В больнице их к Насте в реанимацию не пустили. Врач сообщил, что она в коме и они делают все возможное, чтобы вытащить ее оттуда. Макс не хотел уходить из больницы, но врач сказал, что он пока ничем помочь не может. Всю ночь Макс просидел под дверью реанимации. Когда ее состояние стабилизировалось, Макс добился, чтобы ее перевели в отдельную палату, оплатил лечение, договорился об уходе за ней.
— Доктор, когда она выйдет из комы?
— А это вам, молодой человек, никто сказать не может. Это голова человека, мозг. Все будет зависеть от самой девушки. Если решит вернуться раньше, то очень хорошо.
— Я смогу быть рядом с ней?
— Сегодня лучше съездите домой, немного отдохните, а завтра приезжайте.
Он пришел на следующее утро. Он не мог отвести от нее взгляд. Настя лежала такая спокойная, маленькая, заметно похудевшая после их последней встречи. Лицо заметно осунулось, но она была для него самой прекрасной. Он взял ее за руку, прижал ее пальцы к своим губам и сидел так, просил вернуться к нему, не оставлять его одного. Он признавался ей в любви, просил прощения.
Когда их уединение прерывали врач, медсестры, он выходил в коридор, где ожидал окончания процедур. Как-то нему подошла пожилая санитарка с добрыми глазами.
— Что, милок, убиваешься? Твоя там что ли? — и кивнула головой на палату.
— Моя, — ответил Макс.
— Ты довел или что?
— Я довел. Не смогли услышать друг друга.
— Эх, молодые. Всегда у вас так. Прям своего сына вспоминаю. У того тоже чтоб прям по его мнению и прямо сейчас. Вот не захотел услышать свою Полинку, с которой встречались целых три года. А ей надо было всего полгода, чтобы закончить учебу, и уехала бы она с ним хоть на край света, хоть к черту на кулички. А в итоге? Разругались, разбежались. Сейчас живет как призрак. Гордые оба. Нет чтобы позвонить друг другу. Так каждый ждет, когда другой первым позвонит. Молодые, дурные. — Она тяжело вздохнула своим мыслям. — Не умеете вы слышать других. И понять не можете, что все происходит в свое время. Где-то надо подождать, где-то настоять. Где-то отпустить. А вы все с наскоку решаете. — Она снова вздохнула и пошла дальше убирать палаты.
Макс слушать ее и снова возвращался к разговору с Настей у нее в квартире. Ведь она просила его немного подождать. А он не услышал ее. Или не хотел слышать? Что ему стоило подождать пару месяцев? Почему он решил за них обоих. Ведь она говорила, что у нее будут большие неприятности из-за их отношений. Дурак! Какой он дурак! Повел себя как эгоист конченый.
***
Настю окружала какая-то плотная светящаяся пелена. Настолько плотная, что она не чувствовала своего тела. Она была частью этой пелены, как в космической невесомости. Не было никаких звуков. Только тишина, но не звенящая, а какая-то приглушенная. Она никак не могла понять, как она сюда попала, где находится. Она попыталась открыть глаза, но снова ничего не увидел, только пелена. В голове проскальзывали какие-то мысли, возникали какие-то лица. Она никого не могла вспомнить, никого не узнавала. Потом перед ней появилось лицо молодого мужчины, очень красивого мужчины, который смотрел на нее с затаенной тоской. Она тоже не узнавала его. Но от его взгляда сердце Насти забилось сильнее и она почувствовала, что пелена, которая давила ей на грудь, немного отпустила. Она попыталась сделать глубокий вдох. У нее почти получилось. Но руки и ноги она по прежнему не чувствовала. Потом сознание отключилось и она провалилась в темноту.
Она снова пришла с себя, снова находилась в коконе из плотной пелены. Снова никаких звуков. Снова в голове какие-то мысли, за которые она никак не могла уцепиться. И снова возникло перед ней лицо молодого мужчины. Оно показалось ей до боли родным, захотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по щеке, губам. Сердце снова застучало сильнее, и снова пелена отпустила ее. Сколько это продолжалось, она не может сказать. Потом снова наступила темнота.
Сегодня тишина была какой-то другой. Откуда-то издалека она услышала приятный мужской голос, который звал ее. Она снова ничего не видела вокруг, снова пелена плотно окутывала ее, давая только дышать. С каждым разом она дышала все глубже и глубже. Снова услышала голос. Она не могла вспомнить, знаком ли он ей. Но он отзывался у нее в гуди, от чего по телу разливалось приятное тепло. От этого ей захотелось улыбаться. Краешки губ дрогнули в подобии улыбки и снова она отыграла у пелены немного пространства. Дышать становилось все легче. Ей показалось, что скоро она сможет двигать руками. Но пока она не чувствовала их.
