После лекций Анастасию вызвали в деканат. Пока она шла к кабинету декана, подбирала в голове, что можно сказать. Скорее всего ее вызвали из-за случая на лекции. Никаких промахов за собой она не знала.
Декан, Галина Федоровна была женщиной старой формации, требовательная, строгая, не терпела беспорядка. Она всегда тщательно разбиралась со всеми нарушениями, конфликтами, наказывала действительно «достойных». Могла словами встряхнуть так, что мало никому не казалось. Ее побаивались, но уважали. Своих сотрудников она держала в строгости, но всегда вставала грудью на их защиту.
В приемной сидела бессменная секретарь Аллочка, которая на приветствие махнула головой, продолжая что-то бойко печатать на компьютере.
— У себя? — спросила Настя, кивнув головой на дверь. Аллочка махнула рукой, давая знак проходить. Настя постучала, открыла дверь.
— Проходите, Анастасия Павловна, — разрешила Галина Федоровна, — расскажите, что у вас произошло на лекции?
— Да ничего особенного не произошло. Соколовский и его девушка Клементьева Дана поругались.
— Да, мне уже рассказали. Чем закончилась ссора, вы в курсе? — строго спросила Галина Федоровна.
— Нет. При нас Соколовский вывел Дану и на этом инцидент в аудитории был исчерпан, — ответила Анастасия.
— Анастасия Павловна, Вы не все рассказали, что Дана публично оскорбила Вас. Почему?
— Полагаю, что на это не стоит обращать внимание. Явно Клементьева была не в себе.
— Уверены? Не хотите, чтобы она принесла Вам свои извинения.
— В данном случае мне ее извинения не нужны.
— Хорошо. Можете идти.
***
Анастасия только успела дойти до своего кабинета, как к ней подошла ее коллега Наталья Нежинская, 32-летняя незамужняя женщина, которая преподавала философию. Она которая взяла Настю за руку и почти силком затащила в кабинет, закрыла за собой дверь:
— Ну, рассказывай, что там опять случилось с Соколовским?
— А что ты хочешь услышать? Ничего такого, из-за чего стоит раздувать что-то ТАКОЕ! — она руками сделала круг, показывая масштаб возможной проблемы.
— Да тут все в шоке! Мы узнали, что Соколовский отвез Дану в клинику.
— Какую клинику, зачем? — недоумевала Настя.
— В психиатрическую! — громким шепотом заговорила Наталья. — Она уже как-то лечилась там пару лет назад. И все из-за Соколовского. И вот снова ее туда увезли.
— Ну а от меня что хочешь узнать?
— Ты не в курсе, Макс окончательно порвал с ней?
— С кем? — все никак не могла понять Настя. — И почему я должна что-то знать?
— Ну с Даной! А его часто видели, когда он заходил к тебе. Поэтому и спрашиваю.
— Ну заходил и что из того? Учебный процесс еще никто не отменял.
— Так он вообще никогда ни к кому не заходил за все время учебы. А к тебе вот целую неделю ходил, как на работу.
— Послушай, Наталья. Я очень не люблю сплетни. Я никому, в том числе и тебе не обязана сообщать кто и с какой целью приходит ко мне в мое рабочее время. Если у тебя есть что-то конкретное, говори. А в противном случае оставь меня в покое.
В это время открылась дверь и вошла Ольга:
— Привет, девчонки! О чем говорим? Наталья, ты опять про Соколовского? И ты туда же? Успокойся уже.
На ее слова Наталья вспыхнула и быстро вышла из кабинета.
— Как она меня уже достала, — вздохнула Ольга. — «Ах, Макс, ах Соколовский!», передразнила она Наталью. — Достала уже. Вот уже три года за ним бегает. Не обращай на нее внимание. Старая курица. Я тебя о подобном предупреждала — Макс всеобщий любимчик одиноких сердец и молоденьких куриц. Почему-то все спят и видят себя в его объятиях. А чего тебя Федоровна вызывала? Из-за Клементьевой?
— Ага, — кивнула Настя и рассказала Ольге, что произошло. Потом рассказала о том, что тут ей наговорила Наталья.
— А это его сталкерит, знает все про него, где бывает, с кем. Я не удивлюсь, если она знает цвет его трусов.
Девушки рассмеялись. Но неприятный осадок на душе у Насти остался. Они выпили с Ольгой чай, после чего подруга ушла. Наконец-то трудный день закончился. Настя собралась и пошла домой.