Эмили Эндрюс.
Я бегу по многолюдной улице Торонто, многие оборачиваются мне вслед, кто-то даже достаёт телефон и начинает снимать.
Ну ещё бы, не думаю, что можно каждый день увидеть девушку в свадебном платье, бегущую куда-то.
Именно куда-то.
Я и сама не знаю, куда бегу, просто знаю, что надо убраться как можно дальше.
Многочисленные юбки то и дело выскальзывают из пальцев и мне приходится немного замедлять свой бег, чтобы подобрать их. Я пробежала уже по меньшей мере пять кварталов, ноги до жути болят из-за продолжительного бега в туфлях на высокой шпильке, а волосы, собранные в красивую причёску, растрепались.
Но сейчас до всего этого мне не было совершенно никакого дела.
Я пытаюсь свернуть около какого-то дома, точно зная, что мне осталось по меньшей мере бежать ещё столько же, а таким образом я могу срезать путь, и именно в этот момент передо мной останавливается полицейская машина, загораживая мне проход.
Дверь переднего пассажирского сидения открылась и, уперев руки в крышу машины, Артур наставляет на меня пистолет.
— Ни с места, Эмили, иначе я буду стрелять, — грозится он, держа меня на прицеле.
Я твёрдо встаю на ногах, распрямляю плечи и выпускаю многочисленные юбки из своих рук, услышав тихий шелест ткани. Где-то внутри меня появилась радость из-за того, что мне не нужно больше никуда бежать. Даже если за это должна благодарить Артура.
Взглянув ему в глаза, я медленно поднимаю руки вверх с раскрытыми ладонями.
Одной неделей ранее.
— Всё должно быть готово к завтрашнему утру, — улыбаясь, произношу я в трубку, и, услышав точно такой же улыбающийся голос на том конце провода, расплываюсь в ещё более широкой улыбке. — Спасибо! Вы просто мой герой!
Мужчина, с которым я говорила по телефону, радушно рассмеялся, и мы с ним распрощались.
Я откинулась на спинку своего кресла в полицейском участке и немного растёрла ладонями щёки, стараясь стереть с лица улыбку. Хотя она тут же стёрлась, когда я посмотрела на календарь и вспомнила, что сегодня, вообще-то, круглая дата.
Артур сбежал год назад, не дав мне совершенно никаких нормальных объяснений, и бросил свои рестораны на произвол судьбы. А ещё он бросил меня.
Я тяжело вздохнула, потому что даже несмотря на всё это время, любое воспоминание об Артуре до сих пор отзывается слабым отголоском тянущей боли где-то внутри грудной клетки. Хотя эта боль уже кажется призрачной, совершенно ничего не значащей. Я иду дальше. Мне надо идти дальше.
Вначале потеря была невыносимой, рана казалась смертельной, но в тот день, да и во все последующие, я не пролила ни слезинки. Тогда мне казалось, что моя жизнь действительно кончена. Я тосковала по нему, и это было сродни тоске по тяжелому наркотику.
Я не могла делать многие вещи, потому что они напоминали мне о нём.
И это убивало меня ещё сильнее.
Но вскоре я поняла, что просто не могу себе этого позволить.
Не могу оборачиваться назад каждый раз и вздрагивать, видя в толпе тёмные кудрявые волосы.
А всё из-за того, что с уходом Артура, проблем прибавилось. Теперь мне было необходимо совмещать сразу две работы: управляющий ресторанов и работник полиции. По началу было чертовски тяжело… потом, когда я влилась в новый ритм жизни и узнала некоторые секреты, всё стало ещё тяжелее.
По крайней мере, всё это помогло отвлечься от Артура.
— Привет, Эми, — поздоровался со мной знакомый голос, и я моментально вскидываю голову вверх, совершенно забыв о грусти. — Я принёс утренний кофе и чизкейк.
И плевать на то, что уже было три часа дня.
Высокий светловолосый парень в чёрной рубашке с закатанными до локтя рукавами подходит к моему столу и ставит передо мной мой кокосовый раф и такой же чизкейк, от которого я без ума.
Сегодня он проходил курсы, поэтому я провела всё утро в кабинете одна.
