— Я прикрою тебя, Калли, — шутит она.
Я следую за ней вверх по лестнице и через дом. Мои каблуки стучат по безупречно чистым мраморным полам, пока я любуюсь абсолютным совершенством дома. Здесь нет ничего неуместного.
— У тебя был тяжелый день, да? — Шепчу я через плечо, чувствуя, что Джослин все еще там.
— Мне нравится быть занятой.
Мой ответ запинается, когда мы выходим в коридор, и мама с папой поворачиваются в нашу сторону.
Всего на несколько секунд, я клянусь, время действительно останавливается, когда они оба смотрят на меня с разинутыми ртами и широко раскрытыми глазами.
Самодовольство переполняет меня, когда я уверенно стою там, владея своим выбором платья.
Это занимает больше времени, чем я ожидала, но, наконец, мама, кажется, приходит в себя.
— Каллиста, где платье, которое я тебе предоставила?
— Мне оно не понравилось, — говорю я небрежно, слегка пожимая плечами, — поэтому я выбрала это.
Мое сердце колотится, пытаясь вырваться из груди, но я отказываюсь поддаваться страху, который пробивается внутрь, когда я стою перед обоими моими разочарованными родителями.
Проглатывая это, я заставляю свое тело вращаться.
— Что ты думаешь?
Джослин почти удается подавить свой веселый смех, когда я ловлю ее взгляд.
У мамы перехватывает дыхание, когда она обнаруживает открытую спинку, которая, черт возьми, почти достает до моей задницы, и всего пару завязок, скрепляющих ткань.
— Каллиста, — предупреждает она. От ее тона у меня мурашки бегут по спине, но я отказываюсь съеживаться, как непослушный маленький ребенок. — Тебе нужно пойти и—
Дверной звонок разрывает воздух, и быстрее, чем я думала, что она может двигаться, Джослин бросается к двери, чтобы поприветствовать наших гостей.
Айрис и ее муж Кристос стоят с другой стороны, и она быстро проводит их внутрь, предлагая им обоим по бокалу шампанского, стоящему на столе, который занимает почти всю длину коридора.
— Спасибо, — говорит Айрис, прежде чем встретиться взглядом с мамой и подойти к ней. — С днем рождения, Касс. — Но она не успевает закончить фразу, потому что ее взгляд останавливается на мне. — Вау, Калли. Ты выглядишь потрясающе. Это платье потрясающее.
Широкая самодовольная улыбка появляется на моих губах, когда ее глаза обегают меня по всей длине.
— Ты выглядишь такой взрослой. Каждый раз, когда я смотрю на Джерома, меня поражает мысль о том, как быстро пролетели годы.
— И где он? — Спрашивает мама отрывистым, явно раздраженным тоном.
У меня перехватывает дыхание от того, на что она намекает.
— Джером придет? — Спрашиваю я, хмуря бровь.
— Да, милая. Он просто забирает подарок твоей мамы из машины.
Почему? Какого черта он согласился на этот ад?
Слово «Подстава» громко звучит в моей голове, но я не хочу в это верить.
Все четверо улыбаются мне, хотя только Айрис и Крис полны счастья. Мама выглядит готовой кого-нибудь убить, ее глаза каждые несколько секунд опускаются на мою красивую обнаженную грудь. Все это время папа выглядит наполовину удивленным, наполовину смущенным. Он хочет быть на стороне мамы. Прошедшие семнадцать лет были достаточным доказательством этого. Но когда он, наконец, сдался, чтобы обучить меня, я начинаю задаваться вопросом, единственная ли я, кто восстает.
— О, я думаю, что Клио и Майкл только что прибыли, — говорит Джослин, упоминая родителей Айлы. Держу пари, что есть очень, очень маленький шанс, что они потащат с собой кого-то из своих детей.
Шаги направляются в нашу сторону, и мы все смотрим на дверь, когда появляется Джером, неся самый большой букет странных и ярких цветов, которые я когда-либо видела, и у него на запястье болтается синяя сумочка от Tiffany.
— С днем рождения, Кассандра, — вежливо говорит он, передавая ей огромную композицию, которую она быстро сует Джослин, которая едва может поднять эту штуку, прежде чем взять сумку.
— Большое тебе спасибо, Джером. Ты такой хороший мальчик. И ты выглядишь таким прекрасно сегодня вечером. Тебе не кажется, Калли?
При ее упоминании обо мне Джером поднимает глаза и сразу же находит меня. Как и у всех остальных, его глаза расширяются от удивления, но в них нет гнева. Если уж на, то пошло, я бы сказала, что есть некоторое желание. И я не совсем уверена, что я чувствую по этому поводу.
Мы с Джеромом дружим уже много лет. Но я никогда, никогда не чувствовала никакого волнения или желания, когда дело касалось его.
Мне всегда было интересно, разочарована ли мама этим.
— Вау, Калли. Ты выглядишь…
Я опускаю глаза на его стандартный черный костюм в стиле Семьи Чирилло, но там по-прежнему ничего нет. Он просто носит его не совсем правильно. В нем нет той развязности, от которой мое сердце учащенно бьется, а живот сводит от желания.
Я проглатываю свое разочарование. Я уверена, было бы намного проще, если бы я действительно так реагировала на него.
Мама и папа наверняка были бы более чем довольны, и не нужно было бы подкрадываться, красть запретные моменты в темноте, если бы мое сердце хотело Джерома.
К сожалению для всех в этой комнате, я не смогла бы быть менее заинтересованной, даже если бы попыталась.
— Ты тоже, — выдыхаю я. Это не ложь, он явно приложил некоторые усилия для сегодняшнего вечера. Причина, стоящая за этим, заставляет мой желудок неприятно сжаться.
— Почему бы вам двоим не пойти и не выпить, — подбадривает папа, когда до моих ушей доносится все больше голосов.
— Конечно. — Я могу только надеяться, что мои варианты сегодня немного разнообразнее, чем вода.
Я поворачиваюсь, чтобы убежать, более чем готовая уйти и спрятаться где-нибудь подальше от осуждающих взглядов мамы. Но прежде чем я успеваю пошевелиться, ее рука обвивается вокруг моего плеча.
— Я не ценю твоего неповиновения, Каллиста.
— Я думала, ты будешь довольна, — шиплю я. — Джерому, кажется, это нравится.
Ее хватка на моей руке усиливается, но она быстро отпускает меня, слегка подтолкнув в его сторону. — Тогда тебе лучше пойти и напомнить ему, насколько невероятна девушка, выпавшая из этого платья.
Мои зубы скрипят от ее слов. Я почти не вываливаюсь из этого платья. Если она действительно верит, что я такая, то ей действительно нужно посетить вечеринку в Найтс-Ридж и посмотреть, в каких нарядах появятся Тиган и ее компания.
Рука Джерома опускается на мою поясницу, его кожа касается моей. Но все же. Никаких покалываний.