Даниил Витальевич Белик наблюдал за «турниром» армянских воинов с высоты четырехугольной крепостной башни Эдессы, несколько рассеянно следя за тем, как новоиспеченные армянские всадники бьются за приз в виде чистокровного арабского скакуна. Это за первое место; за второе был предложен франкский меч-каролинг (уже вышедший из моды в Европе, но все еще встречающийся среди потомков викингов), за третье — трофейная сарацинская кольчуга с короткими «рукавами»… И так в каждой из трех дисциплин — ибо далеко не все участники турнира заявили себя как лучники, хотя пара сотен неплохих стрелков действительно набралось; очень органичное, кстати, число — примерно столько же трофейных турецких луков набралось в арсенале Эдессы с учетом и малого запасца турецких биокомпозитов, привезенных крестоносцами… Остальные всадники пытаются метать сулицы — или же поражать мишени на скаку копьями; последних участников турнира, впрочем, меньше всего.
Да и то — рыцарской коннице крестоносцев вовсе не нужны «средние» всадники. Ведь в сущности сами рыцари в одних лишь хауберках да на беззащитных жеребцах (последним, впрочем, уже начали шить стеганные попоны армянские мастерицы) являются именно средней конницей. Ну, по сравнению с ромейскими гвардейцами-клибанофорами или персидскими катафракратариями — слава Богу, уже канувшими в лету! Нет, крестоносцам нужна легкая стрелковая конница в качестве поддержки — желательно, конечно, чтобы одни лучники, но на худой конец сойдут и конные застрельщики с дротиками…
Последние, в общем-то, выполняют одно и тоже упражнение: сближаясь на скорости с мишенью метров так на тридцать, лучник должен выпустить первую стрелу фронтально, затем круто завернуть коня вправо, и на развороте выстрелить еще раз. И, наконец, поскакав назад, лучник должен развернуться в седле полностью назад, после чего сделать последний третий выстрел — так называемый «скифский». В общем-то, из лучников пока только лишь один всадник сумел положить все стрелы в мишень — но было еще несколько воинов, сумевших поразить цель хотя бы двумя стрелами, что также весьма неплохо.
К слову, победители турнира (чтобы разделить второе и третье место, наиболее опытных прогонят по второму кругу для верности) и все проявившие себя с лучшей стороны воины станут десятниками, и будут обучать своих соратников премудростям стрельбы с коней. Весьма разумный ход со стороны Ромки, организатора турнира! Если времени хватит, крестоносцы уже вскоре получат в свое распоряжение отличную стрелковую конницу, наподобие туркополов, что в будущем поступят на службу европейским феодалам, создавшим в Сирии, Ливане и Палестине свое королевство, княжество и графства…
Осознанно или неосознанно, но Рома повторяет многие успешные шаги крестоносцев на Святой земле. Дзиаворов он с ходу затащил в рыцарский орден «паладинов», однако не ограничил их обеты монастырскими уставами — и, пожалуй, так много лучше. Ибо, во-первых, не должно принявшему постриг монаху убивать, а во-вторых, строгие монашеские ограничения в пище и запрет на любовь, именно любовь к женщине и супружество (но не в коем случае не блуд) вели рыцарей-монахов католических орденов и к нарушению обетов (и духовному падению), и к некому компенсированию в поисках славы и богатств. Вон, те же тамплиеры принимали обет бедности при вступлении в орден, разместили у себя на гербе двух рыцарей на одном коне. Однако же по итогам стали самыми богатыми банкирами Европы, давали деньги в займы королям (а то и ссужали их, рассчитывая на проценты), что в итоге и привело к гибели ордена. Ведь именно его богатства, а вовсе не «святой Грааль», стали предметом зависти и алчущего желания со стороны французского короля и римского папы…
Нет, монах — это человек, посвятивший себя служению Господу и отречению от всего мирского, а воин — это воин. Один ведет лишь духовную брань, другой сражается на земле, и пути эти не совместимы.