— Спасибо, Джоши! — воскликнула я и посылаю ему воздушный поцелуй, прежде чем схватила со стола картонный стаканчик и сделать первый глоток. Раз в неделю, по понедельникам, он всегда приносил для меня кофе и чизкейк. Спустя полгода традиции, он выработал у меня рефлекс, как у собаки Павлова: я с нетерпением ждала понедельников и радовалась, как ребёнок, только услышав вдалеке коридора его голос.
Он подмигнул мне и сделал вид, что поймал мой воздушный поцелуйчик и засунул его в карман брюк.
— Ого, да у меня скоро соберётся полная коллекция, — пошутил он, похлопывая себя по карману, пока подходил к своему месту прямо напротив моего рабочего стола. Порой, засиживаясь до глубокого вечера над каким-нибудь делом, чтобы немного развлечься, мы корчили друг другу смешные рожицы. Проигрывал тот, кто первым засмеётся, а следом смех подхватывал выигравший. Джошуа обычно всегда выигрывал.
Отпив немного кофе и раскрыв чизкейк, от которого весь кабинет тут же заполнился запахами кокоса, я украдкой посмотрела на Джошуа, моего нового напарника и нового лучшего друга. За полгода он стал моей родственной душой, что подтверждала стоящая в рамке на столе фотография, на которой мы прислонились спиной друг к другу, стоим, приняв максимально опасные позы с руками, сложенными перед грудью в виде пистолетов. Я просто обожала эту фотографию, мы пытались сделать её полчаса, под дружные комментарии Брюса и Кевина. Я любила этих мальчишек, они стали для меня настоящей полицейской семьёй.
Украдкой посмотрев на Джошуа, я с улыбкой отметила, что его кудрявая светлая чёлка (клянусь, это был единственный кудрявый участок его волос, потому что всё остальные волосы были идеально прямыми, хотя и выглядели очень объемно), как обычно небрежно откинута назад, и совсем скоро он вновь начнёт говорить, что настало время бриться на лысо.
А тогда всё было совершенно по-другому.
Тогда…
— Да, позвоните мне, когда рабочие закончат с установкой нового оборудования, — в трубку сказала я, а затем быстро нажала на кнопку завершения вызова, пока администратор на той стороне не успел сказать что-нибудь ещё, что принесло бы мне ещё большую головную боль.
Положив телефон на стол рядом с ноутбуком, я поставила локти на стол и сделала то, чего не позволяла делать себе последние полгода: запустила пальцы в волосы и прикрыла глаза, мысленно проклиная Артура и всё, что с ним связано.
Но я не могла сдаться прямо сейчас.
Только не тогда, когда я, вроде как, начала приходить в норму.
Спустя грёбанных полгода.
Полгода.
Наше навсегда закончилось.
Даже спустя так много времени эти слова всё ещё причиняли невероятную боль.
— Доброе утро, детектив Эндрюс, — поздоровался со мной молодой детектив Райан, медленно входя в комнату. Я встрепенулась, вынула руки из волос, и, уверена, они стали выглядеть очень растрёпанными. Судя по его взгляду, он простоял за дверью какое-то время, прежде чем войти, чтобы дать мне время.
— Джошуа, я же просила, просто Эмили, — напомнила я, натягивая на лицо улыбку, бросая быстрый взгляд на время в правом нижнем уголке экрана ноутбука. Половина восьмого. Что он делает здесь в понедельник утром так рано? И как я опять умудрилась проторчать всю ночь в офисе?
А потом я поняла ответ хотя бы на один вопрос.
Привычка новичка.
Джошуа Райан был новым членом нашей с Кевином и Брюсом команды. Я заприметила его ещё на полевых учениях в академии полиции, когда мне пришлось находиться там по долгу службы. На первый взгляд он показался мне расчётливым, холодным человеком, готовым пойти на любые жертвы ради своей цели, и, честно говоря, он чем-то напомнил мне Артура.
Капитан Майлз заметил, что я наблюдаю за ним, сложив руку козырьком на лбу, но никак этого не прокомментировал, хотя я заметила лёгкую тень улыбки на его губах. Все знали, что я тяжело переживаю стадию разрыва, и я правда старалась не выглядеть ходячим мертвецом.
