Проведение этой вечеринки вообще кажется сейчас безумием.
Меня буквально на неделю изгнали из города из-за угрозы со стороны итальянцев. И вот мы здесь, все главные игроки семьи Чирилло, собрались под одной крышей на чертов день рождения моей матери? Это кажется совершенно нелепым.
Но кто я такая, чтобы сомневаться в великих Дэмиене и Эване Чирилло?
Они снова и снова доказывали, что знают, что лучше для всех нас. Так что я просто должна довериться им и отложить хотя бы этот вопрос в сторону.
У меня есть более неотложная проблема, с которой мне нужно разобраться.
Разрывая упаковку, я вытаскиваю палочку изнутри и смотрю на нее, мое сердце бешено колотится в груди.
Я всегда надеялась, что однажды сделаю это. Я просто никогда не представляла, что мне будет семнадцать, одинокая — я думаю — и я буду стоять одна в ванной отеля.
Если я думала, что моя жизнь была жалкой до того, как в нее вошли Стелла и Эмми, то мне, вероятно, следует пересмотреть это прямо сейчас, потому что это определенно низко, даже для меня.
Я перечитывала инструкции снова и снова, но это не мешает мне проделать это снова, прежде чем снять крышку и подойти к унитазу.
Моя рука дрожит, когда я держу ее в том месте, которое, я надеюсь, будет правильным. Не могу сказать, что я когда-либо уделяла много внимания направлению моего потока.
К черту мою жизнь.
Я делаю свое дело, надеваю крышку и кладу тест вверх дном на край раковины, пока мою руки, пытаясь думать, о чем угодно, кроме того, что я только что сделала.
Я стою там, считая секунды, и когда у меня остается двадцать, меня окликают по имени через дверь, и ручка дребезжит.
— Кэл, какого хрена ты так долго?
Клянусь всеми святыми, что я заперла дверь в ту же секунду, как переступила порог, но, к моему ужасу, дверь распахивается ни на секунду позже того, как Эмми нажимает на ручку.
Быстрее, чем я думала, что это возможно, я запихиваю тест обратно в пакет и запихиваю его на дно моего клатча. Бри уже позаботилась о коробке, прежде чем отдать его мне, в надежде, что она будет менее заметной.
— Какого черта ты делаешь? Нюхаешь кокаин с толчка или что-то в этом роде?
— Что? — Я ахаю, хотя сказать «да» на это обвинение, вероятно, было бы лучше, чем реальность. — Нет, конечно, нет. Я была… эм… просто разговаривала по телефону.
Инструкция, которую я бросила рядом с туалетом, бросается мне в глаза, и мое сердце подскакивает к горлу.
— С…
— А-Алексом, — заикаюсь я.
— О да. Он хочет увидеть тебя в этом сексуальном платье раньше всех остальных, да?
Мои щеки пылают, когда я борюсь с тем, чтобы не сводить с нее глаз и не обратить внимания на то, что валяется на полу.
— Что-то в этом роде, — бормочу я, позволяя ее воображению разгуляться от этой мысли.
— В любом случае, — начинает она, легко принимая мою ложь, — очевидно, мы на самом деле не остаемся здесь на вечеринку.
— Что? — Спрашиваю я, морща лоб, когда воспринимаю эту информацию. — Тогда где же это, черт возьми?
— Понятия не имею. Селена только что постучала и сказала, что машины будут через две минуты и что мы должны быть готовы.
Я смотрю на нее, не веря своим глазам.
— Я знаю столько же, сколько и ты. Но, между нами, здесь что-то замышляют.
— Пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста, не говори так.
— Ты сам это говорила ранее. Устраивать эту вечеринку — это безумие, учитывая все происходящее. Мальчики что-то задумали.
— Господи, — бормочу я, поднимая руку, чтобы потереть лицо, но передумываю из-за количества косметики, которая его покрывает.
— Я принесла тебе подарок. Ты знаешь… на всякий случай. — Эмми открывает свою сумку и передает мне пистолет. — Я слышала, что в наши дни ты чертовски крутой стрелок, так что это может пригодиться.
— Где, черт возьми, я должна его спрятать? — Спрашиваю я, глядя вниз на свое тонкое, облегающее черное платье.
— Ах… ты готова взорвать разум Алекса или Джерома?
— Э-э… Не совсем, нет, но я сомневаюсь, что у меня есть выбор в этом прямо сейчас.
Эмми опускается на пол передо мной, и я максимально использую возможность немного пошаркать, чтобы у нее не было шансов увидеть бумагу, лежащую на полу позади нее, когда она достает что-то еще из своей сумки.
— Что это? — спрашиваю я, хотя на самом деле это чертовски очевидно.
— Очевидно, кобура. Мы просто пристегиваем ее вот сюда. — Она раздвигает высокий разрез моего платья в пол и оборачивает черную ткань вокруг моего бедра, закрепляя ее, а затем засовывает пистолет в ремни. — А теперь ты выглядишь чертовски сексуально. Парни обосрутся кирпичами, когда увидят тебя.
— Эмми, — шиплю я. — Я не могу разгуливать с пистолетом, пристегнутым к бедру.
— Кто сказал? — спрашивает она, снова пытаясь встать и приподнимая свое платье, чтобы показать мне спрятанное оружие. — У Стелла тоже имеется.
— Иисус.
— На всякий случай. Если это какой-то план выманить итальянцев и стереть их с лица Земли, тогда мы хотим быть готовыми помочь нашим мальчикам, верно?
— Конечно, — шепчу я, чувствуя себя очень, очень неловко из-за всего этого.
Интересно, отпустили бы они меня домой, если бы я рассказала им правду. Конечно, они бы не хотели, чтобы я приближалась к этому дерьмовому шоу, если я…
Мой желудок сжимается еще до того, как я думаю об этом слове.
— Эмми, Калли, — зовет Стелла. — Нам нужно идти.
— Пойдем, — говорит Эмми, беря меня за руку и таща из ванной, подальше от улик, которые я оставила на полу.
Я хочу вздохнуть с облегчением, но неизвестность того, что ждет меня в оставшуюся часть ночи, делает это невозможным.