Так вот, из дзиаворов Самсон слепил рыцарский орден, простых армян активно верстает в туркополы. Последние, кстати, в эпоху расцвета государств крестоносцев, составляли едва ли не самую многочисленную их силу! Например, Иерусалимское королевство до катастрофы у Хаттина могло выставить в поле порядка восьмисот собственных рыцарей из ополчения вассалов (скорее всего, считая и оруженосцев), и порядка пятисот рыцарей из числа тамплиеров и госпитальеров. Правда, не совсем понятно, входили ли в это число и конные сержанты орденов… Так или иначе, общая численность условно рыцарской конницы варьировалась от полутора до двух тысяч всадников, не более. А вот туркополов было не менее четырех тысяч! Что важно понимать, туркополы, набираемые из крещенных сельджуков или арабов, в большинстве своем рожденных от смешанных браков с греками и сирийцами, служили крестоносцам верой и правдой. Ибо сарацины даже не брали их в плен, не делая исключения и для мусульман, считая всех туркополов поголовно предателями…
Наконец, Роман уже намекнул «Танкреду», что сумеет договориться для земельных наделов феодов всем норманнским рыцарям, что захотят остаться в землях Эдессы. Ну, чисто по классике становления государств крестоносцев, привязать рыцарей землей… Видно, какая-то подсознательная память у Самсона все же осталась! Потому как просто невозможно вот так вот с ходу повторить все самые разумные ходы крестоносцев на Святой земле!
Слава Богу, вскоре память вернется к Роме — а затем и его сознание возвратиться в тело хозяина…
Ибо после аколлады, проведенной манглабитом и вождем крестоносцев во вновь освященном соборе Святой Софии, буквально перед самым сном Белик получил своеобразную «весточку» от Александра — уже когда он проваливался в сновидения, перед внутренним взором вдруг вполне явно загорелся игровой интерфейс, поверх которого «бегущей строкой» высветилось одно лишь слово: «скоро»!
А после в сознание «подгрузился» объемный такой пласт информации…
Во-первых, общей по ситуации — и весьма положительной для Даниила! Как оказалось, интел если и промедлил с подготовкой вируса, то весьма непродолжительный период времени. Да, Александр продолжает следить за прогрессом игры и судьбами самих игроков — и уже после загружения Белика им была выявлена временная аномалия виртуальной реальности. Как оказалось, время для загруженных ускорилось на порядок, так что фактически Даниил Витальевич пробыл в «Первом Крестовом походе» лишь четыре дня реального времени. И к концу текущего, четвертого дня Александр планирует запустить свой вирус и вытащить обоих игроков…
Правда, в виртуальной реальности для Белика может пройти еще с десяток дней!
Ну, а во-вторых, интел поделился исторической информацией о текущем «игровом» периоде, в коем, благодаря неосознанному вмешательству Романа и «Танкреда», история первого крестового похода довольно сильно изменилась.
Битвы у Дорилея стала отправной точкой этих изменений: в реальной истории Танкред действительно покинул крестоносцев и двинулся сквозь Киликию с небольшим отрядом. Но следом за ним отправился во главе своих воинов и Балдуин Булонский — тот самый Булонский, сраженный рукой Романа! Так вот, Танкред успел занять Тарс — но был выбит из уже занятого им града валлонами Балдуина. Естественно, барон Отвиль затаил злобу! И устроил у захваченной норманнами Мопсуестии засаду следующему позади графу… Большого боя, впрочем, не случилось — рядовые воины с обеих сторон не желали насмерть биться друг с другом, но Танкред и Балдуин по итогам этой встречи расстались врагами.
Самое же интересное началось позже: армия крестоносцев объединилась у Мараша — но вскоре Балдуин вновь отделился от соратников и двинулся на восток, а не на юг, к Антиохии! Вскоре его встретили армянские посланники из Эдессы и пригласили в город, где Торос был вынужден отдать за Балдуина свою дочь и признать наследником; вот только новоиспеченный зять его оказался тем еще выродком… Балдуин искусно интриговал и настроил армян против Тороса, после чего поднял восстание против князя; последний с верными воинами заперся в цитадели — и вроде как договорился с Булонским, что признает за ним Эдессу в обмен на свободный проход в соседнюю Мелитену, где правил его родственник. Балдуин поцеловал крест (или принес какую иную клятву на святых реликвиях), обещая сохранить Торосу жизнь и беспрепятственно выпустить его из Эдессы… Однако, как только легитимный князь покинул цитадель, его тотчас схватили — и казнили.