Ладно, у меня на это просто не было времени.
Для многих я стала эдакой железной леди, которая максимально быстро забыла про Артура. Но я помнила. Помнила каждый его жест, каждый тайный взгляд, помнила, как выглядит его лицо при абсолютно разных эмоциях. Однако я твёрдо решила это забыть, выбросить его из головы, выбросить из жизни, как он сделал это со мной.
Буквально через месяц, на беседе с новичками, я увидела Джошуа в толпе ново прибывших, и, после долгих споров с капитаном на тему того, что он может не выдержать нагрузки и лучше его вначале отправить патрулировать улицы, как всех обычных офицеров, я привела ему аргументы в поддержку того, что от него будет больше пользы в моей команде, намекая на то, что капитан Майлз пошёл на уступки, когда сразу же допустил Артура до расследований. Пару месяцев работы, за время которых мы раскрыли восемь дел, тем самым побив рекорд раскрываемости в отделе, который когда-то установили Артур и Чейз, и Джошуа был повышен до детектива, чему мы все были несказанно рады.
Тем не менее, Джошуа оказался не настолько расчётливым и холодным, каким показался мне на первый взгляд, но у него был хороший склад ума и острая реакция, которыми он не раз выручал нас. И он стал отличным членом команды.
— Тяжелая ночь? — спросил Джошуа, ставя передо мной картонный стаканчик из моей любимой кофейни напротив участка, и я, принюхавшись, понимаю, что он запомнил. Кокосовый раф стал моим любимым кофе после того, как ушёл Артур. — Или тяжелое утро?
Он присел на край моего стола и скрестил руки, а я, прищурившись, посмотрела на него из-под опущенных ресниц, разглядывая светлые, короткостриженые волосы, широкую челюсть, квадратный подбородок, узкий нос и похожие на кошачьи, глаза цвета топлёного молока. Он, вскинув вверх одну бровь, терпеливо выжидал, пока я закончу свой осмотр, не торопя меня с ответом на поставленный им вопрос. Кевин не знает, но я слышала, как он проводил Джошуа инструкцию о том, как надо вести себя со мной. И одним из пунктов было терпение, если я начну его разглядывать. За последние два года я научилась контролировать себя, поэтому сегодня был первый раз, когда я заметила маленький, едва заметный шрам у него над правой бровью и небольшую родинку под левым уголком губ.
— Можно и так сказать, — немного уклончиво сказала я, стараясь медленно взять со стола стаканчик и не осушить его за один раз. Я не смогла удержаться, и прикрыла глаза от удовольствия, когда немного остывший кофе (прямо как я люблю), попал на язык. — Бывший сбежал с другой девушкой и оставил на меня свои рестораны. И хотя бы раз за полгода позвонил администратору и спросил, как дела.
Понятия не имею, зачем я ему это говорю. Просто знаю, что он вряд ли будет болтать о этом разговоре. И он единственный, кто не знал Артура и вряд ли бы начал меня жалеть.
— Вот мудак, — озвучил мои мысли о нём Джошуа, которые я никогда не осмеливалась произнести даже про себя, и скептически цокнул языком. — И как можно было променять тебя на кого-то?
Я поджала губы, стараясь скрыть улыбку, и, отставив кофе, напечатала на ноутбуке пару предложений, касающихся завтрашнего выступления перед прессой. Я знала, что он гей, но слышать комплимент от парня было неожиданно приятно. Когда я вообще в последний раз получала комплимент, как Эмили Эндрюс, а не как какая-то ещё одна личность, которая требовалась для выполнения задания?
— Как видишь, очень легко, — тихо сказала я, перечитывая последние предложения и понимая, что взамен нужной речи начала описывать психологический портрет Джошуа. Надо стереть это, пока он не увидел.
Тяжело вздохнув, я откинулась на спинку стула и возвела глаза к потолку.
— Знаешь, что, хватит, — внезапно сказал Джошуа и схватил меня за обе руки, потащил на себя, заставляя встать. — Идём.
Он вытащил меня за руку из кабинета (я едва успела схватить со стола кофе), провёл за руку через весь третий этаж, и только у лифта остановился. Я удивлённо смотрела на него, но мне нравилась эта смелость.
