- Твои толковые ответы на вопросы моих друзей помогли им выручить меня, - сказала она. - Я глубоко признательна тебе и твоему благородному правителю.
Бисерные глазки маленького Розового Медведя оставались безучастными до тех пор, пока большой Лиловый Медведь не повернул рычажок у него в боку. Тогда маленький Медведь произнес своим ломким голосом:
- Благодарю, ваше величество.
- А я считаю, что вас стоило спасать, госпожа Озма, - ответил Медвежий Правитель. - И очень рад, что мы смогли оказать вам услугу. При помощи моего Волшебного Жезла я создавал изображения вашего Изумрудного города и дворца и должен признаться, что город этот - самое прекрасное место, какое я когда-либо видел. Даже лучше Медвежьего Центра.
- буду рада, если вы погостите в моем дворце, - любезно пригласила их Озма. - Вернемся в город вместе, и оставайтесь подольше, если ваши медвежьи подданные могут какое-то время обходиться без вас.
- Мое царство почти не доставляет мне хлопот, - ответил правитель, и я частенько замечаю, что оно слишком спокйное. Мне там не интересно, поэтому я не буду спешить с возвращением и радостно принимаю ваше радушное приглашение. В мое отсутствие о медведях позаботится вполне заслуживающий доверия капрал Топтопер.
- И вы возьмете с собой маленького Розового Медведя? - с надеждой спросила Дороти.
- Разумеется, моя дорогая. По собственной воле я с ним не расстанусь.
Друзья провели в плетеном замке трое суток, тщательно пакуя волшебные приспособления, похищенные Угу, и все колдовское имущество, унаследованное им от пращуров.
- Я запретила всес своим подданным, кроме Глинды Доброй и Волшебника страны Оз, заниматься колдовством. Они могут обратить чары во зло, а не во благо, поэтому Угу не должен и впредь оставаться чародеем.
- Ну, какой из голубя чародей! - весело воскликнула Дороти. - А я намерена оставить его голубем до тех пор, пока он не исправится и не станет добрым, честным и мастеровитым башмачником.
Когда все пожитки были уложены в тюки и навьючены на животных, друзья пустились в путь к реке, избрав более прямой маршрут, чем тот, которым шли Торти и Челоквак. Они миновали стороной Чертаго, Герку и Медвежий Центр и после весьма приятного путешествия добрались до реки Мигунов, где нашли веселого паромщика, у которого была прекрасная большая лодка. Паромщик с удовольствием согласился доставить весь отряд по реке в окрестности Изумрудного города.
Река изобиловала излучинами, рукавами и затонами, поэтому плавание продолжалось не один день, но в конце концов лодка вошла в красивое озеро, от которого было рукой подать до дворца Озмы. Здесь веселого паромщика щедро вознаградили за труды, после чего отряд величественной процессией двинулся к Изумрудному городу.
Весть о спасении правительницы быстро облетела всю округу, и вскоре вдоль дороги выстроились шеренги верные подданные прекрасной и горячо любимой Озмы, которая проделала путь от озера до городских ворот под приветственные возгласы горожан, махавших платками и вымпелами.
У ворот принцессу ждал ещё более пышный прием. Все жители Изумрудного города вышли ей навстречу, несколько оркестров играли веселую музыку, дома были украшены флагами и транспарантами, и никогда ещё горожане так не радовались жизни, как в день возвращения правительницы. Впрочем, можно ли не радоваться спасению похищенной принцессы?
Во дворце путешественников встречала Глинда Добрая, которая пришла в восторг, вновь обретя свою Великую Летописную Книгу и драгоценный набор волшебных инструментов, элексиров и снадобий, украденных из её замка. Капитан Билл и Волшебник тотчас водворили в покои Озмы Волшебную Картину, после чего Волшебник на радостях исполнил несколько колдовских трюков с помощью инструментов из своей черной сумы, чем немало позабавил друзей, а заодно и убедил их в том, что он опять стал могущественным волшебником.