Балдуин начал править в Эдессе как граф, воевал с местными сарацинами — и как кажется, был ими бит еще в бытность наследником Тороса. Впрочем, в Эдессе он утвердился довольно прочно; в то же время его соратники по крестовому походу, в частности оба брата осадили Антиохию с ее многочисленным гарнизоном и мощнейшими укреплениями. Как кажется, этот город был буквально вмурован в скалы половиной своих укреплений, уходящих высоко вверх на юге! Включая и неприступную цитадель на вершине горы Сильфий… А с севера Антиохию защищает также и естественный водный рубеж — река Оронт.
Начавшие осаду града крестоносцы вскоре начали испытывать недостаток еды вследствие удаленности от границ Византии, хотя Татикий как мог, пытался наладить поставки продовольствия через Кипр. И бесплодно голодали они под стенами неприступной крепости несколько месяцев прежде, чем Боэмунд Тарентский сумел договориться с предателями, впустившими его крестоносцев в город… Кроме того, крестоносцы были окружены владениями сразу нескольких могущественных сельджукских эмиров, часть которых вскоре ополчились на христиан и пытались помочь осажденным сарацинам! Первым был эмир Дамаска, Дукак, выступивший с большим войском к Антиохии; его армия столкнулась с крупным корпусом крестоносцев, отправленным в экспедицию на юг, в поисках провианта и фуража. Исход случившегося боя был не определен — обе стороны понесли большие потери и были вынуждены вернуться, не достигнув поставленных целей…
Причем эмир Антиохии знал о приближение союзника и сумел произвести внезапную для христиан вылазку, в то время как число крестоносцев вдвое сократилось в связи с экспедицией на юг. Впрочем, несмотря на первоначальный успех, Яги-Сиян не сумел разбить врага, и едва не потерял город — рыцари едва не ворвались в Антиохию на плечах бегущих…
Вторую экспедицию против крестоносцев организовал Рыдван, эмир Алеппо — причем сопровождали его войско также отряды турок из Хамы и Амида. Но довольно многочисленное турецкое войско было атаковано христианами у Антиохийского озера в месте, где сельджукские всадники были максимально скучены и не имели ровным счетом никакого пространства для маневра, чем и воспользовались рыцари, несколько раз таранившие врага… Армия Рыдвана не была уничтожена целиком — но понеся большие потери, до Антиохи он также не дошел. В то время как Яги-Сиян едва не разбил оставшуюся у стен града пехоту крестоносцев! Но с возвращением рыцарей был вынужден вновь отступить в крепость…
Впрочем, вылазки мусульман продолжались, в то время как сами крестоносцы не могли полноценно штурмовать крепость из-за реки и гор, а также в связи с нехваткой строительных материалов. Но в то время как многомесячная осада продолжалась (длилась она с октября 1097 года по июнь 1098-го), в поход выступил эмир Мосула Кербога — один из самых могущественных эмиров востока. Причем к нему присоединились также и эмиры соседних с Эдессой Самосаты и Харрана — и путь Кербоги пролегал именно через Эдессу…
Балдуин отважно заперся в Эдессе со всеми воинами, и к чести его сказать, выдержал трехнедельную осаду — после которой Кербога, ничего толком не добившись, оставил графа и двинулся к Антиохии. Собственно, в этот же период Боэмунд Тарентский сумел договориться с предателем, вошел в крепость, открыл ворота, крестоносцы устроили резню жителей, а уцелевшие воины Яги-Сияна укрылись в цитадели… Все это уже было не столь важно для Белика — и чудо обретения христианами копья Лонгина, и их отчаянный удар по подступившим к Антиохии мусульманам, не знакомым с мощью рыцарского тарана… Нет, ему было важно лишь, чтобы их с Ромкой погружение не продлилось до прибытия Кербоги! Хотя до него ведь целый год практически, а интел обещал вытащить их в самое ближайшее время. С другой стороны, хорошо бы не внести ненароком новых изменений в историю! Например, не спровоцировать эмира Мосула на поход к Эдессе на несколько месяцев раньше, не начать большой войны с Харраном и Самосатой, да и вообще — спокойно дожить до выхода из виртуальной реальности!
Как бы только убедить Самсона «залечь на дно» и оставшееся до выгрузки время просидеть ниже травы, тише воды? Вот как⁈
И словно бы в ответ на мысли Белика, за спиной послышались уже знакомые шаги — а после капитана крепко, по панибратски хлопнули по плечу, тотчас приобняв:
— Хороши? Ну, скажи, хороши же ведь!