Когда двери лифта открылись, на нас удивлённо уставились Кевин и Брюс. Благо, что Джошуа отпустил мою руку, когда мы остановились.
— Мы едем проработать новую зацепку по делу, — не моргнув и глазом, сказал Джошуа, заходя в лифт, и я, стараясь выглядеть полностью поглощенной своим кофе, зашла вслед за ним, в знак приветствия просто махнув парням рукой, хотя обычно обнимала их.
Как только двери лифта закрылись, на наших лицах одновременно появились улыбки.
— Но у нас даже нет дела, — напомнила я, наблюдая за тем, как лёгкая тень на губах Джошуа превращается в полноценную улыбку.
— Я знаю, — согласился он, шутливо подёргивая уголками губ. — Но пройдёт какое-то время, прежде чем до них это дойдёт.
Я не сдержалась и рассмеялась, прикрыв рот ладонью.
— С каких пор ты стал таким смелым? — поинтересовалась я, спиной облокачиваясь об стенку лифта. В ягодицы тут же уперся поручень. Когда-то давно, словно в другой жизни, когда мы с Артуром целовались в этом лифте, он посадил меня на поручень, прижав спиной к стене, и сам в наглую поглаживал мои ягодицы, задрав юбку практически до неприличия.
— Я всегда был таким, — пожимая плечами, отвечает Джошуа.
Именно в этот момент я понимаю, что я совершенно точно не ошиблась в нём.
— Может быть, ты уже прекратишь на меня пялиться и доешь свой чизкейк, пока это за тебя не сделал я? — спросил Джошуа, и я услышала в его голосе улыбку.
Он сделал несколько шагов в мою сторону, а я схватила со стола подставку с чизкейком и ногами оттолкнулась от пола, из-за чего моё кресло на колёсиках отъехало в сторону, тем самым вернув потерянную дистанцию.
Джошуа остановился и рассмеялся, запрокинув голову вверх и схватившись за живот.
— Эмили Эндрюс, твоя любовь к сладкому погубит тебя, — философски изрёк Джоши, я отрицательно покачала головой, засовывая себе в рот довольно большой кусок чизкейка.
— Я точно уверена, что отработаю каждую потраченную калорию в тренажерном зале, — ещё до того, как полностью дожевывать кусок, ответила я.
Джошуа подошёл к столу и присел на него. Скрестив руки на груди, он с лёгкой тенью улыбки посмотрел на меня.
— Так почему ты так смотрела на меня? — задал вопрос мужчина, и я глупо улыбнулась.
— Просто вспоминала, как ты смог стать для меня самым лучшим напарником, — призналась я и всё же протянула ему кусок чизкейка на пластиковой вилке. Он тут же исчез во рту Джошуа.
— Это ты про тот раз, когда мы поехали кататься на роликах? — уточнил он, и я кивнула головой, а уголки губ непроизвольно тянулся вверх ещё сильнее.
— Эмили Эндрюс, ты не можешь вот так запросто сдаться, — подначил меня Джошуа и протянул руку, чтобы помочь мне встать.
Я одергиваю руки и прячу их за спину, тем самым вызвав тихий смех Джошуа.
Он садится рядом со мной на лавочку, а я опускаю взгляд на свои ноги, где взамен туфлей теперь красуются светло-бежевые роликовые коньки.
— Я не каталась на роликах уже около десяти лет, — призналась я в своём страхе и заправила волосы, сейчас доходящие до нижней части лопаток, себе за уши.
— То есть, ты хочешь сказать, что не боишься выбежать перед вооруженным человеком, чтобы спасти жизнь другому человеку, но боишься встать и попробовать покататься со мной на роликах? — уточнил Джошуа, чуть прищуривая глаза.
Я слабо толкнула его в плечо, чем вызвала ещё один смешок.
