И вот он на меня не обращает внимания уже минут пятнадцать, душевно скандаля с этими… Буферами, а теперь что, ждет, что я за ним побегу по щелчку пальцев? Да как бы не так!
— Ну почему уже уходим, — я нагло подтянула к себе нетронутый Станиславом десерт, нежнейший меренговый рулет, отковырнула ложечкой клубничину в сливках с верхушки и съела, а потом демонстративно облизала ложечку. — Ты не переживай, продолжай, у меня есть чем заняться, — вогнала несчастный столовый прибор прямо в срединку рулета и яросно им там пошуровала, превращая меренгу с кремом в месиво из пирожного и ягод.
Честное слово, я слышала, как стучат о пол их челюсти.
— Мне еще один латте, пожалуйста, — махнула я “гному”, а то пирожные здесь, — я пристально осмотрела грудастую брюнетку, — приторные, надо запивать.
Она ответила мне таким же.
— А ты, собственно кто?
— Конь в пальто, — от неожиданности я нахамила и в первую секунду испугалась, но увидела, что Станислав старательно прячет улыбку, прикусывая губу и успокоилась.
— Не хочешь ли узнать, кто я? — Голос у дамы был как патока, но яда в нем хватило бы на гнездо кобр.
— Мммм, — я была занята рулетом и на собеседницу не смотрела, — та кто бросает мужчин по смскам?
Она не нашлась что ответить и я доедала свой десерт в тишине и покое.
— Ты готова, — спросил Станислав, когда я расправилась с рулетом.
— Да, дорогой, поехали.
Мы собрались и ушли.
Брюнетка осталась сидеть.
Красивая девушка, но до чего ж неприятная…
— Мне жаль что ты стала свидетелем такой неприятной сцены, — мы остановились на светофоре, и Станислав, видимо, решил как-то оправдаться.
— Да ничего. Это твоя бывшая любовница? — Я решила сразу расставить все точки над и, мне хватало своего неадекватного почти бывшего мужа, еще и с чужими разбираться я совершенно не горела желанием.
— Невеста, — сказал Станислав, и хотел добавить что-то еще, но тут зажегся зеленый свет и мы опять замолчали.
А потом как-то не до обсуждений было.
***
В пятницу у нас в фирме день, свободный от дресс-кода, джинсовая пятница, день предвкушения выходных, удобной одежды и неформального общения. Иногда — стихийных вечеринок. Я пришла на работу в тонком и мягком голубом свитере и в белых брюках свободного кроя, в которых спереди были заложены широкие складки, а сзади красиво обрисовывалось все, что надо. Это было то немногое из одежды, что я позволила себе купить после того, как съехала от Виталика. Он пытался мне диктовать, что должна носить хорошая жена и я “соответствовала”. Никаких широких брюк, ведь жена должна демонстрировать прекрасную фигуру; никаких дорогих вещей, жена должна быть скромной и не транжирить семейный бюджет. И никаких кроссовок, только шпильки. В общем, сегодня я была очень красивой маленькой бунтаркой у себя внутри.
Босс пришел на работу к полудню, сразу после встречи с инвесторами. Встреча была камерной, только среди руководителей. Но, видимо, дресс-код там был нужен, потому что Станислав был, в строгом костюме-тройке и начищенных туфлях, что ему очень шло.
И с розой в руках. С розой для меня!
А в обед Станислав вышел из кабинета уже в джинсах, причем в модных, драных на коленке и снова встал у моего стола.
— Алин, а давай сбежим?
— Опять? — я многозначительно подняла бровь. Как-то повторять прошлый обед не хотелось.
— Обещаю, все будет совсем иначе!
Мне хотелось отказать, правда. Но я вспомнила что всю неделю я находила в ящике стола конфеты, каждый раз новые, всегда перевязанные ленточкой, голубой. Наверное, надо его простить.
— Точно-точно?
— Точно-точно, пошли!