Я наблюдала за Игнатом. Здесь, на яхте, он совершенно преобразился. Ходил босиком с закатанными до колен штанинами, в простой рубахе, завязанной узлом на животе. И был похож на счастливого мальчишку, а не на того хищного воротилу бизнеса, с которым я столкнулась у лифта.
Но это все было потом, после того как он провел меня по яхте, показывая каждый закуток и попутно знакомя с командой. Имена всех я, конечно, не запомнила. Но зато запомнила и поразилась тому, как много всего здесь есть. Кроме пентхауса владельца на верхней палубе, куда нас пригласил на ужин Леонид, здесь был бассейн, кинотеатр, тренажерный зал. Ну и несколько гостевых кают. Скучать здесь точно не придется. Теперь я понимаю, почему Леонид проводит здесь свой отпуск. Если бы у меня была такая яхта и капитанские права, то тоже особенно не думала, куда податься отдыхать.
На палубе с бассейном Игнат и задержался.
— Малыш, ты можешь сюда приходить одна и отдыхать. И вообще, будь здесь как дома. Если захочешь посмотреть фильм, то у Леонида неплохая коллекция, есть и разные документальные из серии National Geographic. А сейчас мне нужно все-таки оставить тебя и поработать. Будешь скучать? — улыбнулся он.
— Вот еще, — фыркнула я. — Я никогда не скучаю.
Он сделал притворно скорбное лицо и приложил руку к сердцу, делая вид, что падает.
— Клоун, — рассмеялась я.
И тут в кармане джинсов завибрировал мой телефон. Я пару секунд раздумывала, стоит ли доставать и смотреть. Но потом все-таки решилась. «Муж Стас звонит» — высвечивалась на экране надпись. Черт, со всеми волнениями и сборами я совсем забыла, что хотела добавить его в черный список. С другой стороны, ему ничто не помешает купить новую симку и названивать с нее.
— Не будешь отвечать? — спросил Игнат. Он мельком посмотрел на экран и хмыкнул.
— Забавно у тебя забит контакт мужа. Это на случай, если будет еще муж с другим именем?
Я неопределенно пожала плечами. Как-то пропало настроение шутить и ерничать. Это была наша со Стасом шутка. Он меня внес в адресную книгу как «жена Галчонок», а его — вот так, «муж Стас», сразу после регистрации в ЗАГСе. Кто ж знал, что у него действительно появится еще одна, неофициальная, но жена.
— Так. Ясно. Пойдем-ка выпьем.
— Я не пью с утра пораньше, — хмуро ответила я.
— Совсем? А я думал, кофе ты любишь, — хитро улыбнулся Зверев.
— Кофе люблю, но ничего крепче не буду.
— А крепче я и не предлагаю. Зато к кофе знаешь, что есть?
Я вопросительно посмотрела на него.
— Мороженое! — он смешно поднял указательный палец вверх. — Кофе без мороженого, как и мороженое без кофе — весь день насмарку.
— Забавное правило, не слышала еще такого, — улыбнулась я.
— Конечно, ты и не могла знать, ты же не была со мной так близко знакома. Так что знай — я люблю мороженое, можно даже без кофе.
— Вообще сложно тебя представить с мороженым в руках, — фыркнула я. — Особенно когда ты в деловом костюме как тогда, в офисе.
Мы прошли на палубу, где находился камбуз, и Игнат сварил мне кофе. А потом из морозильника действительно достал мороженое. Причем именно такое, как я и любила, ванильное, безо всяких добавок.
— Что, опять угадал? — подмигнул он мне.
— Да. Но как?
— Элементарно, Ватсон. Просто это и мое любимое. В данном случае — просто совпадение, — рассмеялся Игнат.
Телефон опять завибрировал, и я сбросила звонок.
— Не хочешь отвечать? — кивнул на телефон Игнат.
Я молча покачала головой и стала смотреть, как он накладывает в креманки мороженое. Вообще, он очень органично смотрелся здесь, на кухне. Ой, камбузе, ведь так говоря на флоте. И явно был здесь не впервые, знал, где все находится.
— Слушай, почему ты, такой прекрасный, до сих пор не женат? Богатые холостяки — такая редкость, — вырвался у меня вопрос.
Спина Игната напряглась, он какое-то время молчал.
— Просто не встретит ту, с которой хочется просыпаться по утрам в одной постели, — наконец ответил он сухим тоном.
— А что, твои многочисленные любовницы не оставались у тебя ночевать? — я удивленно посмотрела на него.
— Нет, — отрезал он. — Это мое правило. В моем доме и в моей постели будет спать только одна женщина — моя жена.
— Хм. Надо же, какой принципиальный, — хмыкнула я.
— Галя, запомни, мне в людях, как в женщинах, так и мужчинах важны два качества — искренность и честность. Любое замалчивание приравнивается к обману, — он постарался смягчить резкость своих слов улыбкой. Вышло не очень хорошо.
— Что ж, буду иметь в виду. Но ты знаешь, я тоже ценю в людях эти же качества. И как показала жизнь, таких людей мало, даже если думаешь, что живешь именно с таким, — я задумчиво набрала в ложечку мороженого, бросила его в кофе и стала наблюдать, как оно тает и превращается в пенку.
— Не все такие, даже если твой опыт говори обратное, — Игнат повторил мое движение и, попробовав, удивленно хмыкнул. — Это, оказывается вкусно. Вот странно, что я до сих пор так не пробовал, только в прикуску.
— Ты когда говорил не про всех, себя имел в виду?
— Конечно, кого же еще? — улыбнулся он мне. — Мне можно верить.
— Вот ты знаешь, когда мне так говорят, то уже становится подозрительно. Посмотрим, жизнь покажет, — я ему мило улыбнулась.
— Все-таки ты колючий ежик, — вздохнул он. — Всё, бросаю тебя на некоторое время на произвол судьбы. Найдешь, чем заняться?
— Да, не беспокойся, я погуляю и позагораю около бассейна.
— Если что, Леонид в каюте команды, а я — в своей, она прямо напротив твоей каюты, помнишь?
Я кивнула и махнула рукой, — иди, мол, разберусь. Он кивнул мне в ответ и вышел. А я спокойно допила кофе, доела мороженое, гоня мысли о Стасе и о том, что рано или поздно придется ответить на его звонок. Но не сегодня. Сегодня я хочу насладиться тем, что нахожусь на такой яхте, что мне не нужно ничего решать, делать, к чему-то готовиться. Сегодня я буду овощем, имею полное право. Поэтому я отправилась в свою каюту, чтобы переодеться в купальник и позагорать около бассейна.
Проходя мимо капитанской каюты, кажется так ее назвал Игнат, я услышала его резкий голос. Невольно притормозила, услышав свое имя.
— Кто она вообще, эта Галя? Откуда ты ее откопал? — услышала я вопрос Леонида. И он был задан так пренебрежительно, что меня обдало жаром от стыда.
— Притормози. И давай сразу договоримся, что о Гале ты говоришь в более уважительном тоне, понял? — Игнат говорил тихо, но зло.
— Да понял, понял. Но ты же понимаешь, что она совершенно не вписывается в наш круг? А что ты скажешь Анжеле?
— А почему я должен ей что-то говорить? И так называемый наш круг — это что вообще такое?
— Ой, прекрати. А по поводу Анжелы. Разве твой отец не объявил о вашей помолвке на своем юбилее?
Дальше я не стала слушать, мне хватило и услышанного. Искренность и честность, говорите, господин Зверев? Я горько усмехнулась и почти побежала в свою каюту.