Он всегда припоминал мне этот случай, которым, кажется, сам восхищался. Это случилось спустя два месяца после начала его работы в участке. Вооруженный мужчина устроил стрельбу в банке, где находится Джошуа, и мы с Кевином и Брюсом приехали туда, чтобы следить за происходящим. Когда ситуация начала выходить из-под контроля и было принято решение вмешаться, я вымолила у человека, командующего этой операцией, пойти вместе с ними, но никому не мешать. Я должна была лично убедиться, что с Джошуа всё хорошо. Когда началась облава, всё стало похоже на безумие, и во всём этом я увидела мужчину, наставившего оружие на девочку-подростка. Стрелять я побоялась, поэтому, не видя другого выхода, я выбежала между ними. На мне всё равно был бронежилет, а смерти я давно уже не боялась. Это увидел Джошуа и сбил мужчину с ног, но всё равно до сих пор припоминает мне этот случай.
— Давай, Эмили, — подбодрил меня Джошуа, и я увидела его руку с раскрытой ладонью вверх.
— Это и правда так необходимо? — уточнила я, хотя точно знала, каким будет его ответ.
— Конечно! — тут же сказал Джошуа, и я оторвала взгляд от его ладони, чтобы взглянуть в его лицо. Он широко улыбался, внимательно глядя на меня. — Ты так много работаешь, а времени на развлечения тебе не хватает. Теперь я беру на себя обязанности за организацию твоего «весёлого времени».
Он указательным и средним пальцами показал в воздухе перед своим лицом кавычки.
И я поверила ему.
Мне не хотелось вот так запросто доверять человеку, ведь в последний раз это закончилось моим разбитым сердцем. Но как теперь жить, если я запрещаю самой себе сближаться с людьми?
Вся наши жизнь состоит из вторых шансов.
Шанс на исправление, шанс на удачу, и так можно продолжать до бесконечности. Мы не можем загонять себя в рамки лишь из-за одной неудачи. Жизнь продолжается.
Поэтому я без раздумий вложила свою руку в протянутую ладонь.
— Ты, конечно, прости, но на роликах ты катаешься отвратительно, — заявил Джошуа, и я тут же попыталась уколоть его пластиковой вилкой, но он резво увернулся и вновь рассмеялся.
— Я быстро вспомнила, как это делать, — напомнила я, и это было чистейшей правдой.
Да, поначалу выходило ужасно, и мне приходилось держаться за Джошуа, чтобы не упасть и не разбить себе коленки, но уже через полчаса я смогла кататься самостоятельно.
В целом, я считаю тот день началом своей новой жизни.
Именно в тот день я окончательно отпустила Артура и начала жить новой жизнью без оглядки на прошлое.
Сейчас я могу сказать, что я счастлива.
Я работаю на любимой работе с лучшими мужчинами в моей жизни, которых я без проблем могу назвать не только своими друзьями, но и семьёй; у меня наконец-то появился настоящий дом: Кэсси стала для меня как мама, а Пенни и Салли — младшими сёстрами, о которых я всегда мечтала; я стала частью жизни Чейза, Рони и малышки Кэтрин, а также будущей крёстной для их будущего ребёнка, об ожидании которого Рони объявила месяц назад.
Спустя год после того, как сбежал Артур, я могла с гордостью заявить, что больше не жду его. Что у меня всё наладилось после того, как он ушёл, оставив все свои проблемы на меня.
Артур Шедвиг отныне не был большей частью моей жизни.
И, в каком-то плане, я даже была благодарна ему за то, что он ушёл.
— Брюс ещё не вернулся? — перевела тему я, чтобы самой отвлечься от мыслей, которые уводили меня совершенно не в ту сторону.
Артур Шедвиг был и навсегда останется значимой частью моей жизни.
Да, он ужасно поступил, когда вот так бросил меня, но перед этим он подарил мне полтора года любви и постоянной поддержки. Это невозможно отнять и невозможно забыть.
— Да, он позвонил сегодня утром и попросил прикрыть перед капитаном ещё на день, — поддержал смену разговора Джошуа. Брюс уехал вместе со своей женой в свадебное путешествие, и оно затянулось дольше положенного срока. — Поэтому Кевин, чтобы не попадаться капитану на глаза, уехал с самого утра опрашивать свидетелей.
Мне не надо было повторять дважды:
— Уедем?
— Уедем, — подтвердил мой напарник, резко отталкиваясь от стола. За три размашистых шага он пересёк кабинет и стянул с вешалки мой удлинённый чёрный пиджак и повернулся ко мне, чтобы помочь одеться.
