возбужденно включает музыку, а Девин стоит и качает головой. Когда он начинает танцевать, как идиот, во дворе, она смеется и присоединяется к нему.
— Знаешь, у меня так и не было возможности поблагодарить тебя, — говорит его мама.
Мои брови хмурятся. — За что?
— Ты показала ему, что настоящая любовь может быть бескорыстной и искренней. Что не все отношения должны складываться так, как сложились у меня.
Я вижу боль в ее глазах, и это ранит мое сердце. — Он ни в чем тебя не винит.
— Я знаю, что он этого не делает, — отвечает она. — Но я также знаю, что именно по этой причине он не воспринимал никакие отношения всерьез. Вот почему он никогда не приводил девушку домой. Во всяком случае, до тебя. — Она подходит и встает рядом со мной, наблюдая за своими детьми. — Ты действительно подходишь ему, Лейкин. И я никогда не смогу отблагодарить тебя в достаточной степени за то, каким счастливым ты его сделала.
Я всегда знала, что его мама любит меня. Черт возьми, она была в моей жизни с тех пор, как мне исполнилось двенадцать — не все время, но она была там. У некоторых людей есть ужасные истории о своих тещах. Но не у меня. Моя - абсолютная богиня.
— Спасибо тебе за то, что вырастила его таким, какой он есть, — говорю я ей. — Все хорошее в нем и то, как глубоко он любит, когда наконец впускает кого-то, это все из-за тебя.
Слезы наполняют ее глаза, и она обнимает меня. — Ты нечто особенное. Неудивительно, что он так сильно тебя любит.
Хейс и Девин возвращаются, и он наклоняет голову, когда видит, что его мама обнимает меня. — Ты сейчас пытаешься украсть мою маму, Рочестер?
— Ага, — говорю я с ухмылкой. — Это был мой план с самого начала.
— Пришлось много потрудиться ради того, что ты хотела сделать с самого начала, — шутит он. — Она предпочла бы тебя мне, прежде чем мы переспали.
Его мама закатывает глаза, слегка ударяя его в грудь, когда он смеется. — Хотя в этом есть доля правды. — От ее слов у Хейса отвисает челюсть. — Что? Она гораздо менее опасна, чем ты.
Он фыркает. — Попробуй пожить с ней.
Я скрещиваю руки на груди. — Смотри. Здесь есть пустая комната, в которую я могла бы легко перенести свои вещи.
Его нижняя губа выпячивается. — Ты не можешь угрожать мне в мой день рождения.
Дэвин приподнимает бровь, глядя на него. — Ты серьезно дуешься прямо сейчас? Тебе двадцать один год.
Но он не отвечает. Вместо этого он закрывает ее лицо всей рукой и отталкивает ее. Мне всегда нравились его отношения с семьей. Возможно, заводить детей не входит в наши ближайшие планы, но иногда, когда я вижу его с ними, это заставляет меня задуматься о том, каким бы он был со своей собственной дочерью. Это согревает меня изнутри.
Однажды.
Мы добираемся до причала, где нас уже ждут Кэм, Мали и Монти. Они поздравляют друг друга с днем рождения, а Хейс даже пожимает Монти руку. Это удивительно, особенно после того, что случилось в прошлый раз, когда Монти попытался это сделать. Но у него хорошее настроение, и я не думаю, что он позволит чему-то помешать этому.
Забравшись на лодку, Кэм показывает Хейсу массивный холодильник, заполненный пивом и спиртными напитками. Там хватит на целую студенческую вечеринку, а нас всего пятеро. Что-то подсказывает мне, что нам придется добираться домой на Uber, но это не страшно. Мы заслужили возможность немного расслабиться.
— Иисус Христос, чувак, — говорит Хейс. — Ты совершил налет на винный магазин?
Кэм ухмыляется. — Это был не я. Он был у Монти, когда я приехал сюда.
Монти пожимает плечами. — В этом нет ничего особенного. Не то чтобы это меня обанкротило или что-то в этом роде.
Я вздрагиваю, ожидая какого-нибудь остроумного замечания от Хейса о том, как он тычет нам в лицо своими деньгами, или что-нибудь о богатых людях, но его не последовало.