И снова голос. Мужской, приятный, который звал ее. Она уже четко слышала, как он называл ее по имени, называл своей любимой девочкой, просил вернуться к нему. Она не понимала, где она, откуда она должна вернуться. Но ей очень захотелось быть рядом с ним, она попыталась повернуть голову в сторону голоса. И снова почувствовала, что пелена отступает от нее. Руки еще не двигались, но в районе кистей рук почувствовала какое-то тепло, такое родное, такое необходимое, которое разливалось по всему ее телу. Она захотела крикнуть мужчине, чтобы он забрал ее отсюда. Но снова темнота настигла ее.
***
Очередное пробуждение было необычным. Яркое солнце било в окно, пелены не было. Она чувствовала свое тело. Радость переполняла ее. Настя открыла медленно глаза, обвела взглядом обстановку. «Судя по всему, я в больнице», пришла мысль. Вокруг нее какие-то гудящие аппараты. В руке катетер. «Так, я жива. Это понятно. А что случилось? Почему я здесь?». Она снова осмотрелась вокруг, дернула свободной от капельницы рукой, запищал какой-то датчик. В палату зашла медсестра, которая глянула на Настю и тут же вышла. Через пару мгновений она вернулась с врачом, который подошел к Насте и стал осматривать ее, заглядывал в глаза, стал задавать какие-то вопросы. Она не понимала, что он хочет от нее, покачала головой.
— Настасья, умничка, Вы пришли в себя! Теперь все будет хорошо. Вы что-нибудь помните?
Хотелось пить, во рту было сухо, слова никак не хотели выговариваться. Она только приоткрыла рот, показывая, что хочет воды.
— Мариночка, дай ка нашей Насте пить. Только немного!
Медсестра поднесла к ее рту поильник. Настя от наслаждения даже закрыла глаза.
— Ну вот и хорошо! — продолжал радоваться доктор. — Поздравляю Вас со вторым днем рожденья!
Настя непонимающе захлопала ресницами, из глаз побежали слезы. Вдруг воспоминания хлынули сплошным потоком. Макс… зима… квартира… ушел… боль… игра… Макс… боль. Она крепко зажмурилась, от чего по ее щекам побежали слезы.
— Ну, чего мы плачем? Все уже позади, — говорил ей врач, мужчина лет пятидесяти с очень добрыми внимательными глазами. — Все прошло. Вы живы. Это главное. Немного полечим Вас и будете как новенькая. Даже лучше.
Он дал медсестре назначения и та вышла из палаты. Через пару минут вернулась с набором препаратов.
На следующий день к ней прибежала Ольга.
— Привет, Насть, ну ты даешь! Скоро лето, а ты вздумала болеть. Ты прекращай это! — тарахтела эта неугомонная подруга. — У меня столько новостей! Самая главная и самая классная — «Жабовича» убрали от нас, назначили Аделину Петровну. Помнишь ее, была правой рукой нашего Михаила Львовича.
— А что с «Жабовичем»?
— Да кто-то стукнул на него, что он к женщинам клеится. Наш Евгений Константинович с ним долго не разговаривал, выпер его. Так что возвращайся со спокойной душой.
Они долго разговаривали с Ольгой. Обсудили все последние новости. Только не говорили об одном, о Максе.
Настя находилась в больнице еще две недели. К ней приходили почти все ее сотрудники с кафедры, Ольга навещала ее каждый день после работы. Несколько раз приходили делегации студентов. Но не было только одного человека, которого Настя ждала. Макса. Она не видела его с того дня, когда встретила его после игры. «Значит он ее не простил. Ушел от нее. Между ними ничего не может быть». Она дала себе установку не думать о нем. «Значит не судьба быть вместе».
Случайно от медперсонала она узнала, что находится в платной палате. Она очень удивилась, так как у нее не было такой возможности, оплачивать дорогостоящее лечение. Она пыталась выяснить у врача, кто оплатил лечение. Тот ответил, что оплата прошла от университета, где она работает. На какое-то время она успокоилась.
Близился день выписки. Макс все не приходил. Она уже совсем успокоилась. Настроилась на то, что поле выписки доработает учебный год и переведется в другой город. Но как-то под вечер к ней зашла нянечка, которая убирала у нее в палате, которая неожиданно спросила:
— Ну как, милочка, ты помирилась со своим женихом то?
— Каким женихом? — удивилась Настя.
— Да каким? Твоим, красавчиком таким. Там все медсестрички об него глаза сломали. А он как кремень. Все возле тебя дневал и ночевал, пока ты в коме была. Зайду, а он сидит возле тебя, за руку держит и целует тебе пальчики. Когда в себя пришла, так он почему-то перестал заходить, хотя каждый день в коридоре чего-то ждет. И вот сегодня тоже с утра сидел. Только-только ушел.
Настя не могла поверить словам. Значит Макс был с ней. Не оставил ее. Только почему не заходит?