Я тихо рассмеялась, встала из-за стола, стряхнула с чёрных брюк с завышенной талией остатки от ластика и немного одёрнула вниз белоснежный кружевной топ с рукавами, едва прикрывающими плечи.
Прежде чем подойти к Джошуа, я захлопнула ноутбук и схватила свою сумочку, а также не забыла и про недопитый кофе.
Джошуа накинул мне на плечи пиджак, потому что сегодня на улице была действительно хорошая погода, и с тоской посмотрел на лежащие на его столе документы.
Ну конечно, как же я сразу не догадалась.
— Джоши, — делая вид, что только что вспомнила (хотя и правда только что вспомнила) я обернулась к своему напарнику. — Я отправляла в лабораторию некоторые материалы. Прежде чем мы уйдём, ты не мог бы сходить и узнать, не готовы ли результаты?
Уголки его губ резко дёрнулись вверх всего на секунду, прежде чем он взял себя в руки, спокойно кивнул и вышел из кабинета. Только после этого я позволила себе хрюкнуть от смеха и приложила руку ко рту.
О том, что Джошуа нравится наш новый судмедэксперт Роберт, знала вся команда. Вот только мы никак не могли понять: он гей, би или натурал.
Лично я поставила двадцать долларов на то, что он би.
В последнее время мы с ребятами вообще стали очень азартными до ставок: на данный момент было около двадцати активных, спорили буквально на всё. В некоторых ставках принимал участие даже капитан Майлз. Или капитан Эванс. Последний, кстати, очень хорошо вписался в нашу команду несмотря на то, что вообще принадлежал к другому участку.
В последний раз окинув взглядом кабинет, я наткнулась на папку с документами. Надо бы занести их капитану Майлзу, пока они не затерялись среди множества других однотипных папок.
Но мы собирались по-тихому сбежать…
Ладно, дам Джоши немного больше времени, чтобы поболтать с Робертом.
Я прошла вглубь кабинета и взяла папку, достала из сумки телефон и написала Джошуа, чтобы он не особо спешил. Не думаю, что он расстроится из-за этого сообщения.
— К вам можно? — предварительно постучавшись, спросила я, чуть приоткрыв дверь.
Капитан Майлз ничуть не изменился за этот год: всё такие же светлые волосы, как всегда немного всклоченные, зелёные глаза и деловой стиль в одежде.
Он вскинул голову, отвлекаясь от документов, помахал рукой, давая знак войти.
— Что-то случилось? — спросил он, внимательно оглядывая меня с ног до головы.
— Я просто принесла вам список операций, которые желательно провести в этом месяце, — ответила я, входя в кабинет и протягивая ему папку. Он нахмурил брови и почесал подбородок одной рукой. — И все операции Окадзаки в этом месяце, о которых мне известно. Точно такой же список отправила капитану Эвансу.
— Вы с ним всё ещё продолжаете ваши наблюдения за ними? — нехотя уточнил капитан Майлз, забирая из моих рук папку. Я утвердительно кивнула головой. — Эмили, это опасно.
— Не опаснее, чем обычно, — просто сказала я и пожала плечами.
После поимки Хамелеона я всерьёз занялась Окадзаки, и за этот год смогла собрать неплохую базу. Но у меня всё ещё не было достаточно доказательств для того, чтобы уличить их в чём-то крупнее присвоения чужого имущества. К тому же, я ещё не была до конца уверена в том, что знаю всех людей, причастных к этому бизнесу.
Окадзаки были умны, и многие вещи делали не своими руками, чтобы в крайнем случае их никак нельзя было связать. Капитан Майлз отнёсся к моей идее внедрения в их семью довольно скептически. Поэтому я обратилась к капитану Эвансу. И он действительно помог мне.
— Капитан Майлз, я верю, что с помощью всей моей информации мы сможем избавиться от Окадзаки раз и навсегда, — сказала я, чуть подаваясь вперёд, чтобы не говорить громко. — Но мне надо ещё немного времени.
— Рано или поздно они узнают, что на самом деле ты работает не на них, а на полицию, и тогда даже капитан Эванс не сможет тебя защитить, — злобным шепотом ответил мне капитан Майлз, пролистывая папку.