Целую неделю во дворце продолжались празднества с пирами и всевозможными увеселениями. Все радовались благополучному возвращению Озмы. Лиловый Медведь и маленький Розовый Медведь очутились в центре внимания и, к вящему удовольствию Медвежьего Правителя, получили уйму разных почестей. Челоквак быстро стал любимцем горожан, Косматый, Тик-Так и Джек-Тыквенная Голова, вернувшиеся из странствий, держались с большой лягушкой очень любезно, и Челоквак чувствовал себя в их обществе как лягушка в воде. Даже с Мастерицей Печенья, чужеземной гостьей Озмы, обращались почтительно, как с королевой.
Но она день за днем уныло твердила и канючила:
- И все-таки, ваше величество, я надеюсь, что скоро вы отыщете мой украшенный алмазами тазик. Ведь без него не видать мне настоящего счастья.
ГЛАВА 26
ВЕЛИКОДУШИЕ ДОРОТИ
Бывший Угу-Башмачник, а ныне - серый голубь, угрюмо сидел на ветке дерева в далекой Стране Болтунов, уныло ворковал и предавался невеселым размышлениям о своих несчастьях. Вскоре появились шагавшие мимо Страшилка и Жестяной Дровосек: они присели под деревом, не обращая ни малейшего внимания на верещание серого голубя.
Жестяной Дровосек извлек из жестяного кармана маленькую масленку и тщательно смазал свои жестяные суставы. Пока он занимался этим важным делом, Страшилка сказал:
- С тех пор, как мы нашли ту копну чистой соломы и ты заново набил меня, дорогой товарищ, я чувствую себя гораздо лучше.
- А мне полегчало, когда я смазал свои суставы, - ответил Жестяной Дровосек и удовлетворенно вздохнул. - За нами, друг Страшилка, ухаживать гораздо проще, чем за этими неуклюжими людьми из плоти и крови, которые тратят полжизни, наряжаясь в роскошные одежды, и не чувствуют себя счастливыми и довольными, пока не поселятся в шикарных палатах. Мы с тобой не едим и избавлены от изнурительной необходимости три раза на дню принимать пищу. И не тратим полжизни на сон, тогда как люди из плоти, впадая в это состояние, лишаются чувств и становятся глупыми и беспомощными, как бревна.
- Верно говоришь, - согласился Страшилка, запихивая за пазуху толстыми мягкими пальцами космы соломы. - Мне часто становится жалко этих мясистых людей, среди которых у меня немало друзей. Даже зверям повезло больше: их запросы куда умереннее. Но самые счастливые создания - это птицы: они могут стремительно летать, переносясь в любое место, и дом их там, где им заблагорассудится сесть. Едят они зерна и семена, которые подбирают на полях, а жажду утоляют глотком воды из ручейка. Не будь я огородным пугалом, стал бы жестяным дровосеком. А если бы не смог, то предпочел бы быть птицей и жить, как они.
Серый голубь внимательно выслушал эту речь и, похоже, почерпнул из неё утешение. Во всяком случае, его заунывное воркование стихло. В тот же миг Жестяной Дровосек заметил тазик Торти, стоявший на земле прямо у него под боком.
- Какой красивый предмет утвари, - сказал он, хватая тазик своими жестяными руками и тщательно осматривая его. - Хотя мне он ни к чему. Тот, кто выковал его из золота и осыпал алмазами, ошибался, полагая, что от этого тазик станет полезнее. Да и не так он красив, как яркие оловянные тазы, которые у нас в обиходе. Разве желтый блеск сравнится прелестью с серебристым сиянием нашего олова?
С этими словами Дровосек удовлетворенно оглядел свои жестяные ноги и туловище.
- Тут я с тобой не совсем согласен, - возразил Страшилка. - Моя соломенная начинка имеет бледно-желтый цвет и не только радует глаз, но и очень приятно шуршит, когда я двигаюсь.
- Давай признаем: всякий цвет хорош там, где он уместен, - сказал Жестяной Дровосек, который был слишком добродушен, чтобы вступать в перепалку. - Но ты не можешь не согласиться со мной: желтый таз - это несуразица. Что нам теперь делать с нашей находкой?