— А Вы могли бы сказать моему жениху, чтобы он в следующий раз зашел ко мне?
— А как же, конечно могу. Милочка, говорить обязательно надо. А то поссорятся, а мириться то не умеют. — Согласно закивала нянечка.
Она закончила уборку и вышла из палаты.
На следующий день Настю выписали из больницы. Ее встретила Ольга, которая помогла добраться до квартиры. На удивление, в квартире было чисто. Холодильник забит продуктами.
— Интересно, кто это убирался здесь? — Настя посмотрела на подругу.
— Не знаю, — честно ответила она. — Явно кто-то позаботился о тебе.
Ольга помогла Насте разобрать вещи, приготовить обед. Потом они немного посидели за столом, обсудили последние события. Подруга ушла от нее уже поздно вечером.
Когда она вышла из квартиры, Настя подошла к кухонному окну, чтобы посмотреть, как Ольга выйдет из подъезда. Пока ее не было, она оглядела двор. На улице было уже темно, но она заметила возле детской площадки знакомую машину. «Макс». Сердце забилось сильнее. Она хотела выбежать к нему. Но не смогла сделать ни шагу. Она видела, как Ольга вышла из подъезда, махнула ей рукой и поспешила на остановку. Машина, похожая на машину Макса, так и осталась стоять. Она еще долго смотрела на нее. Но из машины никто не выходил. «Наверное показалось», — подумала она. Настя ушла в комнату, легла спать.
Через две недели Настя вышла на работу. Ее встретила Аделина Петровна и сразу же загрузила ее работой.
— Это тебе, Настенька, чтобы не расслаблялась и не раскисала, — с улыбкой вручила она ей список заданий. — Вперед, работа ждет! Студенты заскучали и не дают проходу, «где наша Настя?»
Она втянулась в рабочий процесс, снова потекли дни, заполненные хлопотами, суетой. Приближались экзамены у выпускного курса Макса. Сегодня у них Настя проводила консультацию. Она со звонком вошла в аудиторию, прошла на свое место, обвела глазами присутствующих. Макса не было.
— Добрый день, студенты! Подходят к концу ваши мучения в обучении…
Она не успела договорить, как дверь аудитории открылась и зашел Макс. Он был в строгом костюме, белой рубашке и галстуке. В руках большой букет белых цветов. Сегодня он был ослепительно красив. Раздались женские вздохи и шепотки.
— Студент Соколовский! Вы сегодня, как всегда, опоздали.
— Извините, Анастасия Павловна. Именно сегодня я не опоздал. Я пришел во время. — Он подошел к ней, передал ей букет.
Она на автомате взяла его в руки и прижала к своей груди. Их глаза встретились и больше они не отпускали друг с друга взгляды. Присутствующие затихли, наблюдая за происходящим. Стало так тихо, что были слышны звуки за окном, скрип стула под каким-то студентом.
— Я сегодня не опоздал. Я пришел во время, чтобы ответить тебе на твой вопрос, который ты задала тогда после игры. Я готов ответить тебе, Анастасия Павловна, что люблю Вас и согласен стать Вашим мужем.
Единый выдох прошелся по аудитории. У кого-то из рук упала ручка, покатилась по парте и упала на пол. Макс встал на одно колено перед Настей, достал из кармана темно-синюю коробочку, открыл ее и протянул Насте. Она продолжала смотреть ему в глаза, слова застряли в горле.
— Я Люблю тебя, Настя. Я понял все, что ты хотела мне сказать. Я был не прав, не услышал тебя из-за своего дебильного эгоизма. Если ты переживаешь, что тебя уволят, то не стоит. Я обратился к ректору, рассказал ему все, и он понял меня, как мужчина. И он мне сказал, что если я не женюсь на тебе после всего, то он просто набьет мне морду. При людно. — По аудитории прошелся легкий смешок. На лице у Насти тоже появилась легкая улыбка. — И я перед лицом своих товарищей говорю, я согласен быть твои любимым мужчиной, стать твоим мужем. Я принял твое предложение руки и сердца. Мы будем жить долго и дружно, пока ты не выгонишь меня. А я не хочу жить без тебя, поэтому я так просто не дам себя выгнать.
В зале поднялся шум, смех, кто-то начал свистеть, подбадривая Макса, раздались смех крики парней «Молдец, Макс», «Красава», «Давай, пацан» и немного разочарованные голоса девушек.
Он поднялся с колена, подошел ближе к Насте, обнял ее и поцеловал. Когда она смогла отдышаться, то обнаружила у себя на пальце кольцо.
— Максим, ну ты хотя бы для приличия подождал, пока я соглашусь стать твоей женой. Скажу свое «ДА».
— Это я согласен стать твоим мужем, я должен сказать «ДА» на твое предложение, — он снова поцеловал ее и рассмеялся счастливым смехом.