Я делаю то, что мне говорят, потому что это Деймон. Было бы глупо делать что-либо, кроме того, что он говорит, в подобной ситуации.
Позади нас раздается стрельба, когда мы с Джоди наполовину тащим Джерома к дверям.
— С вами все в порядке? — Кричу я, когда мы вываливаемся в темноту садов за ее пределами.
— Да, — соглашается Джоди, в то время как Джером только стонет. Я принимаю это как согласие, потому что я не могу справиться ни с чем другим прямо сейчас.
Мы продолжаем бежать так быстро, как только можем, с почти мертвым грузом между нами, в то время как бойня продолжается позади нас.
Земля содрогается от очередного взрыва, и я глупо рискую оглянуться.
Крик вырывается из моего горла, когда я смотрю, как рушится часть здания, в котором мы только что были.
— С ним все будет в порядке, Калли, — уверяет меня Джоди, напоминая, что она была свидетельницей того поцелуя. — Мы должны продолжать.
Мы пробираемся сквозь деревья, оставляя едва устоявшее здание позади.
Внедорожник стоит в конце подъездной дорожки с включенными фарами.
В ту секунду, когда нас замечают, Стелла и Калли выскакивают и бросаются к нам, отбирая у меня вес Джерома.
— Калли, садись в гребаную машину, — кричит Эмми, когда я останавливаюсь и оборачиваюсь, наблюдая за тем, как темный дым поднимается в небо.
Я как раз собираюсь двинуться, когда сквозь деревья проносится тело. Я инстинктивно поднимаю пистолет, когда вижу, что он прикрывает лицо, мой палец на спусковом крючке и я готова стрелять.
Но наши взгляды встречаются, и мое сердце уходит в пятки.
Он снимает свою балаклаву, и у меня вырываются рыдания, когда я смотрю на мальчика, которому я по глупости доверяла.
Моя собственная глупость обрушивается на меня.
— Калли, — выдыхает Ант. — Прости. Мне чертовски жаль.
Жгучие слезы текут по моим щекам, когда я смотрю на него, все еще держа пистолет поднятым.
— Я вытащу их, всех их. Я, блядь, обещаю тебе.
Это глупо. Но когда он произносит эти слова, у меня нет выбора, кроме как поверить ему, даже в разгар этой кровавой войны.
— Тебе, блядь, лучше это сделать, или это не последний раз, когда ты смотришь в дуло моего пистолета, Антонио Санторо. — Убежденность, стоящая за моими словами, шокирует меня.
Он кивает один раз, прежде чем крикнуть мне, чтобы я убиралась отсюда нахуй, и бежит к зданию.
Двое моих лучших друзей хватают меня за плечи, оттаскивают назад и, черт возьми, чуть не швыряют на заднее сиденье внедорожника.
— УХОДИ, — кричит Эмми.
— Нет, — кричу я, оборачиваясь, чтобы выглянуть в заднее окно. — НЕЕЕЕТ.
Руки обвиваются вокруг меня, и я сажусь на колени Стеллы, пока они все держат меня, не давая мне окончательно разлететься на миллион кусочков по всему салону.
— С ними все будет в порядке. Для них это обычный рабочий день, — шепчет Стелла мне на ухо, прежде чем прижаться своим лбом к моему. — Они лучше итальянцев.
Образ Анта, стоящего там и все еще дающего мне обещания после всего, через что мы прошли, заполняет мой разум, и я плачу сильнее.
Я могу потерять всех.
С одной стороны, обратная дорога до дома, кажется, пролетает мимо меня в мгновение ока, но в ту секунду, когда Стелла вытаскивает меня и поддерживает, кажется, что прошел миллион лет с тех пор, как я наблюдала, как взрывается это здание с Деймоном внутри.
Еще один всхлип вырывается из моего горла, когда входная дверь распахивается и Джослин бежит к нам.
— Калли, — плачет она, подхватывая меня на руки и помогая Стелле затащить меня внутрь.
Она направляет нас на кухню, где мы находим маму, Селену, Айрис, Клио, Айлу и… Джанну.
Черпая силы где-то глубоко внутри себя, я сбрасываю с себя опору и устремляюсь вперед.
— Это все твоя вина, — кричу я в бледное мамино лицо. — Если бы ты не чувствовала необходимости выпендриваться, этого бы никогда не случилось. — Мой голос даже не похож на мой собственный, когда я продолжаю ругать ее. — Мы могли потерять их всех, и это все твоя вина.
— Не могли бы вы трое отвезти ее куда-нибудь? — Требует Джослин, не оставляя места для споров.
— Джанна, посмотри на Джерома, пожалуйста, — просит Джоди, когда они с Эмми опускают потерявшего сознание Джерома на диван.
Она подбегает, когда меня в очередной раз грубо выводят из комнаты.
— Я не могу их потерять. Я не могу. Я не могу их потерять, — причитаю я, прежде чем меня заставляют сесть на диван в кабинете.
Образы моего отца, Нико, Деймона, Алекса, Тео… черт. Я смотрю на Джоди, когда она присоединяется к нам, и опустошение на ее лице снова выводит меня из себя.
Она через слишком многое прошла, чтобы потерять Тоби.
Мои рыдания снова становятся громче, прежде чем диван прогибается по обе стороны от меня.
— Выпей это, — требует Эмми, ставя передо мной стакан с какой-то янтарной жидкостью.
— Я не могу, — шепчу я.
— Ты можешь. Проглоти это на одном дыхании. Это поможет.
— Я не могу. Я могу бы—
— К черту твое похмелье, Калли. Джоди просто придется смириться, если тебя стошнит на нее, — говорит Стелла, заставляя меня поднять глаза и обнаружить Джоди, сидящую на кофейном столике передо мной, ее руки на моих коленях в знак поддержки.
Я сдаюсь, беру стакан у Эмми и выпиваю его.
Чувство вины переполняет меня в ту же секунду, как я это делаю, но, когда жидкость обжигает мне горло, а затем начинает согревать живот, я не могу отрицать, что это помогло.