— Положи это, — требует она.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной? — шиплю я. — Ты защищаешь его?
Она смотрит на меня с недоверием.
— Опусти пистолет, Деймон, — рычит она, ее сердитый взгляд удерживает мой, требуя, чтобы я выполнял приказы.
Через пару секунд и молчаливую угрозу смерти в адрес Анта я, наконец, опускаю его. Но я не убираю его, предпочитая держать при себе на всякий случай.
Возможно, он был на нашей стороне, когда пришел ко мне за помощью с этим, и я мог бы доверять ему в ее безопасности, но я, блядь, не доверяю его намерениям сверх этого.
Он хочет ее. Мне не нужно было видеть, как он прижимает ее к стене, чтобы убедиться в этом. Образ его между ее ног в его комнате пару недель назад никогда не покидал меня.
Наконец, она отходит от Анта и сокращает пространство между нами.
Все мое тело болит, когда ее запах наполняет мой нос.
Она смотрит на меня темными и усталыми глазами. У нее бледная кожа и растрепанные волосы.
Она выглядит чертовски красиво.
Мои пальцы сжимаются, когда я борюсь со своим желанием дотянуться до нее.
Мое сердце колотится, когда я жду того, что она собирается сделать.
На секунду я теряюсь в догадках. Совершенно, блядь, не понимаю, где у нее голова от всего этого. Но затем ее рука дергается, и я точно знаю, что за этим последует.
От ее пощечины у меня перехватывает дыхание, но я никак не реагирую на это.
— Ты гребаный засранец, — усмехается она, отдергивая руку, когда я пытаюсь поднести ее к своему лицу.
— Я не буду извиняться за то, что защищал тебя, Ангел.
— Ты серьезно, не так ли?
Я пожимаю плечами, поддерживая решение, которое мы с Антом приняли, чтобы наше похищение выглядело реалистично.
Если Мариано охотились за ней, если они видели нас, тогда нам нужно было, чтобы они поверили, что мы на их стороне. Если бы они знали, что мы схватили ее, чтобы увести в безопасное место, тогда они жаждали бы крови.
В основном крови Анта.
— Я хочу домой, — требует она, все еще стоя передо мной.
— Этого не произойдет. У нас здесь есть все, что тебе может понадобиться.
— Здесь? Где это «здесь»?
— Это не имеет значения. Это безопасно. Здесь тебя никто не тронет.
— Никто? — спрашивает она, наклоняя голову набок. — Потому что мне кажется, что Ант уже это сделал.
— Осторожнее, красавица. Я уже позволил тебе повеселиться с Антом, с Алексом. Моего терпения хватает только на это, — рычу я, сокращая расстояние между нами.
Глаза Анта впились в мою макушку, ревность подняла свою уродливую голову внутри него. Но к черту это.
Он должен знать, что она мне небезразлична. И, черт возьми, он и так уже хранит достаточно наших секретов прямо сейчас. Что значит еще один?
Она ахает, и Ант делает шаг вперед, когда мои пальцы сжимаются вокруг ее горла.
— Я прошу прощения, если мы были слишком грубы с тобой, Ангел. Если мы напугали тебя. Но что-то подсказывает мне, что ты бы не поехала добровольно, если бы мы подъехали на фургоне и сказали тебе садиться на заднее сиденье.
Она нервно сглатывает, ее пульс бьется под моими пальцами.
Мне не нужны ее слова. Я могу прочитать ее ответ в глубине ее глаз.
— Убирайся, — выдыхает она.
— Анг—
— Нет, — кричит она, толкая меня в грудь, заставляя отступить. — Ты не можешь этого делать, Николас, — насмехается она. — Ты не можешь прятаться от меня, контролировать меня. Отнимать у меня мои решения, даже если это из-за твоей гребаной потребности защитить меня.
Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но я быстро понимаю, что у меня нет ответа, который она даже подумала бы принять прямо сейчас.
— Давай, чувак. Давай дадим ей немного пространства, — говорит Ант, вставая на ее сторону и направляясь к двери.
— Ты ничего не ела. Тебе нужна еда.
— Я буду жить, — усмехается она, делая массивный шаг назад, заставляя меня опустить руку и убрать свое прикосновение от нее.
От нее исходит ненависть. И хотя я мог бы презирать то, что она направлена на меня. Я все еще отказываюсь отступать.
Быть здесь, когда она не знает, где находится на самом деле, — это правильное решение прямо сейчас.
— Я знаю, ты не понимаешь, — шепчу я. — Но все, что я делаю, — это чтобы защитить тебя.
— Ты прав, — шипит она. — Я не понимаю. И знаешь почему? Потому что никто не доверяет мне правду. Никто не думает, что я смогу с этим справиться.
— Нет, это не—
— Это то, о чем ты думал, когда покрывал меня своей кровью в моем душе? — У Анта перехватывает дыхание позади меня от ее слов, но пошел он. Мне было бы насрать, если бы она заставляла его слушать все, что мы делали вместе. Это просто поможет доказать ему, кому она принадлежит. — Ты сделал это, потому что думаешь, что я слабая?
— Нет, я не думаю—
— Тогда скажи мне гребаную правду, Деймон. Обо всем. Это чушь собачья.
Что-то на полу привлекает ее внимание. Она наклоняется, чтобы подхватить это, прежде чем что-то сталкивается со стеной прямо рядом с моей головой.