- Отнесем в Изумрудный город, - предложил Страшилка. - Может, кто-нибудь из наших друзей возьмет его себе, чтобы парить ноги. Если использовать таз для этой цели, золотистый блеск и сверкающие украшения не сделают его менее полезной вещью.
Друзья пошли дальше, прихватив с собой украшенный алмазами тазик, и спустя сутки с небольшим узнали, что Озма нашлась. Поэтому они, прервав свои скитания, отправились прямиком в Изумрудный город и преподнесли тазик в дар принцессе Озме, дабы выразить свою радость по поводу её возвращения.
Озма тотчас отдала золотой тазик, украшенный алмазами, Торти-Мастерице Печенья, которая так обрадовалась обретению своего утраченного сокровища, что пустилась в пляс, обвила хрупкими руками шею Озмы и благодарно поцеловала правительницу.
Впрочем, даже добившись цели, Торти не торопилась возвращаться в Страну Верхунов: уж очень ей понравилось в Изумрудном городе.
Спустя несколько недель после того, как тазик вернулся к Мастерице Печенья, Дороти, Бетси и Трот сидели в дворцовом саду. Вдруг откуда-то появился серый голубь и легко опустился на землю у ног девочки.
- Я - Угу-Башмачник, - тихо и скорбно молвил голубь. - И прибыл я сюда, чтобы попросить у тебя прощения за то великое зло, которое совершил, похитив Озму и украв волшебные вещи, принадлежавшие ей и другим людям.
- Значит, ты раскаиваешься? - спросила Дороти, сурово глядя на птицу.
- Глубоко раскаиваюсь, - ответил Угу. - Я долго размышлял о своих неправедных деяниях - ведь голубям почти нечего делать, вот они и думают. Сам удивляюсь, как я мог стать таким скверным человеком, не уважающим прав ближних своих. Теперь я уверен, что, даже если бы мне удалось стать властителем всей страны Оз, это не принесло бы мне счастья. Многодневные размышления убедили меня, что удовлетворение дает лишь тот успех, который достигнут честным путем.
- Полагаю, что с этим не поспоришь, - согласилась Трот.
- Как бы там ни было, - добавила Бетси, - этот скверный человек, похоже, искренне раскаялся, и, если теперь он стал хорошим и честным человеком, мы должны даровать ему прощение.
- Боюсь, что хорошим человеком мне уже не стать, - ответил Угу. Ведь чары навсегда превратили меня в голубя. Но, если мои бывшие недруги великодушно простят меня, я надеюсь стать очень хорошим голубем, и весьма уважаемым притом.
- Подожди, сейчас я сбегаю за своим Волшебным Поясом и мигом верну тебе привычный облик, - сказала Дороти.
- Нет-нет, не надо! - взмолился голубь, возбужденно хлопая крыльями. - Мне нужно лишь твое прощение, а становиться голубем я совсем не хочу. В образе Угу-Башмачника я был стар, костляв и некрасив, а в образе голубя - весьма хорош собой. В человеческой ипостаси я был честолюбив и жесток, в голубиной же - вполне доволен своей судьбой и счастлив в моем немудреном житье-бытье. Я научился любить свободу и независимость, столь присущие миру пернатых, и не хотел бы снова превращаться в человека.
- Ну, как тебе будет угодно, Угу, - ответила Дороти, опускаясь на стул. - Возможно, ты прав, ибо в голубиной своей ипостаси ты определенно лучше, чем был в человеческой. А если ты вдруг пойдешь на попятную и снова станешь злым, то не сможешь причинить большого вреда, оставшись серым голубем.
- Значит, вы прощаете меня за все те треволнения, которые я вам доставил? - пылко воскликнул серый голубь.
- Конечно, прощаем. Как же не простить того, кто раскаялся?
- Спасибо вам, - молвил серый голубь и, взмыв в воздух, стремительно полетел прочь.