Даниил нехотя процедил в ответ на восторг Самсона:
— Неплохо для новичков. Но ты же понимаешь, что пока армянским конным лучникам далеко до сарацинских стрелков? И что на обучение их до должного мастерства, сравнимого с турецким, потребуется несколько месяцев — это самое малое?
И вот тут Рома несколько поскучнел, поумерил энтузиазм — после чего ответил прямо, подтверждая самые сильные опасения капитана:
— Увы, у нас нет ни месяцев, ни даже пары седьмиц. Эмир Харрана Караджа отправил против восставших на границе его владений армян сильный отряд не менее, чем в тысячу воинов; если не перехватить сарацин, они истребят не только мужчин, но и женщин, и детей. А это будет уже сильный удар по уважению к нам, Танкред… Подумай сам, мы назвали себя паладинами, бескорыстно, с честью и доблестью защищающих христиан во всех наших владениях. Так вот беженцы однозначно пересекут границу этих владений — и если мы не поможем им, выйдет, что обеты рыцарей есть лишь пустые слова. Дзиаворы тотчас отвернуться от нас и вернуться к своим господам ишханам — а там недалеко и до мятежа… Нет, мы должны выйти из города с теми силами, что есть у нас в наличие — и дать бой! В конце концов, три сотни легких всадников из числа армян мы соберем, они начнут сражение, скрыв приближение рыцарей — а когда обратятся в бегство и преследуемые сарацинами, откатятся назад, в атаку бросится клин паладинов! Я уверен, что нашего числа рыцарей и дзиаворов будет вполне достаточно, чтобы протаранить сельджуков и обратить их в бегство…
Белик лишь бессильно скрипнул зубами — вот где засада-то, завоевали дзиаворов идеей паладинства, да теперь придется отвечать за слова! — после чего только кивнул, сухо заметив:
— В каком качестве в бой последуют твои варанги?
Рома пожал плечами:
— Ни в каком. Варанги останутся в цитадели, охранять покой и здравие князя Тороса, подтверждая значимость его возросшей власти. В конце концов, в этой битве нашей пехоте просто не найдется места, разве не так?
Даниил, осознавший, что Самсонов предлагает разделиться, едва не вспылил — вот что ему прикажете делать, когда интел запустит вирус, если Ромка останется в Эдессе? — но, удержавшись, лишь сухо заметил:
— Хорошо. Варанги останутся в цитадели — но не ты. Если забыл, Рома, ты также облачился в сюрко, когда его вручали новоиспеченным паладинам, а значит, должен быть с нами в сече.
Манглабит развернулся к Белику и пристально посмотрел в его глаза:
— Танкред, разве я давал повод усомниться в моей смелости? Или хоть раз предавал тебя за время нашего совместного похода⁈ Нет, если ты считаешь меня трусом, то…
Капитан поднял руку с раскрытой ладонью в примирительном жесте, призывая сотника гвардейцев прерваться — после чего спокойно ответил:
— Никто не считает тебя трусом, Роман. Но повторюсь, ты надел на себя накидку паладина и вел речь от лица крестоносцев. И теперь дзиаворы не поймут, если ты останешься в Эдессе… Кроме того, я прекрасно понимаю, что ты отличный пеший боец, но не лучший всадник; наше личное с тобой участие в грядущем бою ограничиться лишь тем, что мы проследим за ходом схватки и будем управлять ей на расстояние, а не в гуще сечи. Вот и все.
Самсон, однако, не смог вот так вот сразу успокоится:
— А хоть бы и вступить в бой! Не думай, что если я не служил в клибанофорах, я не умею драться на коне!
«Танкред» легонько усмехнулся:
— И все же место аколуфов паладинов и Эдесской варанги находится не в самой гуще боя, где они не смогут им управлять, а позади… Я услышал тебя, Роман. Завтра утром мои рыцари будут готовы выступить в поход.
Самсон согласно кивнул, после чего, круто развернувшись, направился к лестнице, ведущей в нижний ярус башни. А вот Даниил Витальевич остался наверху, в тревоге размышляя о первом поражении Балдуина Булонского еще в качестве наследника Тороса: не в схватке ли с сарацинами из Харрана граф был разбит⁈