— Если вы про это, то я не сбегу, как сделал Артур после того, как узнал, на кого он работал всё это время, — заявила я, вставая ровно и расправляя плечи.
Этот год подарил мне полную уверенность в своих действиях. И я больше не боялась смерти, потому что каждый день смотрела ей в лицо.
Моя затея с самого начала была довольно дурной идеей, понятия не имею, как капитан Эванс поддержал это и уговорил капитана Майлза на помощь.
— Именно этого я и боюсь, Эмили, — со вздохом сказал капитан Майлз и потёр переносицу. Мужчина закрыл папку и отложил её на край стола. — Хорошо, я подпишу это.
Я улыбнулась, кивнула ему головой в знак благодарности и вышла из кабинета, практически тут же наткнувшись на Джошуа.
— Что сказал капитан Майлз? — уточнил он, заглядывая мне за спину, словно ожидал, что сейчас мне в спину прилетит что-нибудь тяжёлое.
Прежде чем ответить, я осмотрелась по сторонам:
— Он всё ещё не доволен тем, что я работаю с капитаном Эвансом.
Джошуа фыркнул, развернулся и протянул мне руку, согнутую в локте, чтобы я взялась за него. Мы направились к лифту.
— А кто доволен? — задал он философский вопрос и, поймав мой недовольный взгляд, тут же вскинул свободную руку вверх в примирительном жесте. — Я не говорю, что ты поступаешь плохо, твоя работа очень много значит для города. Но всё то, что ты делаешь для Окадзаки рано или поздно может выйти за рамки. И тогда ты сама станешь вне закона.
Я опустила взгляд вниз и сжала челюсти.
Джошуа тихо хмыкнул, чуть наклонился ко мне и поцеловал в висок.
— Эми, ты ведь знаешь, что я всегда на твоей стороне, — заверил меня Джошуа, и я прижалась к его руке, потершись щекой о его плечо. — Я помогу тебе несмотря ни на что.
— Я люблю тебя, Джоши, — прошептала я, сводя брови к переносице. — Понятия не имею, что бы делала, если бы ты не появился в моей жизни.
— Наверное, всё так же не умела кататься на роликах, — ответил он, и я укусила его за плечо через пиджак, из-за чего он только рассмеялся.
Мы вышли из полицейского участка и медленно направились вверх по улице до парка, чтобы устроить себе небольшую прогулку.
Джошуа рассказал мне о том, что было на курсах, а я о том, как весело проводить утро в пустующем кабинете.
А затем мы купили по хот-догу и сели на лавочке, чтобы перекусить.
Мы могли гулять так часами.
Мне нравилось проводить время с Джоши именно из-за этого: с ним всегда было легко.
Он знал, кто я такая, знал всю мою историю, и мне не надо было притворяться рядом с ним кем-то другим (а именно этим я занималась весь последний год) не было необходимости.
Джошуа Райан стал моим самым близким другом.
И теперь я уже не представляла своей жизни без него.
Мы распрощались у выхода из парка, и пошли в разные стороны: я домой, а Джошуа на очередное свидание вслепую. Которое наверняка опять не увенчается успехом.
Теперь я вновь жила в старой папиной квартире, только отныне она принадлежала мне. За этот год я сделала новый ремонт во всех комнатах и поменяла мебель. Теперь квартира была выполнена в бело-бежевых тонах, от чего я до сих пор пребывала в восторге.
Оказавшись дома, я первым делом поспешила набрать горячую ванную с пеной и ароматическими маслами, сделать маску для лица и просто расслабиться. Я любила устраивать для себя такие вечера спа, а после заказывать домой из ближайшего китайского ресторанчика яичную лапшу с курицей и овощами, открывать бутылочку белого полусладкого вина и садиться смотреть детективные сериалы, комментируя всю нереалистичность происходящего.
В такие дни я ощущаю себя чертовски жалкой и удивляюсь, на что я всё же трачу жизнь. Точно с таким же успехом я могла бы перебраться в дом к отцу и Кэсси и вечерами смотреть мультики с девочками, которые теперь стали мне сводными сёстрами. Но мне хотелось немного личного пространства. Хотелось пожить для себя.
И вечерами рыдать в подушку (хотя мне до сих пор не удавалось выдавить из себя ни слезинки), тихо ненавидя себя и всё время после того, как Артур уничтожил меня.
Нет, такое бывает не часто.
Но именно сегодня такой день.
Я уже достала штопор, чтобы открыть свежо купленную бутылочку вина, когда в дверь неожиданно позвонили. Удивлённо посмотрев на часы, я отметила, что заказала лапшу и небольшой набор роллов всего лишь двадцать минут назад, и мне никак не успели бы привезти заказ, направляюсь к двери.
Но они ведь могли привезти обещанный заказ на пять-десять минут раньше? Особенно учитывая то, что этот ресторанчик находился всего в одном квартале от меня.
Может быть, это Джошуа?
Он любит время от времени заглядывать ко мне домой и вытаскивать на вечернюю пробежку по узким ночным улочкам.
Ну или его свидание вслепую закончилось раньше, и он решил рассказать мне о результатах.
Да, наверняка это Джошуа.
Без задней мысли я хватаюсь за ручку двери, уже набирая побольше воздуха, чтобы прямо с порога сразу сказать, что я не собираюсь идти сегодня на пробежку, и он никак не заставит меня изменить мнение, я открыла дверь.
Мой взгляд тут же уткнулся в широкую мужскую грудь в чёрной футболке, поверх которой была накинута чёрная кожаная куртка. Я моментально узнала её, мне даже не надо было поднимать взгляд, чтобы встретиться с глазами цвета грозового неба.
Он ничуть не изменился за последний год: всё такие же тёмные, кудрявые волосы, острый взгляд, буквально раздевающий меня (я вспомнила, что на мне надеты короткие пижамные шорты и топ с довольно откровенным вырезом), расслабленная поза, вот только на губах не было той самой ухмылки, которая всегда появлялась на его губах, когда он смотрел на меня.
По крайней мере, так было год назад.
Подумать только, прошёл целый год, а он совершенно не изменился.
Артур Шедвиг стоял на пороге моей квартиры, внимательно оглядывая меня, наверное, точно так же, как и я, стараясь понять, изменилось ли хотя бы что-нибудь во мне за этот год.
Внезапно он достал из-за спины бутылку Джек Дениелс и на его губах расцвела давно забытая, запретная улыбка. Я никому не признавалась в этом, но за этот год я почти забыла, как выглядит его улыбка. Вернее, я старалась максимально забыть о нём, не вспоминать, вытравить его из своей грудной клетки. И почему-то первой забылась именно его улыбка.
Но вот, он вновь стоит передо мной, как будто не было всего этого года, как будто я не сорвала только что корку с самой глубокой раны на моём сердце, как будто своим появлением он вновь не разрушил мою жизнь.
И да, кое-что во мне всё же изменилось.
Я с грохотом закрыла дверь перед его носом, не давая сказать ему ни слова.
Всё, что было надо, он уже сказал.
Прислонившись к холодному металлу входной двери, я пару раз тяжело вздохнула и выдохнула, пытаясь привести в норму сердцебиение и дыхание.
Да как он вообще посмел вот так запросто из ниоткуда появиться на пороге моей квартиры, держа в руках бутылку для примирения? Он что, думает, что я вновь брошусь в его объятия?
Но разве я не могла позволить себе хотя бы одну маленькую слабость?
Впустить его в квартиру, а дальше будь что будет?
Это ведь не так сложно…
Открыть дверь и втянуть его в квартиру.
Он явно скрасит мой вечер самобичевания.
Или всё же не стоит этого делать?
В дверь вновь позвонили, и я почувствовала, что руки вновь мелко задрожали. Да уж, давно я не чувствовала этой дрожи. Своей уязвимости.
Ладно.
Сейчас или никогда.
Я просто открою эту чертову дверь и втяну его в квартиру.
Резко дёрнув дверь, я замечаю, что Артур даже не изменил своей позы, но теперь в его глазах сквозит явное удивление. Не ожидал, что я закрою перед ним дверь или что открою её повторно?
Выхватив у него из рук бутылку виски, я слабо киваю в знак благодарности и вновь закрываю дверь.
Чёрт с ней, с этой лапшой, у меня теперь есть, чем скрасить свой вечер.